(no subject)
Иногда ты такой: «Тессеракт есть лишь чисто математическая модель, доказывающая безграничность логики и самой концепции реальности», а иногда начинаются скидки в магазинах и ты такой: «Шмотки. Шмотки. Шмотки. Шмотки. Красивые тряпки. Ы)».
Как тяжело начать писать. А надо. Скоро театральная академия и курс сценаристики.
А еще куча взрослых проблем, которые, впрочем, ну их нах. Все же будет хорошо.
Не как у Сары.
Саре было, вроде бы, 19. У нее все-таки получилось совершить суицид.
Это я ее нашла и привела к нам на работу.
Мы видели, что она не ок. В какой-то момент она полностью сменила имидж и вырезала на своем животе «Let me die». Помню, какой-то хрыч написал в коментариях, что она выглядит, как крэкхэд. Я помню, меня это очень возмутило. Я подумала, что он не понимает порывов ее творческой и многогранной души. Человек же самовыражается.
Ну и порезы, у нее было много шрамов. Это все было очевидно. Как-то она попала в дурку, и наши ребята ее навещали. Она поделилась, что в детстве она была жертвой насилия кого-то из ее семьи.
Но почему-то мы совершенно не знали, что с этим делать, и почему-то не беспокоились. То есть как, беспокоились, конечно, немного, но мозг почему-то - как я понимаю теперь - просто-напросто вытеснял понимание того, что она правда хочет умереть. Казалось, это, опять же, самовыражение какое-то. Стиль жизни, что ли. Казалось, что она ок с тем, что она не ок.
К тому же, ей у нас очень нравилось, она будто потихоньку находила себя.
Но когда я узнала, что ее не стало, все нами сделанное показалось каким-то, я не знаю... незначительным, что ли. Как будто мы все равно не сделали, что могли, или делали совершенно не то, что было нужно.
Видите, даже сейчас я возвращаюсь к Саре, хотя начинала с совсем другого настроения. Вот так и живу последнюю недельку. Memento mori, все дела.
Уж лучше шмотки, шмотки, шмотки...