Куда выходить из образа
- Самое трудное для театрального актёра что?
- Нннуууу... войти в образ... нет?
- Войти в образ - это профессиональный навык. Этому нас учат ещё с первого курса. Не надеть чужую маску, а надеть чужую жизнь, понимаешь? Впустить в свою душу чужую. Иногда совсем чужую. Заглушить свою, оставить чужую. Со всем составляющим: взять на себя чужое прошлое, чужие мысли, поступки совершать, как свои, чужие недостатки, чужие гадости. Про системму Станиславского слыхала?
- Слыхала. Это сложно.
- Это как раз не сложно. Если ты профессионал. Войти в образ не сложно, сложно выйти из него.
- То есть, как? Вот ты - актер N. Пришел на работу, загримировался, переоделся, приготовился к работе - вошел в образ. Так? И вот ты не актер N, а, скажем, Тиль Уленшпигель. Ты отстрадал, отлюбил, прожил тот кусок жизни, который дан тебе автором пьесы, и всё. Аплодисменты. На сцену выходит актер N, которого благодарят зрители за Тиля. Актер смывает грим, переодевается "в гражданское" и идёт домой ужинать и висеть в ФБ.
- Э, нет, матушка. Это обывательсткий взгляд на проблему. Так просто Тиля из себя не выпустишь. Он сам не уходит. На авансцену выходит под аплодисменты ещё не актер N, а Тиль, который только что поделился со зрителем своей душой, своей историей. Он её показал, а не рассказал. Душу вывернул напоказ, что гораздо интимнее, согласись!
- Ладно. Тиль уходит переодеваться, натягивает джинсы и...
- Остается Тилем. Поэтому, если бы я выбирал, я бы лучше играл Клааса.
- Это почему? Его сжигают живьём!
- Именно поэтому! Клаас испытывает предсмертные муки. Это очень тяжелый опыт. Но плюс в том, что Клаас потом умирает! У него нет продолжения, понимаешь? Он больше не живёт!
- И в гримерку возвращается.... труп Клааса?! Пепел, который Тиль не собрал в мешочек? И пепел идёт домой есть котлеты?!
- Хм. Слава Богу, нет. Какое-то время ты чувствуешь смерть. Ты мертв. Потом ты к этому привыкаешь. Выйдя со сцены в быт, ты возвращаешься в жизнь. Но уже в обычную: вот бутылка с водой, вот приятели курят, вот зеркало, в зеркале - актер N. Он в гриме. но это актер N. Клаас умер, его нет, остаешься ты сам. И спокойно живёшь дальше.
- А Тиля так просто не сбросишь, потому что он не умирает с концом представления?
- Ну конечно! Это спектакль кончается! Но не жизнь Тиля. И если, по Станиславскому, я не актер N, представляющий Тиля, а сам Тиль, то весь Тиль, понимаешь? Вместе с его прошлым, которого нет в спектакле. И будущим, которого тоже в спектакле нет. И актер выносит Тиля со сцены. Тиль живёт. И в гримерке. И в джинсах. Если я играю человека раздражительного, грубого, то ещё долго я хожу, подавляя в себе его, чтобы не нахамить случайно кому-то. Если играю священника, мне ещё долго кажется, что мой долг нести людям истину.
- Ага! Я помню, как ты пытался нам проповедовать воздержание на юбилее режиссера V.
- Так я туда примчался прямо со спектакля!
- Ну и когда же ты приходишь в себя? Долго ты продолжаешь жить чужой жизнью? Час? Два?
- Когда как. У меня есть свои техники. Релакс...
- Так ты поэтому йогой увлекся?
- Угу. Как Вицын, да? А некоторые пьют. Отрубил мозг, и всё. Первым отрубается тот мозг, который сейчас действует - твоего героя. И всё, опять ты - это ты.
- И так после каждого спектакля?
- А как иначе-то? Коньячок в гримерке это важно.
- А ещё способы есть?
- У каждого свои. Некоторые с трудом справляются. Слыхала про актёров. которые лечились в психушках?
- После Гамлета - слыхала про одного. Но это ведь опасная профессия, получается! Те, кто работает руками, ломают руки. А те, кто душой...
- Душу!
- А что говорил по этому поводу Станиславский?
- По этому поводу - никаких рецептов.
- Проблема.
- Теперь ты не будешь смеяться над нашими корифеями за то, что они считают себя "существами из высшей сферы"?
- Буду. Это противно. Видеть перед собой расплывшуюся старуху, наряженную в карнавальные тряпки, вспоминающую свои мимолётные страсти и убеждающую тебя, что она - носительница тайных знаний о чистой морали...
- ... сына известного папы, кричащего, что ему тесны оковы государственного надзора...
- ... и требующего от государства денег на своё самовыражение. Видишь, я права!
- Нисколько! Государство обязано платить художнику за то, что он делает со своей душой!
- Душа - его. Деньги - общие. Те, кто деньги в казну собирает, без душ?
- Государство платит своим инвалидам!
- Актёры - добровольные инвалиды?!
- Да!
- Они сами так захотели! Ради чего?
- Творчество!
- Для кого?
- Для актёра!
- Театр, он для кого?
- Для актёра! Он там живёт. Проживает много жизней!
- И всё?
- Для режиссёра! Это место, где он может творить!
- И всё?
- А для кого ещё?!
- Для меня! Я - зритель!
- Чушь. Для тебя есть право прийти, купить билет. Для тебя там - одно-единственное кресло. И точка.
- Ах вот как? Отчего бы вам не играть в пустом зале? Не будете ворчать, что надышали.
- В пустом зале - не то. Отдачи не чувствуется. Играть тяжело.
- А вам бы полегче. Затем и зрителей зовёте. Так платите нам! Почему мы - вам?
- Потому что вы приходите приобщиться. А мы вам это позволяем!
- Обидно.
- Это снимем. Коньячок будешь? (Длинный монолог в стихах о пользе алкогольных напитков)
- Это из какого спектакля?
- Это старое. Лет 30 назад. Память какая, а? Профессион де фуа! (Монолог Тартюфа)
.....
Ой, Тили-тили Тиль - будем петь и веселиться!
Ой, Тили-тили Тиль - по ком плачет виселица!..
Желаю всем любимым актёрам ролей со смертью в конце.