Новая пища для моска
Предупреждаю сразу: пишу я это всё для себя. Эта история очень давно живёт у меня в голове, этот мир, этот город, эти люди. Все совпадения с реальными событиями случайны. Место действия и действующие люди вымышлены. Хотя, конечно, я не могу не признать, что на меня повлияли люди, с которыми я сталкивалась в реальной жизни.
Отзывы приятны, но если их не будет - в кои-то веки не расстроюсь.
Итак, Aspen Salix Keen production presents...
Pinehill, Epizode 1. I Thought You Were Lonely
В парке холодно. Темнеет. Листья падают с деревьев мимо этих чёртовых готических фонарей. Джулия фотографирует всё подряд, а ты несёшь её сумку. Хочется смеяться и - чуть больше - расплакаться посреди аллеи. Всё это, честное слово, так несправедливо! Но через твоё плечо перекинут тонкий коричневый ремешок, такой лакированный, и это сейчас - самое главное. Она доверила тебе нести свои конспекты и четыре медиатора.
- В школе, - говоришь ты, - в младших классах мальчикам нравятся девочки. И тогда мальчики провожают девочек домой и носят их потфели.
Она смеётся.
- Вот и у нас такая ситуация, да?
- Я же не мальчик, - вполне, как тебе кажется, резонно замечаешь ты. Джулия смеётся ещё громче.
- Ты могла бы бы быть мальчиком. У тебя такая стрижка...
- Как у мальчика?
- Как у яойного анимешного мальчика! - и снова она хихикает.
Ты неловко усмехаешься, а потом наступаешь в лужу, скользишь по мокрым листьям и... роняешь её сумку.
- О-о, извини!
- Ничего, всё нормально. Стоп, так и стой...
Она поднимает фотоаппарат.
- Джулия, - спрашиваешь ты, - зачем я тебе?
Ты думаешь, что этот вопрос имеет право на существование. Она, конечно, так не считает. Просто качает головой и смотрит в окно. Вы сидите за столиком подвальной кафешки, где нельзя курить. Джулию это, конечно, не волнует: сигарета в месяц - её норма. А вот ты дымишь как паровоз с четырнадцати лет. Первая любовь поднесла тебе зажигалку, это было так давно.
- Джулия... Джули, ну скажи-и!
- Не смей называть меня Джули, - вот и весь ответ, который ты получаешь.
Ты досадливо морщишься, тянешься через стол и целуешь её. Она приоткрывает губы, а через мгновение отстраняется:
- Не здесь.
- Где тогда? - тоскливо спрашиваешь ты. - К тебе нельзя, ко мне ты не хочешь, в колледже люди, в кафе ты не хочешь. Можно подумать, мы просто друзья.
- Лиза, - в её голосе - сталь. - Не сейчас.
А у тебя в душе уже бесята пляшут.
- Не сейчас? А когда? - и вредным голоском добавляешь: - Джу-ли.
На секунду тебе кажется, что сейчас она встанет и уйдёт. А ты, конечно, не сможешь её остановить. Кому дано остановить ветер?
Она остаётся. Более того - протягивает руку и костяшками пальцев проводит по твоей раскрасневшейся щеке.
- Я много чего могла бы сказать... насчёт того, почему я с тобой. Но я не буду.
- У тебя завтра сколько пар?
- Четыре, - отвечает она.
- А у меня две плюс физкультура. Почему вас на третьем курсе так загружают?
- Зато у вас на первом - райская жизнь!
Ты смеёшься.
- Джулия, а как мы познакомились?
Недоверчиво приподнятая бровь.
- Неужели не помнишь?
- Мне кажется, что ты была у меня всегда, - доверчиво признаёшься ты и ожидаешь, что она засмеётся. Вместо этого она сердится.
- Запомни, малышка, меня никогда у тебя не было.
Это режет без ножа. Ты ноешь:
- Джулия, ну как, как мы познакомились?
- Я не запоминаю случайные встречи.
Глубокий вдох. Ты сейчас наберёшься гордости, возьмёшь вещи, никогда больше не вернёшься к ней. Ну, давай! Сколько можно терпеть это, Лиза! Но ты остаёшься.
- Ещё кофе?
- Не хочется.
Ты провожаешь её до самого подъезда. Вы проходите мимо вокзала. Здание красивое, а за ним - платформы, поезда, единственный путь прочь из Пайнхилла. И не так это дорого, надо всего лишь несколько дней поэкономить на кафе, а там - билет в один конец и никогда, никогда больше не видеть приевшиеся лица.
Джулия как будто читает твои мысли.
- У меня есть друзья в Коун-сити, - говорит она. - И в Ньюхаустауне, и в Крейнплейс. На самом деле, к каждому из них я могла бы приехать погостить. Или - начать новую жизнь. Они бы помогли.
- Что бы ты делала? - с интересом спрашиваешь ты. Она пожимает плечами.
- Играла бы в барах и переходах. И фотографировала бы для какого-нибудь мелкого журнала. Я бы справилась.
- А колледж?
- Колледж нужен только будущим «белым воротничкам», - отвечает она. - Я не такая.
- А какая ты, Джули?
- Не смей называть...
- Я знаю, - перебиваешь ты, - извини, - а потом делаешь шаг и прижимаешь её к себе крепко-крепко, останавливаешь, ловишь, ты готова вцепиться зубами в её беззащитное горло, лишь бы только никто никогда её у тебя не отнял. - Может, бросим всё, уедем, никто не узнает, никто нас не найдёт...
Она отводит твои руки.
- Куда, дурочка?
- В Ньюхаустаун, - глупо улыбаешься ты. - Или в Крейнплейс...
- Тебя там никто не ждёт, - заявляет Джулия.
Тебе хочется верить, что она имеет в виду: «А без тебя я не поеду».
- Я просто ненавижу этот чёртов городок, - объясняет Джулия, легко преодолевая крутой подъём. Рядом с ней ты чувствуешь себя маленькой толстой крысой. - Здесь все обо всех всё знают. Это чудо, что мои родители до сих пор не догадываются о нас.
- Почему ты их так боишься? - удивляешься ты. - Тебе уже двадцать один. Ты могла бы жить одна. Переселиться в общежитие... или найти работу и начать снимать квартиру...
Она фыркает.
- Только идиоты тратят на работу студенческие годы. Это же последняя возможность повеселиться и заняться творчеством. Родители меня обеспечивают, а работа... только для идиотов, да.
- Спасибо, - тихо говоришь ты. Она оглядывается.
- Я не имела в виду тебя.
- Тоже мне. Очень даже имела.
Она легко соглашается.
- Знаешь, - говорит она, - когда я в первый раз тебя увидела, я подумала, что ты очень одинока и всегда такой будешь. Я оказалась права.
Дверь закрывается за ней, день закончился.
Отзывы приятны, но если их не будет - в кои-то веки не расстроюсь.
Итак, Aspen Salix Keen production presents...
Pinehill, Epizode 1. I Thought You Were Lonely
В парке холодно. Темнеет. Листья падают с деревьев мимо этих чёртовых готических фонарей. Джулия фотографирует всё подряд, а ты несёшь её сумку. Хочется смеяться и - чуть больше - расплакаться посреди аллеи. Всё это, честное слово, так несправедливо! Но через твоё плечо перекинут тонкий коричневый ремешок, такой лакированный, и это сейчас - самое главное. Она доверила тебе нести свои конспекты и четыре медиатора.
- В школе, - говоришь ты, - в младших классах мальчикам нравятся девочки. И тогда мальчики провожают девочек домой и носят их потфели.
Она смеётся.
- Вот и у нас такая ситуация, да?
- Я же не мальчик, - вполне, как тебе кажется, резонно замечаешь ты. Джулия смеётся ещё громче.
- Ты могла бы бы быть мальчиком. У тебя такая стрижка...
- Как у мальчика?
- Как у яойного анимешного мальчика! - и снова она хихикает.
Ты неловко усмехаешься, а потом наступаешь в лужу, скользишь по мокрым листьям и... роняешь её сумку.
- О-о, извини!
- Ничего, всё нормально. Стоп, так и стой...
Она поднимает фотоаппарат.
- Джулия, - спрашиваешь ты, - зачем я тебе?
Ты думаешь, что этот вопрос имеет право на существование. Она, конечно, так не считает. Просто качает головой и смотрит в окно. Вы сидите за столиком подвальной кафешки, где нельзя курить. Джулию это, конечно, не волнует: сигарета в месяц - её норма. А вот ты дымишь как паровоз с четырнадцати лет. Первая любовь поднесла тебе зажигалку, это было так давно.
- Джулия... Джули, ну скажи-и!
- Не смей называть меня Джули, - вот и весь ответ, который ты получаешь.
Ты досадливо морщишься, тянешься через стол и целуешь её. Она приоткрывает губы, а через мгновение отстраняется:
- Не здесь.
- Где тогда? - тоскливо спрашиваешь ты. - К тебе нельзя, ко мне ты не хочешь, в колледже люди, в кафе ты не хочешь. Можно подумать, мы просто друзья.
- Лиза, - в её голосе - сталь. - Не сейчас.
А у тебя в душе уже бесята пляшут.
- Не сейчас? А когда? - и вредным голоском добавляешь: - Джу-ли.
На секунду тебе кажется, что сейчас она встанет и уйдёт. А ты, конечно, не сможешь её остановить. Кому дано остановить ветер?
Она остаётся. Более того - протягивает руку и костяшками пальцев проводит по твоей раскрасневшейся щеке.
- Я много чего могла бы сказать... насчёт того, почему я с тобой. Но я не буду.
- У тебя завтра сколько пар?
- Четыре, - отвечает она.
- А у меня две плюс физкультура. Почему вас на третьем курсе так загружают?
- Зато у вас на первом - райская жизнь!
Ты смеёшься.
- Джулия, а как мы познакомились?
Недоверчиво приподнятая бровь.
- Неужели не помнишь?
- Мне кажется, что ты была у меня всегда, - доверчиво признаёшься ты и ожидаешь, что она засмеётся. Вместо этого она сердится.
- Запомни, малышка, меня никогда у тебя не было.
Это режет без ножа. Ты ноешь:
- Джулия, ну как, как мы познакомились?
- Я не запоминаю случайные встречи.
Глубокий вдох. Ты сейчас наберёшься гордости, возьмёшь вещи, никогда больше не вернёшься к ней. Ну, давай! Сколько можно терпеть это, Лиза! Но ты остаёшься.
- Ещё кофе?
- Не хочется.
Ты провожаешь её до самого подъезда. Вы проходите мимо вокзала. Здание красивое, а за ним - платформы, поезда, единственный путь прочь из Пайнхилла. И не так это дорого, надо всего лишь несколько дней поэкономить на кафе, а там - билет в один конец и никогда, никогда больше не видеть приевшиеся лица.
Джулия как будто читает твои мысли.
- У меня есть друзья в Коун-сити, - говорит она. - И в Ньюхаустауне, и в Крейнплейс. На самом деле, к каждому из них я могла бы приехать погостить. Или - начать новую жизнь. Они бы помогли.
- Что бы ты делала? - с интересом спрашиваешь ты. Она пожимает плечами.
- Играла бы в барах и переходах. И фотографировала бы для какого-нибудь мелкого журнала. Я бы справилась.
- А колледж?
- Колледж нужен только будущим «белым воротничкам», - отвечает она. - Я не такая.
- А какая ты, Джули?
- Не смей называть...
- Я знаю, - перебиваешь ты, - извини, - а потом делаешь шаг и прижимаешь её к себе крепко-крепко, останавливаешь, ловишь, ты готова вцепиться зубами в её беззащитное горло, лишь бы только никто никогда её у тебя не отнял. - Может, бросим всё, уедем, никто не узнает, никто нас не найдёт...
Она отводит твои руки.
- Куда, дурочка?
- В Ньюхаустаун, - глупо улыбаешься ты. - Или в Крейнплейс...
- Тебя там никто не ждёт, - заявляет Джулия.
Тебе хочется верить, что она имеет в виду: «А без тебя я не поеду».
- Я просто ненавижу этот чёртов городок, - объясняет Джулия, легко преодолевая крутой подъём. Рядом с ней ты чувствуешь себя маленькой толстой крысой. - Здесь все обо всех всё знают. Это чудо, что мои родители до сих пор не догадываются о нас.
- Почему ты их так боишься? - удивляешься ты. - Тебе уже двадцать один. Ты могла бы жить одна. Переселиться в общежитие... или найти работу и начать снимать квартиру...
Она фыркает.
- Только идиоты тратят на работу студенческие годы. Это же последняя возможность повеселиться и заняться творчеством. Родители меня обеспечивают, а работа... только для идиотов, да.
- Спасибо, - тихо говоришь ты. Она оглядывается.
- Я не имела в виду тебя.
- Тоже мне. Очень даже имела.
Она легко соглашается.
- Знаешь, - говорит она, - когда я в первый раз тебя увидела, я подумала, что ты очень одинока и всегда такой будешь. Я оказалась права.
Дверь закрывается за ней, день закончился.