... а мы крепчаем!
Ну, штош. Давайте про всякое. Вокруг меня происходит такое жуткое, что собственные проблемы кажутся крупинками морской соли, насыпанными на шоколадный кексик.
В субботу в Новосибирске утонул знакомый хороший человек. Очень хороший, правда. Художник редкого таланта. Добрый мягкий спокойный парень Алексей Астанков, он же Торвальдсен, он же Штирлиц. Мы не были близко дружны, но знала я его, как и все мы, много-много лет. Рисовал он удивительно. Вот, например, так:
Он рисовал фрески с изображением развеселых средневековых крестьян и рыцарей с дамами на стенах новосибирского бара «Алебарда», и, помню, я тогда водила туда коллег и знакомых не-ролевиков - похвастаться красотою на стенах. Бара уже нет, но у Алексея осталось много работ, недавно они с женой выпустили книгу, которую он иллюстрировал:
Я мало что могу сделать для Леши и его семьи, но, думаю, если кто-то после этого поста захочет найти и купить эту книгу рецептов, то это будет уже что-то. Она, кстати, на Озоне продается. Я обязательно куплю.
В конце-концов, что от нас остается, когда мы уходим? Хорошо, если вот такое творчество. Рисунки, тексты, сделанные нашими руками вещи, посаженные деревья или построенные дома. От меня вот очень мало чего останется, разве что память, но что память? А Леше вот в этом смысле повезло: он ушел, но при этом остался среди людей навсегда.
А еще я очень надеюсь, что мои друзья - ребята, чья яхта ушла на дно в тот день, смогут ее поднять. И не будут винить себя в том, что произошло, потому что море забирает к себе того, кого считает нужным, слава богам, что в тот день оно обошлось только одной жертвой.
Помню как сразу пятерых рыбаков сожрала Обь в тихий летний день. Мне тогда было лет десять, мы ждали речного кораблика на причале, чтобы ехать в гости на дачу к маминым друзьям, а перед нами на берегу водолазы укладывали рядком тела тех, кто до середины Оби так и не доплыл. Кто-то тогда нам объяснил, мужики рыбачили, лодка почему-то опрокинулась, двое сразу потонули, трое гребли, да не выгребли... Речные боги бывают еще злее морских. А кто думает, что Обское - не море, пусть попробует его переплыть.
Еще про совпадения: в тот день, когда по дружескому вконтакту волной прокатилась новость о Леше, я переписывалась с женой брата, Ириной. Это у них домик в Молочном, под Евпаторией, и в этом году они ждали к себе на постой семью из Москвы - на все лето. Папа Валера, мама, четырехлетняя дочка и бабушка.
Мои впервые решили сдать жилье незнакомым людям, переживали, что вдруг не понравится, да как угодить, и радовались, что те приедут на машине - на море ближе ездить. В субботу я за разговорами в переписке спросила Иру, приедут ли москвичи-то? Ира все подтвердила. А на другой день вдруг звонит. Голос странный. Я, признаться, напугалась, а она рассказала, что после нашей переписки ей позвонили из Москвы и сообщили, что все отменяется - в семье скоропостижно умер Валера. Молодой совсем, сорока лет не было. То ли сердце, то ли инсульт...
Нет, но как все сразу-то! Прямо подряд. Как будто смерть ходит кругами и выхватывает то того, то этого... Никогда к этому не привыкну, ни-ког-да.
Смотрели на днях сериальчик «Любовь, смерть и роботы» - ну, вы знаете, наверное. Там примерно половина серий про бессмертие во всех его вариациях. Про вечную жизнь. Про киборгов, про сохраненки, про генные модификации... Как же все-таки человек боится смерти. То вампиры и маги были в моде, теперь мода на киборгов и перенос сознания в цифру. Это, конечно, более реально, чем вампиры с их вечной юностью, но приятно думать, что человечество, в целом, не меняется. Квартирный вопрос и тот уже не слишком-то его портит. Нормальное такое человечество. Любит деньги, боится умирать...
Пойдете кататься на яхте - положите в полиэтиленовый пакетик свою мобилу и суньте в карман спасжилета. Никогда не знаешь, пригодится ли. Лучше бы не пригодилось.