(no subject)
В 7ом классе мне пришлось перейти в другую школу, потому что мою родную снесли, чтобы "обновить". И вот за год, который я провела в другой школе, да еще и возраст такой противоречивый, меня много чему научили. Люди там были преимущественно совсем иного склада, нежели в моем старом классе. Потом я слава богу вернулась обратно, но суть не в этом.
Была у нас в этой школе учительница географии. Жуткая женщина. Ей тогда было лет 50 с копейками, наверное, может, старше. Все в ней было ужасно. И то, как она с нами себя вела и... внешний вид. Как многие тетеньки в ее возрасте, она фигачила такой боевой раскрас, что просто невозможно было смотреть. Особенно нас смешили ее брови - она не очень ровно рисовала их черным карандашом аж до висков, и одна из них, кажется левая, все время съезжала куда-то к макушке.
...
Вчера я ехала домой в любимом троллейбусе, наполненная своими мыслями до этой самой макушки. Мои брови поползли резко наверх, когда я увидела эту самую женщину, учительницу географии, которая орала на нас матом, которая сама с трудом понимала, где север, а где юг. Она зашла в троллейбус и села впереди меня. Я успела увидеть ту же самую бровь, которая самым чудовищным образом раздваивалась где-то у виска, увидела ее уставшее лицо, и...
она была так жалка. Тогда она выглядела по-боевому, она всегда считала, что она права. Сколько раз она чертила красным неровным ногтем в моей контурной карте верную границу климатического пояса, говоря, что я, может, и самая умная в классе, но тут что-то не так. Сейчас она будто сломлена. В смысле.
Фу,как косно я выражаюсь. Очень криво получается, но я хочу сказать, что я видела на ней след этих прошедших 10 лет. И дело не в том, что лицо ее теперь стало в точности похоже на посмертную маску шарпея! Дело в глазах! В том, что человек опустился... и не горит уже ничего внутри. Ладно... надеюсь, я просто многого не знаю.
Была у нас в этой школе учительница географии. Жуткая женщина. Ей тогда было лет 50 с копейками, наверное, может, старше. Все в ней было ужасно. И то, как она с нами себя вела и... внешний вид. Как многие тетеньки в ее возрасте, она фигачила такой боевой раскрас, что просто невозможно было смотреть. Особенно нас смешили ее брови - она не очень ровно рисовала их черным карандашом аж до висков, и одна из них, кажется левая, все время съезжала куда-то к макушке.
...
Вчера я ехала домой в любимом троллейбусе, наполненная своими мыслями до этой самой макушки. Мои брови поползли резко наверх, когда я увидела эту самую женщину, учительницу географии, которая орала на нас матом, которая сама с трудом понимала, где север, а где юг. Она зашла в троллейбус и села впереди меня. Я успела увидеть ту же самую бровь, которая самым чудовищным образом раздваивалась где-то у виска, увидела ее уставшее лицо, и...
она была так жалка. Тогда она выглядела по-боевому, она всегда считала, что она права. Сколько раз она чертила красным неровным ногтем в моей контурной карте верную границу климатического пояса, говоря, что я, может, и самая умная в классе, но тут что-то не так. Сейчас она будто сломлена. В смысле.
Фу,как косно я выражаюсь. Очень криво получается, но я хочу сказать, что я видела на ней след этих прошедших 10 лет. И дело не в том, что лицо ее теперь стало в точности похоже на посмертную маску шарпея! Дело в глазах! В том, что человек опустился... и не горит уже ничего внутри. Ладно... надеюсь, я просто многого не знаю.