О том, как я ничего не понимаю в искусстве. И вы все тоже.
Меня сегодня занесло на выставку "Некрореализм" в ММоМА.
Получилось это случайно: я очнулась от разжижающего мозг действия чар своей тетушки на Маяковской в 5 часов вечера и двинулась в сторону Патриарших с намерением зайти в "Волконский", купить себе там фисташкового печенья и кофе и спокойно посидеть на лавочке у пруда, врачуя свои душевные раны. Эта часть плана удалась, мне стало настолько хорошо, что про разбитый телефон и похеренные планы на день я скоро забыла и с умиротворением в сердце смотрела, как дети лазают по памятнику полусонного Крылова, а их отцы митингуют внизу с подбадривающими криками "Слезай оттуда немедленно!". Мне было хорошо: погода прекрасная, осень это вообще замечательно, кофе, печенье, сигареты...
И я уже прикидывала примерный маршрут переулками до Цветного, когда увидела баннер с названием выставки. Увы, я была в очках, поэтому разглядела, что там написано, даже через улицу; увы, телефон мой пал смертью храбрых, а то я непременно кого-нибудь позвала составить мне компанию в посещении такого места (стоит отметить, что место для выставки было выбрано самое лучшее, при учете того, какого водоизмещения готессу мы однажды с Борисом встретили на Патриаршьих).
Поднимаясь на второй этаж, я предвкушала изысканную декадентность представленных полотен, соответствующее музыкальное сопровождение, долженствующее навевать тоску и ощущение безысходного ужаса перед momento mori. Но увидела изобилие выполненных в манере наивного искусства душевнобольных и с глазуновским размахом картин, на которых почему-то было зашкаливающе много пузатых и густо поросших шерстью мужиков, которые со зверскими рожами и мазохистским упорством и сладострастием засовывали себе в задницы багры и сучья, а также занимались содомией в разных видах и позах.
Мой некуртуазный внутренний собеседник первым делом сказал: "Бля, куда мы попали?", а потом стал напевать дурную песню про биеннале. Я тоже была немного удивлена и думала, как пидарасы связаны со смертью, но потом очнулась моя внутренняя сущность, отвечающая за ОБВМ и успокоила всех остальных: "Ну, содомия же не приводит к зачатию жизни, так что это тоже форма смерти и ничего более, успокойтесь". Потом я отыскала на некоторых картинах маленькие мужские фигуры, выписанные в манере чернофигурных греческих ваз, которые тоже предавались пороку в самых изощренных позах, которым позавидовала бы наша сборная по художественной гимнастике, но не стала особенно вглядываться.
В первом зале мне больше всего понравилось скромное полотно "Подснежник", если вы понимаете, о чем я. Глянулась она мне тем, что даже без прочтения подписи было понятно, как она называется. Впрочем, цветок там тоже был. Очень трогательно. Там еще на каждом этаже был закуток, где демонстрировались фильмы, но об этом отдельно.
Так вот, всего под выставку выделено было 4 этажа. И там было, на что поглядеть. Мое сознание поразила картина, где, скажем так, взаимосвязь между организмами тех самых мохнатых дядек производилась при помощи крокодилов или чего-то типа, - манера изображения не позволяет сказать точнее, - оборудованных длинными хвостами и не менее вытянутыми пастями. Так вот, господа, скажу я вам, чего там только с этими крокодилами не вытворяли! И все это служило всего лишь обрамлением для двух обезглавленных и лишенных рук мужских торсов, скомпонованных в соитии. Что характерно, называется все это "Рассвет".
Помимо подснежников я отметила еще два полотна: "Прошлогодние нудисты", на которой были изображены эти утопшие нудисты в разных позах и степени разложения на сером фоне, правда, я так и не поняла, почему один из нудистов был в ушанке и валенках; и "Электрики", демонстрирующие нам следы от поражения электрическим током. Мне правда это понравилось. Ну и еще одна, прости Господи, инсталляция под названием "Кома". Остальное меня впечатлило, конечно, но я очень пожалела, что Амундсена рядом нет в этот момент.
А теперь про кино.
Демонстрировались творения широко известного в узких кругах режиссера Евгения Юфита. Короткометражные фильмы под завлекательными названиями "Деревянная комната", "Папа, умер Дед Мороз", "Серебряные головы". Увы, времени у меня было не слишком много, чтобы посмотреть их все. Но это стоит видеть.
Меня порадовал фильм "Санитары-оборотни", а также долгие кадры, где демонстрировались чешущиеся бобры - бобры были милые и забавные. В остальном киноленты изобиловали голыми мужскими задами, странными людьми и дебиловатым мальчиком с открытым ртом, за которым с вожделением из-за дерева наблюдал обрюзгший мужик с синяками под глазами. Но увлекательно, честное слово. Я пыталась найти в этом хоть крупицу смысла, но я слишком бездуховна и плохо образована для такого. Впрочем, остальные посетители выставки ходили там с офигевшими лицами и даже не пытались, в отличие от меня, выдать себя за ценителей и знатоков современного искусства. Хотя, в одном из закутков с фильмами я обнаружила парочку М+Ж, которые увлеченно обсуждали увиденное, и с трудом подавила желание сказать вслух: "Мальчик, не старайся и не делай вид, что ты тут что-то понимаешь и тебе нравится - все равно не даст".
Короче, я нихуя не понимаю в современном искусстве и живу парадигмой, которая безнадежно устарела. Горе мне!
Какая жалость, Скотт, что ты не в Москве - с тобой за компанию я бы наведалась туда еще разок.
Получилось это случайно: я очнулась от разжижающего мозг действия чар своей тетушки на Маяковской в 5 часов вечера и двинулась в сторону Патриарших с намерением зайти в "Волконский", купить себе там фисташкового печенья и кофе и спокойно посидеть на лавочке у пруда, врачуя свои душевные раны. Эта часть плана удалась, мне стало настолько хорошо, что про разбитый телефон и похеренные планы на день я скоро забыла и с умиротворением в сердце смотрела, как дети лазают по памятнику полусонного Крылова, а их отцы митингуют внизу с подбадривающими криками "Слезай оттуда немедленно!". Мне было хорошо: погода прекрасная, осень это вообще замечательно, кофе, печенье, сигареты...
И я уже прикидывала примерный маршрут переулками до Цветного, когда увидела баннер с названием выставки. Увы, я была в очках, поэтому разглядела, что там написано, даже через улицу; увы, телефон мой пал смертью храбрых, а то я непременно кого-нибудь позвала составить мне компанию в посещении такого места (стоит отметить, что место для выставки было выбрано самое лучшее, при учете того, какого водоизмещения готессу мы однажды с Борисом встретили на Патриаршьих).
Поднимаясь на второй этаж, я предвкушала изысканную декадентность представленных полотен, соответствующее музыкальное сопровождение, долженствующее навевать тоску и ощущение безысходного ужаса перед momento mori. Но увидела изобилие выполненных в манере наивного искусства душевнобольных и с глазуновским размахом картин, на которых почему-то было зашкаливающе много пузатых и густо поросших шерстью мужиков, которые со зверскими рожами и мазохистским упорством и сладострастием засовывали себе в задницы багры и сучья, а также занимались содомией в разных видах и позах.
Мой некуртуазный внутренний собеседник первым делом сказал: "Бля, куда мы попали?", а потом стал напевать дурную песню про биеннале. Я тоже была немного удивлена и думала, как пидарасы связаны со смертью, но потом очнулась моя внутренняя сущность, отвечающая за ОБВМ и успокоила всех остальных: "Ну, содомия же не приводит к зачатию жизни, так что это тоже форма смерти и ничего более, успокойтесь". Потом я отыскала на некоторых картинах маленькие мужские фигуры, выписанные в манере чернофигурных греческих ваз, которые тоже предавались пороку в самых изощренных позах, которым позавидовала бы наша сборная по художественной гимнастике, но не стала особенно вглядываться.
В первом зале мне больше всего понравилось скромное полотно "Подснежник", если вы понимаете, о чем я. Глянулась она мне тем, что даже без прочтения подписи было понятно, как она называется. Впрочем, цветок там тоже был. Очень трогательно. Там еще на каждом этаже был закуток, где демонстрировались фильмы, но об этом отдельно.
Так вот, всего под выставку выделено было 4 этажа. И там было, на что поглядеть. Мое сознание поразила картина, где, скажем так, взаимосвязь между организмами тех самых мохнатых дядек производилась при помощи крокодилов или чего-то типа, - манера изображения не позволяет сказать точнее, - оборудованных длинными хвостами и не менее вытянутыми пастями. Так вот, господа, скажу я вам, чего там только с этими крокодилами не вытворяли! И все это служило всего лишь обрамлением для двух обезглавленных и лишенных рук мужских торсов, скомпонованных в соитии. Что характерно, называется все это "Рассвет".
Помимо подснежников я отметила еще два полотна: "Прошлогодние нудисты", на которой были изображены эти утопшие нудисты в разных позах и степени разложения на сером фоне, правда, я так и не поняла, почему один из нудистов был в ушанке и валенках; и "Электрики", демонстрирующие нам следы от поражения электрическим током. Мне правда это понравилось. Ну и еще одна, прости Господи, инсталляция под названием "Кома". Остальное меня впечатлило, конечно, но я очень пожалела, что Амундсена рядом нет в этот момент.
А теперь про кино.
Демонстрировались творения широко известного в узких кругах режиссера Евгения Юфита. Короткометражные фильмы под завлекательными названиями "Деревянная комната", "Папа, умер Дед Мороз", "Серебряные головы". Увы, времени у меня было не слишком много, чтобы посмотреть их все. Но это стоит видеть.
Меня порадовал фильм "Санитары-оборотни", а также долгие кадры, где демонстрировались чешущиеся бобры - бобры были милые и забавные. В остальном киноленты изобиловали голыми мужскими задами, странными людьми и дебиловатым мальчиком с открытым ртом, за которым с вожделением из-за дерева наблюдал обрюзгший мужик с синяками под глазами. Но увлекательно, честное слово. Я пыталась найти в этом хоть крупицу смысла, но я слишком бездуховна и плохо образована для такого. Впрочем, остальные посетители выставки ходили там с офигевшими лицами и даже не пытались, в отличие от меня, выдать себя за ценителей и знатоков современного искусства. Хотя, в одном из закутков с фильмами я обнаружила парочку М+Ж, которые увлеченно обсуждали увиденное, и с трудом подавила желание сказать вслух: "Мальчик, не старайся и не делай вид, что ты тут что-то понимаешь и тебе нравится - все равно не даст".
Короче, я нихуя не понимаю в современном искусстве и живу парадигмой, которая безнадежно устарела. Горе мне!
Какая жалость, Скотт, что ты не в Москве - с тобой за компанию я бы наведалась туда еще разок.