(no subject)
Когда привыкаешь к двойственности, пульсации изменчивых биоритмов, вынужденной слепоте при слишком частой смене картинок, любое отклонение от этой совершенно ненормальной нормы можно принять за пустоту.
Поначалу даже ищешь там, внутри, первые признаки зарождающейся депрессии, пытаешься по вечерам лежать, уставившись в потолок, и намеренно грустить. Анализируешь, думаешь, что ничего не меняется, или что, напротив, меняется слишком многое, а потом ловишь себя на какой-нибудь одной единственной мысли. И это - в противовес тому полчищу тараканов, что еще полгода назад жили в твоей голове и сводили с ума.
Просто не сразу привыкаешь к тому, что у тебя все хорошо, и особо даже пожаловаться не на что. Вроде и изменений особых не было, а чувство такое, будто бежала с самой собой наперегонки и вдруг остановилась - не потому что устала, а потому, что поняла наконец, как это бессмысленно. А всего то и нужно было - поймать правильный ритм и идти в ногу со своим временем.
Сначала казалось, что внутри слишком тихо и пусто. Потом до меня наконец дошло - без всех этих посторонних, отвлекающих шумов именно так звучит мой внутренний голос. Спокойно, неторопливо и ненавязчиво. Когда нет внутреннего диссонанса, пазл наконец-то складывается в нужную картинку без чьей-либо помощи, и все встает на свои места. И уже не нужно искать ничьей поддержки, если бесконечно и твердо уверен в совей правоте. Даже не так, тебе просто больше не надо искать никаких подтверждений, потому что наконец находишь все ответы в самом себе. Потому то и кажется и кажется поначалу, что слишком тихо и пусто внутри.
Уходит важность - та, которую мы придаем всему, к чему прикасаемся, напыщенная и совершенно бесполезная. Уходят навязчивые мысли и терзания, обернутые в жалость к самому себе. Неинтересно ныть, жаловаться и искать причины для слез. Вместо этого можно часами молчать, пить чай мелкими глотками и завороженно смотреть в глубь себя настоящего, не боясь столкнуться с проявлением каких-нибудь искренних чувств. Когда принимаешь себя, все кажется как-то проще, легче, пропадает страх и необходимость кому-то что-то доказывать. И усмехаешься - как много сил было потрачено на то, чтобы строить иллюзии, возводить воздушные батальоны и охранять их денно и нощно. На войну с ветряными мельницами, оказывается, сил уходит куда больше, чем на что-то действительно стоящее. Битвами и сражениями себя не победить - у каждого порока взамен отрубленных голов будет вырастать по три новых, и так до бесконечности… Но стоит только на мгновение остановиться, опустить свой меч, отточенный тысячами мелких упреков, самоистязаний и обид, открыть наконец глаза и посмотреть в лицо тому, от чего так долго бежал - все монстры обернутся бесплотными фантомами и пылью осядут на кончиках твоих пальцев.
Слишком много чужих мнений вокруг. Слишком много осуждающих взглядов, недалеких людей, которые так и норовят одарить своими советами и пожеланиями. Мы, как губки, впитываем чужие мысли, а потом, по глупости, принимаем их за свои собственные. Весь этот мусор гниет и разлагается в голове, отравляя нас ядовитыми испарениями, и мы уже забываем, как приятно дышать свежим воздухом и смотреть перед собой своими глазами. Мы потом покупаем билеты на самолеты в надежде отыскать убежище, где можем спрятаться хоть на время, и с удивлением обнаруживаем, что меняются лишь декорации. А мысли в голове все те же, только, возможно, чуть смазанные и более сбивчивые от переизбытка алкоголя.
Жизнь не случается с нами на страницах книг, на экранах в кинотеатрах, она не проекция нас самих в чужих головах. Она случается с нами сейчас, только в это самое мгновение. И очень хочется проживать его, не боясь и не осуждая себя настоящего. Потому что, кто бы там что ни говорил, лучшего друга, чем ты сам, у тебя не было и никогда не будет.
Не проебите, пожалуйста, то, что по-настоящему ценно в вашей жизни - самих себя. Потому что, если уж быть ко конца откровенной, только это и имеет значение. Вам с этим человеком еще всю жизнь жить))
