Ложечка поезии
Плащом укрытый суховеев,
Бредет в ночи уставший пилигрим.
И раны звёзд на небе леденеют.
И холод его губ неодолим.
А на гранитных плитах в подземелье,
В горячке полубреда-полусна,
В крови кипит отравленное зелье,
В безумных танцах движется она.
И манит его призраком умерших сказок
Прошитый ультразвуком коридор
Пройти бы лабиринт свой без подсказок,
Отчаянный дервиш-конкистадор.
А там она, в жару твердит заклятья,
Всё повторяет чьи-то имена.
Растет цветок внутри ее обьятий,
Алеет, как кровавая луна.
Иди вперед. Ведь ты двано не раб, и ты свободен.
Не вечна ночь, настанет белый день.
И замечай, пожалуйста, на небосводе,
Как щит, тебя сопровождает чья-то тень.
07.10.08
Стихи писались, когда было очень плохо, больно, холодно и грустно. За эти 5 лет я не написала ни одного стишка. Они просто не приходят.
Бредет в ночи уставший пилигрим.
И раны звёзд на небе леденеют.
И холод его губ неодолим.
А на гранитных плитах в подземелье,
В горячке полубреда-полусна,
В крови кипит отравленное зелье,
В безумных танцах движется она.
И манит его призраком умерших сказок
Прошитый ультразвуком коридор
Пройти бы лабиринт свой без подсказок,
Отчаянный дервиш-конкистадор.
А там она, в жару твердит заклятья,
Всё повторяет чьи-то имена.
Растет цветок внутри ее обьятий,
Алеет, как кровавая луна.
Иди вперед. Ведь ты двано не раб, и ты свободен.
Не вечна ночь, настанет белый день.
И замечай, пожалуйста, на небосводе,
Как щит, тебя сопровождает чья-то тень.
07.10.08
Стихи писались, когда было очень плохо, больно, холодно и грустно. За эти 5 лет я не написала ни одного стишка. Они просто не приходят.