Онегин, Башмет и Безруков
В моей жизни стало как-то много Евгения Онегина, хотя это один из самых мерзких (и весьма коварных) персонажей отечественной литературы. Для меня. То, значит, на новую постановку сходили с deforman, где вдоль четырехстороннего бассейна Татьяна расставляла 7 свечей, а Онегин угонял скутер, а Ленский стрелял в него из табурета. То, значит, в конце фестиваля Чайковского сам Башмет с оркестром приехал, чтобы исполнить вместе с солистами и Безруковым оперу в авторской версии.
Действующие лицаЯ много слышала об этом проекте, но никогда не слушала его живьем. Так что предвкушала изо всех сил. Остальная предвкушающая публика заполонила собою все фойе, лестницы и немного уборные. Когда часы пробили без четверти семь, мы стали немного беспокоиться, и запустилось какое-то броуновское движение. Людям в малом фойе казалось, что картины в большом интереснее, а людям из большого - что в малом больше воздуха. Ха-ха.
Одинокая скамейкаКогда нас запустили в зал, я сразу заметила большую белую скамейку, и не сразу - пульт Башмета. Я вообще не поняла, как можно дирижировать всеми, стоя спиной к солистам, очевидно, единение душ и "чувство спиной", как у Курентзиса. То есть опытный дирижер необязательно должен хмуро смотреть на солиста, чтоб тот понял, что поет не в такт. И опытный дирижер всегда поймет, что публика заснула, разошлась по домам или наоборот, сидит и внемлет.
Хабенский прячется за букетомОркестр на сцене как бы прильнул к Башмету с двух сторон, освобождая место для солистов. И Безрукова. Безрукову была отведена роль рассказчика, выдаватора револьверов по требованию и констататора смерти Ленского. Вообще Безруков мог просто сидеть и обезоруживающе улыбаться, его даже прожектором подсвечивать не надо было, и так все взгляды на него были устремлены, пока на сцене никто не пел. "Мой дядя..." - сказал Сергей, усевшись поудобнее на стул. "САМЫХ ЧЕСТНЫХ ПРАВИЛ!" - Взревел зал в ответ. Но больше не вмешивался в происходящее.
Татьяна и ее новый мужА как хотелось! Таню Ларину хотелось обернуть одеялом и увести куда подальше от этого Онегина, а Онегина - застрелить из всех револьверов, столкнуть со сцены и еще скамейку скинуть на него. Играл просто отлично. Плох тот Онегин, которого не хочется удушить.
Ленский и ОльгаЛенский так взгрустнул, что когда ему Безруков дал револьвер, по привычке приставил его к виску. У меня на лице было написано что-то нецензурное в этот момент, я уже была готова к тому, что он застрелится (авторская версия же). И как было отрадно, что никто не стрелял. Устала вздрагивать от перестрелок на сцене.Ольга отличная - веселая, воздушная, переменчивая, не то что бука Таня. Зачем вздыхать, зачем страдать, действительно.
Башмет серьезен в своих намерениях удержать Безрукова на сценеФормат "действие на сцене+рассказчик сбоку" мне весьма нравится еще со времен "Мастера и Маргариты" в драмтеатре. Так что и тут тоже все были в восторге. А, и еще во время действия на сцене иногда прямо по залу ходили и улыбались хористы филармонии. Полное погружение, так сказать.
Артистов не отпускают
Оркестранты
Хористы
Аплодируют стоя
Действующие лицаЯ много слышала об этом проекте, но никогда не слушала его живьем. Так что предвкушала изо всех сил. Остальная предвкушающая публика заполонила собою все фойе, лестницы и немного уборные. Когда часы пробили без четверти семь, мы стали немного беспокоиться, и запустилось какое-то броуновское движение. Людям в малом фойе казалось, что картины в большом интереснее, а людям из большого - что в малом больше воздуха. Ха-ха.
Одинокая скамейкаКогда нас запустили в зал, я сразу заметила большую белую скамейку, и не сразу - пульт Башмета. Я вообще не поняла, как можно дирижировать всеми, стоя спиной к солистам, очевидно, единение душ и "чувство спиной", как у Курентзиса. То есть опытный дирижер необязательно должен хмуро смотреть на солиста, чтоб тот понял, что поет не в такт. И опытный дирижер всегда поймет, что публика заснула, разошлась по домам или наоборот, сидит и внемлет.
Хабенский прячется за букетомОркестр на сцене как бы прильнул к Башмету с двух сторон, освобождая место для солистов. И Безрукова. Безрукову была отведена роль рассказчика, выдаватора револьверов по требованию и констататора смерти Ленского. Вообще Безруков мог просто сидеть и обезоруживающе улыбаться, его даже прожектором подсвечивать не надо было, и так все взгляды на него были устремлены, пока на сцене никто не пел. "Мой дядя..." - сказал Сергей, усевшись поудобнее на стул. "САМЫХ ЧЕСТНЫХ ПРАВИЛ!" - Взревел зал в ответ. Но больше не вмешивался в происходящее.
Татьяна и ее новый мужА как хотелось! Таню Ларину хотелось обернуть одеялом и увести куда подальше от этого Онегина, а Онегина - застрелить из всех револьверов, столкнуть со сцены и еще скамейку скинуть на него. Играл просто отлично. Плох тот Онегин, которого не хочется удушить.
Ленский и ОльгаЛенский так взгрустнул, что когда ему Безруков дал револьвер, по привычке приставил его к виску. У меня на лице было написано что-то нецензурное в этот момент, я уже была готова к тому, что он застрелится (авторская версия же). И как было отрадно, что никто не стрелял. Устала вздрагивать от перестрелок на сцене.Ольга отличная - веселая, воздушная, переменчивая, не то что бука Таня. Зачем вздыхать, зачем страдать, действительно.
Башмет серьезен в своих намерениях удержать Безрукова на сценеФормат "действие на сцене+рассказчик сбоку" мне весьма нравится еще со времен "Мастера и Маргариты" в драмтеатре. Так что и тут тоже все были в восторге. А, и еще во время действия на сцене иногда прямо по залу ходили и улыбались хористы филармонии. Полное погружение, так сказать.
Артистов не отпускают
Оркестранты
Хористы
Аплодируют стоя