Битва Поста с Мясоедом
Тема противостояния Поста и Карнавала (имена персонажей варьируются в рамках традиции) весьма популярна в Европе позднего средневековья и начала нового времени: насчитывается не менее 42 произведений, посвящённых этому сюжету в период с XIII по XVII в. Жанровая принадлежность этих текстов разнообразна, от баллад до фаблио и фарсов, но во всех случаях речь идёт о конфликте двух аллегорических фигур, одна из которых олицетворяет скудость поста, другая - изобилие карнавала. Сами формы противостояния также неоднородны, от судебной тяжбы до столкновения двух армий; исход конфликта и подтверждаемая им правота одной из сторон поначалу связаны с поражением Поста, однако, как отмечают французские исследователи, «после 1500 г. Карнавал больше не побеждает... Это не означает, что Пост всегда выигрывает, но, если Карнавал и избегает грядущей смерти, это следствие неопределённости исхода, а не победы». В целом, спор двух конфликтующих сущностей вписывается в куда более масштабную традицию средневековых психомахий: битвы вина и воды, рая и ада, пороков и добродетелей и пр.
Фаблио конца XIII в. (или аллегорическая поэма, терминология тут плавает) уникально в нескольких отношениях. Во-первых, это первое известное произведение, посвящённое борьбе Поста и Карнавала (Мясоеда); другие трактовки сюжета возникают на полвека позже или в последующие столетия. Следовательно, мы можем говорить о формировании традиции, или ранних её этапах, и о возможном влиянии «Битвы...» на более поздние тексты. Во-вторых, наряду с красочным раскрытием занятного и поучительного сюжета, «Битва...», довольно парадоксальным образом, является самым подробным справочником по гастрономии и рыцарскому снаряжению той эпохи: большая часть специализированных трактатов появляется позже, а другие художественные произведения содержат гораздо меньше деталей. Наконец, академическое и по сей день наиболее полное комментированное издание оригинала поэмы осуществил в Париже в 1933 г. Г.Л.Лозинский: в каком-то смысле, можно говорить о возвращении текста к русскому читателю.
Аноним, XIII в.
Битва Поста с Мясоедом
Признаюсь не тая, сеньоры:
Расказ про дивные раздоры,
Давно забытый, вспомнил я.
Монархи, графы и князья
Историй лучших не слыхали,
И вы забудете едва ли,
Уж больно в ней хорош сюжет,
Об этом знает целый свет,
А вы поймёте сей же час.
Скажу я прямо, без прикрас:
Иного не хочу добра,
Да хоть сто марок серебра
Не взял бы, кто б ни посулил,
Чтоб я историю забыл.
Итак, рассказ услышьте мой -
В день славной Троицы Святой
Был пир в одном дому, и мне
Там рассказали о войне
Меж двух влиятельных господ -
Я назову их в свой черёд.
Сеньоры оба пребогаты -
Луга, поля, дома, палаты,
А всякой челяди - не счесть.
Клянусь вам, говорю, как есть.
Из двух был первый - Мясоед,
На весь известен белый свет
Достатком и большим именьем,
Друзей подмогой и раденьем,
И всюду славен, всюду чтим,
Склонялись короли пред ним,
И всякий люд любил сеньора.
Другой участник этой ссоры,
Враг Мясоеду - подлый Пост,
Чей дом - заброшенный погост,
Уныл и жаден, нелюдим,
Народец горевал под ним,
А голытьбой что было сил
Владетель ненавидим был -
Он бедноте - как в горле кость.
Богач ему желанный гость,
Тут почести, и стол горой,
А коли нищ - так с глаз долой.
Досталось и Посту богатство -
Ведь все монастыри, аббатства
Раз в год ему платили дань,
И под его склонялись длань.
Морями всеми он владел,
И на земле большой удел:
Пруды, и реки, и затоны
Подчинены его закону.
Итак, богаты были оба.
Но как меж них возникла злоба,
Хочу поведать я теперь,
Как в гневе, не боясь потерь,
Вассалов на поход скликали,
Какое войско собирали,
И как затеяли войну,
Сейчас рассказывать начну.
В день приснопамятный один
Людовик, франков властелин,
В Париже двор большой созвал,
И кто там только ни блистал!
Был Мясоед с богатой свитой,
Бесчисленной и родовитой.
Надменный Пост, я вам не вру,
Явился также ко двору.
С ним - благородные вассалы,
Из моря вышедших немало:
В подливе белой с чесноком
Лосось и камбала рядком,
И прочие морские рыбы,
Кого восславить мы могли бы.
Когда бывает Пост любим -
Мы не его, вассалов чтим,
И ратники его милей,
Чем сам хозяин, ей-же-ей.
И орлеанец, и франсиец,
Пожалуй, что и бовезиец,
Давно такой ведут обычай,
И рыба им дороже дичи,
Иль бычьей ляжки с кострецом.
Шли челядинцы за Постом,
И к ним почтителен любой -
Юнец, и муж, и дед седой.
Но Мясоеда оттеснили
Две камбалы, а там спешили
Другие рыбицы вослед -
Из тех, кем славится обед.
Гнев Мясоеда обуял,
Теснить обидчиков он стал,
На помощь присных призывая.
Угроза донеслась такая
И до Поста - увидел он
От мясоедских злой урон.
Пост со скамьи легко встаёт,
Встречь Мясоеду он идёт,
И говорит, кривясь от спеси:
“Что за позор, чертячья плесень?
Эй, Мясоед, вы мне грозите?
А прочь убраться не хотите?
Смердите тут с какого права,
И вы, и ваша вся орава?
И звали вас сюда едва ли,
Меня же все давно признали,
И горожанки, и мещане,
И дамы, рыцари, дворяне!”
А Мясоед в ответ : “Брехня!
И вы, и ваша вся родня,
Моим в подмётки не годитесь!
С дороги, по-добру катитесь,
От вас уж больно гадкий дух!”
“Эй, - крикнул жареный петух, -
Заткнём их, чтоб лежали тихо!”
И закрутилось дальше лихо:
Те от Поста, те - с Мясоедом,
Те в драку, те - за ними следом.
Кричит осётр: “Уж я добавлю,
И так обиду не оставлю!”
“Грози-грози, - в ответ гагара, -
Получишь сам немедля жару!
Что хорохоришься, бахвал?”
“Коль так задирист сей нахал, -
Вступает утка, - то уместно,
Гагара, биться нам совместно”.
А лебедь яростно клянётся,
Что из реки, пруда, болотца
Посту не пустит рыб в подмогу.
“Но, шелудивый, дай дорогу, -
Ему в ответ кричит подлещик, -
Уж ты над нами не помещик,
И сам без рыбки сдохнешь сразу!
Да не по твоему указу
Достаток наш и благородство.”
“Хорош! Не допущу юродства, -
Угрюмо молвит Мясоед. -
Держать придётся им ответ,
Не замирюсь, клянусь Христом,
Что поквитаюсь я с Постом
За оскорбленья и насмешки.”
Клекочет коршун: “Нынче ж, в спешке,
Сир, всё скажу цыплятам я -
Узнает мигом вся семья
Про низость злобную Поста,
Про то, в чём ваша правота,
И сколько грай его дворовых
Нанёс нам тут обид суровых”.
На этом Мясоед ушёл,
А гордый Пост, не меньше зол,
Своим немедля объявил,
Что вражий поумерит пыл.
Как я сказал, всё так и было,
И дальше слушайте, коль мило.
Стал Мясоед скликать знамёна,
Чтоб все явились неуклонно,
И чтоб не медлили ничуть.
А Пост раздора ход и суть
На грамоту тотчас занёс -
Кто на кого что произнёс,
Какие он хулы и беды
Чинить надумал Мясоеду.
Гонцом селёдку он послал,
Чтоб весть узнал любой вассал:
Писал убоине китовой,
Акулам, рыбе балыковой,
И сёмге, вяленой кефали,
Лобанам, килькам, прилипале,
И всем, кто годен для улова.
Сельдь разнесла указа слово
Про бой грядущий с Мясоедом:
"Большая рыбь, и мелочь следом,
Зову, бароны, вас оружно,
И присных собирайте дружно,
Все вы, кто под моей рукою,
Войска ведите за собою!"
И все в ответ: "Спешим на сбор,
Дадим обидчкам отпор!"
И кит гудит: "Отпор дадим!
Обиды хаму не простим!"
Спешат гурьбой идти на сечу
И мстить, обидчика калеча.
И каждый мог увидеть вскоре,
Как рыбой всколыхнулось море -
Не минуло и двух недель.
Числом не виданным досель
На берег полчища явились,
Что человеку и не снились.
Вся мелочь встала в первый ряд,
В бульоне угорьки бурлят,
Хоть сразу в битву прямиком,
Затем селёдка под лучком,
И горы прочей рыбной снеди.
Бойцы, готовые к победе,
Из ближних и из дальних мест,
Тянулись рыбины на съезд,
Я перечислил только малость -
Ведь ни одна не отказалась
Из страха или небреженья:
Все вышли в поле для сраженья.
А Мясоед, владетель славный,
Сбирает войско и подавно -
Направил дербника гонцом,
Чтоб новость он разнёс кругом.
И, в две недели уложась,
Толпа вассалов собралась,
Чтоб Мясоеда поддержать -
Был неисчислима рать.
Явились жирные подливы,
Копченья встали особливо,
А следом ветчина с горчицей
Пришла на зов, с врагами биться,
Ещё поджарка с потрохами,
Пирог закрытый с голубями,
Под перцем окорок олений,
И рулька тут, без промедлений,
Гусята в соусе чесночном
Шли с фрикассе в союзе прочном,
Каплун в жиру, пахуч и манок,
Кроншнепы следом, груды ржанок,
За селезнями - стаи уток,
И чернеть, выпь, чей глас так жуток,
И мелкая лесная дичь
Явилась на военный клич.
А следом - шейки лебедей,
Сияя знатностью своей.
Со всех сторон спешили блюда,
Затем - закуски, врать не буду:
Клялись сосиски сей же час
Призвать и кровяных колбас,
Горчицей снарядив на славу,
Собрать и острые приправы,
Посту оружием грозя -
Поста прощать никак нельзя.
И видит Мясоед: примчали
Бобы, обжаренные в сале,
Горячих шкварок оседлав,
И в бой готовые стремглав,
Ведя с собой, назло врагу,
Горох в жиру с мясным рагу.
Вот каплунов печёных ряд,
Бекасы клювами грозят,
Цыплята в супе и на шпажке,
И мелкие лесные пташки.
Шли Мясоедовы полки:
Вот гуси, цапли, дудаки,
Журавль, свиная требуха,
Бараньи следом потроха,
Ягнята, жирны и румяны,
Фазанки, а затем - фазаны,
И много кушаний презнатных
Спешат помочь в деяньях ратных -
Всех перечислить не смогу я.
И рыбь речную и морскую
В сраженьи перебить грозят.
Вот Мясоед глядит назад -
В долину узкую, откуда
Молочные ступают блюда -
Вот масла слаженным полком,
Попутно с кислым молоком,
Творожники и запеканки
В тарелках встали на полянке,
И сливки, копья вкруг щетиня,
Располагаются в долине.
Уверенно - побойся, ворог! -
По полю выступает творог,
Вот, в окруженьи простокваши,
Молочные подходят каши.
Верхами - твёрдые сыры,
Верны присяге и храбры,
Равняют строй без опозданий.
Не терпят постных притязаний,
И ненавидит всяк Поста,
Победа будет непроста,
И тут Посту не до бравады,
Коль не попросит он пощады -
Поляжет воинов немало.
Пост ладит крепкое забрало:
Не из железа или стали -
Забрало из линя спростали.
Под сёмужью кольчугу он
Миножий крепит акетон,
И две огромных камбалы
Ему в наплечники пошли.
Из щук немалых сделан шлем,
И кольца не слабы совсем -
Из толстых жареных угрей.
Пост облачён бронёй своей,
Взял меч, к которому привык -
Отточенный морской язык.
А шпоры - с множеством затей
Из рыбьих сделаны костей.
Осёдлан, взнуздан, сребро-мшан,
Взамен коня - большой лобан:
Седло - чесночная подлива,
Расписанная прихотливо
В цвета Поста с гербом его же,
А удила, узда из кожи,
В цвет графов Бар, что знает всяк;
На вымпеле - большой лаврак
С гербами доблестных гольянов.
Пост видит - ровно, без изъянов,
Стоят пред битвою войска..
Его оставим мы пока,
И к Мясоеду перейдём -
Он на оленя сел верхом,
И снаряжён весьма удобно -
Сейчас я расскажу подробно.
Богатый акетон недлинный
Был из баранины с свининой,
Из барбариса канители -
Удар какой-нибудь макрели,
Ему бы не нанёс урона.
Кольчуга цельного фасона,
И кольца толстые в порядке -
Перепела и куропатки,
Заклёпки же - из мелкой птицы,
Из кур печёных - рукавицы,
Вся из плодов бармица свита,
Надёжно голова прикрыта,
Сияет шлем, вздымаясь гордо -
Клыкастая кабанья морда,
Нашлемником сидит павлин -
Величественней нет картин.
Из острых птичьих клювов шпоры;
И вот, оруженосцы споро
Повязывают крепкий меч -
На шпажке ветчину запечь
Сумел придворный повар ловкий,
Вослед мясницкой доброй ковке.
Из пирога надёжный щит,
Печёным тестом он прошит,
А котта выписана справа
Цветами запеканки бравой,
А слева - в горличий пирог.
И кто б так нарядиться мог?
Олень осёдланный готов
Под Мясоедом бить врагов,
А на рогах его ветвистых -
Хор жаворонковый неистов,
И славки стайкою насели,
И соловьи щебечут трели,
Торопят радостно на бой.
Вот Мясоеду конь лихой,
Прекрасный видом и ретивый!
Украшенная прихотливо
На нём броня вовсю лучится
Из мелкой проперчённой птицы,
Заклёпки - молотого перца.
Седло, на зависть иноверцу,
Из бламанже искусно сбито,
Подкладки тоже не забыты -
Из мягких соловьиных тушек,
Хватило их и для подушек,
А стремена из пирожков,
Покрышкой - корка от хлебов.
И удила из жирных слоек -
Скакун и так довольно боек.
Богато убрана узда -
Не сделать лучше никогда.
Сеньор в седле, и видит всяк -
Взметнулся вмиг сметанный стяг,
Расшитый знатно простоквашей.
“Вперёд, победа будет нашей!”
Призывно Мясоед кричит,
Берёт копьё, и ладит щит.
А Пост надменный - супротив,
Как буйный леопард, ретив.
И вот, олень пошёл галопом,
Кричит всё войско дружным скопом,
Ему навстречу Пост летит,
К сраженью изготовив щит,
Он первый бьёт копьём своим -
И вышел тот удар лихим,
Когда бы не был крепок шлем,
Погиб бы Мясоед совсем.
Копьё сломалось пополам;
Тут Мясоед ударил сам,
Врага злосчастного кляня,
И сбросил всадника с коня.
Но, на ноги поспешно встав,
Пост на него бежит стремглав,
И сверху вниз мечом разит -
Доспех узорчатый пробит,
Противник ранен глубоко.
Но Мясоед в ответ легко
Постовский шлем перерубил.
Тут люд вассальный поспешил
Подальше развести господ,
Рванулись каплуны вперёд,
И бой с трескою завязали -
Там сотни две, наверно, пали,
Мерлангов полк, считай, пропал -
Но тут большой отряд камбал
Пришёл, на помощь поспешая.
Макрель и камбала речная
С говядиной вступили в схватку,
А тут же, рядом - яйца всмятку,
Насели на сельдей солёных.
Меж свар, просветом разделённых,
Рванулся верховой лосось,
В удар вложил всю рыбью злость,
Сразив огузок наповал -
На строганину раскромсал,
И прочих покрошил немало.
Тут Мясоеда скорбь объяла,
Но жарче гнев раздуло горе -
Оленя своего пришпоря,
Он скачет на лосося, бьёт,
И протыкает рыбу влёт,
И кашалота вслед пронзает -
Им перцу нынче не хватает.
Но, гляньте - с луковым рагу
Идёт горох навстречь врагу:
Сушёный, в масле, в кашу тёртый,
Лущёный боб, горошек твёрдый,
Севок, шалот бегут скорее,
Пюре густое из порея,
И сердцевидки с батуном,
И мидии спешат рядком, -
Для Мясоеда дело худо.
Но, гляньте: ни возьмись откуда,
Вступает в бой отряд колбас,
Бьёт сердцевидок сей же час,
Бобы, рагу, полки гороха
Рубеж начальный держат плохо,
Но тут путина им в подмогу -
Угрей на берег вышло много,
С колбасами сцепились рьяно,
Отбросив их на два арпана.
Вот фиги, финики, орех
Пробились, закрепив успех,
Печёнку с почками теснят,
Но отогнали их назад -
И даже спешили Поста,
Вокруг - оружья суета,
Но врать не буду - завершенья
Ещё не видно у сраженья.
Вот скаты шпорят в гущу боя,
Морские псы рванулись, воя,
Миноги, пикша, сердцевидки,
И конгеры, длинны да прытки,
И ласкири, лещи, дорады,
Калканы, палтусов отряды,
И глосса тут же под укропом -
Прогнали мясоедских скопом,
И подняли Поста в седло -
Посту изрядно повезло.
Но гляньте - молодой катран
На расстегая мчится, рьян,
И разрубает до исподки,
Аж разлетаются ошмётки,
И проглотить его грозит.
Кричит гагара: “Что за стыд!”
Они нас давят, мы бежим!”
И, криком подбодрясь своим,
Себе дорогу прорубила,
Гоня врагов, что было силы.
Четыре цапли рядом бьются,
Две чернети на помощь рвутся -
Одним охвачены порывом,
В креветок скопище бурливом
Рубясь, мостят себе дорогу.
Не выйдь лобаны на подмогу,
Была бы битва решена.
Но, гляньте: шпоря скакуна,
Осётр влетает лихо в сечу,
Увидя цаплю, мчит навстречу
И насмерть бьёт одним ударом.
И журавля с таким же жаром
С плеча неистово разит -
И, оземь пав, журавль убит.
Всё это близко выпь видала,
И горечь сердце ей объяла.
Бьёт осетра аж до кишок,
И щит нисколько не помог -
Тогда пришлось ему несладко.
Вот так и проходила схватка.
Но, гляньте: ярый сыр покатый
С размаху наземь валит ската.
На кряквин разудалый крик
В подмогу мчатся ржанки вмиг,
Печёные цыплята с ними,
И птицы, малые с большими,
С курятиной то там, то тут -
Всю рыбь, глядишь, вот-вот побьют.
С прованским маслом бьётся сало,
С миндальным молоком ристало
Коровье - кто кого свернёт.
А с толокном сцепился мёд,
И опрокинул жижу в грязь,
Своею доблестью гордясь.
Меж тем, сраженье всё теснее,
Кровавей, жарче и страшнее.
Постова рать несёт урон -
Повыбита со всех сторон.
А Мясоед - в немалой силе,
Но битву на ночь прекратили,
И он, трубя в свой рог сигнал,
Перед войсками проскакал.
Надёжную поставил стражу,
А поутру, в победном раже,
Опять на битву снаряжён.
Посту сражаться не резон:
Случилась в поле перемена,
Хоть бейся попусту о стену,
Хоть выдери волосья прочь -
Союзник мощный в эту ночь
Такой, что принесёт победу,
Явился в помощь Мясоеду,
И тут уместно торжество:
Пришло с войсками Рождество.
С ним ветчина, окорока,
Грудинка, шейка и бока -
Полки бесчисленны стоят,
Их разом не охватит взгляд -
Ведь Рождество одно не ходит.
Аж дух у Мясоеда сводит -
Таким он одарён подарком,
Поддержкою в сраженьи жарком,
Что лучше и не пожелать.
Посту - хоть возвращайся вспять,
У Рождества такая сила,
Что не побьёшь, не тут-то было.
Он говорит вассалам: “Что ж,
Теперь победу не возьмёшь,
Их рать сильнее с каждым днём,
Мы пропадём, коль бой начнём!”
И первым кит явил отвагу:
“Да я скорее в землю лягу,
Чем соглашусь на мировую,
Пока живут они, жируя!”
Встаёт осётр: “Любезный кит!
Не всякий славен, кто убит.
Сеньор мой Пост, склонимся к миру!”
И лещ туда же: “Не до жиру!”, -
А там и прочий рыбий люд,
Все к перемирию зовут.
Гонцом направили селёдку,
Мчит рыба к Мясоеду ходко,
И без утайки, уж как есть,
Несёт про совещанье весть,
Всё, как и повелел ей Пост.
Да только Мясоед не прост:
“Каких же он условий чает?”
На что селёдка отвечает:
“Условья ваши, наших нет,
Извольте собирать совет.”
И вот, и рад, и оживлён,
Баронов созывает он.
И Рождество на ассамблею
Пришло со свитою своею,
Сказав, что будет всем в укор,
Коль не подпишут договор.
Какое было обсужденье,
Я расскажу без промедленья.
“Посту немедля надлежит
Страну покинуть, без обид,
Сюда не возвращаться боле,
И в том ему не будет воли,
Иначе мира не видать,
Друзьями добрыми не стать.
На шесть недель и дня четыре
Явиться может в этом мире,
Не более - на том стоим,
Иначе мира не хотим!”
И гостю Мясоед: “Сеньор!
С Постом не прекратится спор,
Покуда не покроет он
Весь нанесённый нам урон.
Так пусть в любое время года
Доступны будут для народа
Из рыбы блюда в нужный срок -
В том от меня Посту урок.”