Хотят ли русские войны
Хотят ли русские войны, вопрос риторический, но вместе с тем актуальный и провокационный, что, конечно, понимает Игорь Минтусов, взявшийся размышлять о нем в Кремлевском безБашеннике. Конечно, ни ядерной, ни гражданской никто не хочет, кроме совсем больных. Но война - войне рознь, как и русские - русским. Если война или военная спецоперация сулят очевидную победу с политическими дивидендами или, по крайней мере, не влекут за собой неприемлемых ответных санкций, то в этом случае такая гибридная война зачастую рассматривается как продолжение политики иными способами. Когда говорят, что Сталин не хотел войны, то забывают добавить, что он не хотел такой войны, которая была навязана оппонентом и началась по сценарию врага. Но, например, война с белофиннами планировалась и началась не по инициативе партнеров, а в рамках советского военно- политического проекта, хотя и представленного как оборонительный. В ту же Сирию российские войска зашли воевать вполне инициативно, а не в ответ на прямую агрессию: очевидно, что необходимость участия в этой войне связывалась с отстаиванием геополитических интересов. То же самое - с Афганистаном, Кореей, десятками других вооруженных конфликтов по всему миру. Американцы тоже ввязываются в войны и спецоперации почем зря и повсюду, где перестают работать обычные средства достижения целей. Конечно, американцы не хотят большой войны, но малые считают вполне допустимыми. Так сложилось, что мир продолжают сотрясать противоречия, которые зачастую по-прежнему выливаются в стрельбу и взрывы, как бы великие державы ни говорили про мир во всем мире. Россия в этом плане отличается от внешних партнеров, пожалуй, тем, что у нас испокон веку больше, чем у них, говорится про приверженность миру, но при этом войны идут не только за внешним периметром, но не прекращаются и внутри страны. То Гражданская, то Великие репрессии, то развал Союза, то кровавый октябрь 1993-го, то криминальные войны лихих 90-х, то протесты в формате противостояния власти и оппозиции, то недовольство народа и ответное закручивание гаек государством. Сам президент однажды в сердцах сказал, что в России власть всегда недопустимо жестоко обращалась с народом. Однако мало что изменилось и сегодня. Цена человеческой жизни по-прежнему мала, а принцип народосбережения, о котором говорил Солженицын, остается на бумаге да в забытых лозунгах. Доминирование силового блока создает ощущение того, что страна превращена в полувоенный лагерь с упрощенным применением законов. Русские, конечно, не хотят ни войны, ни удушающих приемов бюрократической системы. Но власть не может отказаться от таких опций из-за просчитанных ею рисков разбалансировки модели