33 армия. Продолжение. Поход на большак
Оригинал взят у patriot_af в Продолжение. Поход на большак
Идем медленно в западном направлении параллельно дороге, присматриваясь ища подходящее место для засады. Рассвело. Дорога тянется между кромкой леса , далее низина с насыпью и мостиком через ручей, приток Сигосы. Далее опять лес. Подлесок вплотную подходит к большаку. Перед мостом сугроб, по видимому результат расчистки снега. Наблюдая за участком дороги сквозь ветки подлеска, пришел к решению, что это место больше всего подходит для выполнения задуманного плана. Движение по дороги было сравнительно оживленным. В обеих направлениях проходили грузовики, санные повозки. И совсем неожиданно, глядя в бинокль, распознал даже нашу автомашину-полуторку, в кузове которой - глазам не поверил - везли пленных десантников. Я их узнал по форме.Сзади ехали два немца на мотоцикле с пулеметом. Екнуло сердце: почти физически ощутил их отчаянно трагическое положение. Конечно везут их в лагерь для военнопленных , а что там?...И всего то несколько десятков метров до них, а какая пропасть между нами! -«И со мной может случится тоже самое. Нет, шалишь, хоть и сидим на острие ножа, но все зависит от нас и только от нас, и каждый сам распоряжается своей судьбой» - ругнул себя за минутную слабость. Словно очнувшись, вернулся к действительности. Окончательно принял решение: Здесь, на этом отрезки дороги будем брать пленного. Сообщил подчиненным. Затаились на опушке леса, решили дожидаться вечера, пологая, что это затруднит противнику преследование. Незадолго до наступления сумерек группа захвата из пяти человек медленно, по-пластунски двинулась по направлению к сугробу. Сзади в ста метрах я оставил двух для обеспечения прикрытия стыла, и еще двум, указал место в пятидесяти метрах справа и слева , для чего каждый отполз свою сторону. Чтоб не только прикрывать нас, но и голосом оповещать о характере приближающегося транспорта. Только все распределились, и до сугроба оставались считанные метры, как первый наблюдатель дал знать о приближении одиночной санной повозки со стороны Якимцево. Мы поторопились занять место за гребнем сугроба. Явственно услышали лошадиное фырканье и скрип приближающихся саней. Нервы напряжены. Казалось я весь превратился в слух. Но меня опередило видение. Крупная лошадиная морда показалась надомной, прям над гребнем сугроба. Еще секунду и немцы меня увидят. Это тот случай, когда говорят «Пан или пропал». «Вперед!»- моя команда на одном вдохе подхватывает всех, и мы уже на дороге. Память в одно мгновение запечатлела кошевку, заряженную двумя лошадьми, возницу впереди и двух фрицев на заднем сидении с винтовками между колен. В ту же секунду лошади шарахнулись в сторону, кошёвка опрокидывается, немцы кувыркаются в снегу. У кого то из моих ребят не выдерживают нервы; раздалась автоматная очередь и немцы уткнулись в снег. В эти суматошные секунды вознице удалось выползти из под саней и пустится в бега прям по снежной целине. Первый увидевший стреляет в него из карабина, но к счастью для всех нас промахивается. Я ору «не стрелять, Черт бы вас побрал. Догнать! Живо!» - еще что то матом, для придания остроты. Старшина, мой заместитель, бросается вдогонку. Немец, выбившийся из сил, падает. Старшина хватает его за шкирман и волочит по снегу ко мне. Собираем документы убитых, оружие, а я отдою команду на немедленный отход в лес. Наблюдатели тоже слышат приказ и начинают отход. Тем не менее, кто то из моих подчиненных пытается обследовать кошёвку на предмет провианта, но левый наблюдатель успевает заметить и крикнуть о приближающейся грузовой машине. Все бросаются в лес. Уже на опушке леса вижу сквозь деревья, что машина остановилась там, где лошади бьются в упряжке в попытке встать. Двое выскакивают из кабины и залегают в снегу, наверное, пытаясь разобраться в обстановке. Их оказалось всего двое. Но наши уже прошли дальше. Я даю очередь из автомата по ним и по машине. Мне не остается ничего делать как другого, как догонять ребят. Напряжение схватки еще не отпускает наши нервы, но мы торопимся укрыться под деревьями. Уняв волнение, поняли, что пленного таки взяли и надо поскорее уходить. Но сначала надо стать на лыжи и поставить пленного фрица. Тот сначала стал артачится, но проваливаясь на каждом шагу в снег, и подталкиваемый к тому же прикладами карабина, вскоре и сам попросился на лыжи. Пошел, и даже не плохо. У меня были основания беспокоится за счет возможного преследования. Была и опасность нарваться в леску на засаду. Ее мог выставить тот вражеский пост, около которого мы накануне прошли. Будь враги бдительнее, или более многочисленны, они могли обнаружить наши лыжню и им только и оставалось как дожидаться нашего возвращения. Чтобы уменьшить вероятность встречи с немцами, при проходе «световой» границы, мы прошли ее в другом месте, метрах в трехстах западнее Ломенки. Снова нам пришлось в паузе между вспышками бросаться на снег. Причем немец, нагруженный двумя трофейными винтовками, делал это без малейших признаков неповиновения, и попыток кричать.
Шли в основном по открытым местам, выигрывая время. Думаю немцы и наутро могли увидеть нашу лыжню, а по меткам оставляемым лыжными палками и направление в которое мы шли. Но это все из области предположений. Наша вылазка с каждым часом приближалась к своему завершению. Когда на востоке заалела заря мы приближались к деревне. Наверное, странно было видеть со стороны цепь из десяти лыжников в маскхалатах с одним резко выделяющимся своей зеленовато-желтой шинелью и серой пилоткой натянутой на уши, семенящего бойко спереди.
Ну вот мы и дома. Только сдесь на месте, у своих, полуторосуточное напряжение у нас окончательно спало. Радовались успешному походу: и языка привели и потерь избежали. Я составил донесение командиру полка и перенаправил к нему захваченного пленного, а также документы убитых.
Идем медленно в западном направлении параллельно дороге, присматриваясь ища подходящее место для засады. Рассвело. Дорога тянется между кромкой леса , далее низина с насыпью и мостиком через ручей, приток Сигосы. Далее опять лес. Подлесок вплотную подходит к большаку. Перед мостом сугроб, по видимому результат расчистки снега. Наблюдая за участком дороги сквозь ветки подлеска, пришел к решению, что это место больше всего подходит для выполнения задуманного плана. Движение по дороги было сравнительно оживленным. В обеих направлениях проходили грузовики, санные повозки. И совсем неожиданно, глядя в бинокль, распознал даже нашу автомашину-полуторку, в кузове которой - глазам не поверил - везли пленных десантников. Я их узнал по форме.Сзади ехали два немца на мотоцикле с пулеметом. Екнуло сердце: почти физически ощутил их отчаянно трагическое положение. Конечно везут их в лагерь для военнопленных , а что там?...И всего то несколько десятков метров до них, а какая пропасть между нами! -«И со мной может случится тоже самое. Нет, шалишь, хоть и сидим на острие ножа, но все зависит от нас и только от нас, и каждый сам распоряжается своей судьбой» - ругнул себя за минутную слабость. Словно очнувшись, вернулся к действительности. Окончательно принял решение: Здесь, на этом отрезки дороги будем брать пленного. Сообщил подчиненным. Затаились на опушке леса, решили дожидаться вечера, пологая, что это затруднит противнику преследование. Незадолго до наступления сумерек группа захвата из пяти человек медленно, по-пластунски двинулась по направлению к сугробу. Сзади в ста метрах я оставил двух для обеспечения прикрытия стыла, и еще двум, указал место в пятидесяти метрах справа и слева , для чего каждый отполз свою сторону. Чтоб не только прикрывать нас, но и голосом оповещать о характере приближающегося транспорта. Только все распределились, и до сугроба оставались считанные метры, как первый наблюдатель дал знать о приближении одиночной санной повозки со стороны Якимцево. Мы поторопились занять место за гребнем сугроба. Явственно услышали лошадиное фырканье и скрип приближающихся саней. Нервы напряжены. Казалось я весь превратился в слух. Но меня опередило видение. Крупная лошадиная морда показалась надомной, прям над гребнем сугроба. Еще секунду и немцы меня увидят. Это тот случай, когда говорят «Пан или пропал». «Вперед!»- моя команда на одном вдохе подхватывает всех, и мы уже на дороге. Память в одно мгновение запечатлела кошевку, заряженную двумя лошадьми, возницу впереди и двух фрицев на заднем сидении с винтовками между колен. В ту же секунду лошади шарахнулись в сторону, кошёвка опрокидывается, немцы кувыркаются в снегу. У кого то из моих ребят не выдерживают нервы; раздалась автоматная очередь и немцы уткнулись в снег. В эти суматошные секунды вознице удалось выползти из под саней и пустится в бега прям по снежной целине. Первый увидевший стреляет в него из карабина, но к счастью для всех нас промахивается. Я ору «не стрелять, Черт бы вас побрал. Догнать! Живо!» - еще что то матом, для придания остроты. Старшина, мой заместитель, бросается вдогонку. Немец, выбившийся из сил, падает. Старшина хватает его за шкирман и волочит по снегу ко мне. Собираем документы убитых, оружие, а я отдою команду на немедленный отход в лес. Наблюдатели тоже слышат приказ и начинают отход. Тем не менее, кто то из моих подчиненных пытается обследовать кошёвку на предмет провианта, но левый наблюдатель успевает заметить и крикнуть о приближающейся грузовой машине. Все бросаются в лес. Уже на опушке леса вижу сквозь деревья, что машина остановилась там, где лошади бьются в упряжке в попытке встать. Двое выскакивают из кабины и залегают в снегу, наверное, пытаясь разобраться в обстановке. Их оказалось всего двое. Но наши уже прошли дальше. Я даю очередь из автомата по ним и по машине. Мне не остается ничего делать как другого, как догонять ребят. Напряжение схватки еще не отпускает наши нервы, но мы торопимся укрыться под деревьями. Уняв волнение, поняли, что пленного таки взяли и надо поскорее уходить. Но сначала надо стать на лыжи и поставить пленного фрица. Тот сначала стал артачится, но проваливаясь на каждом шагу в снег, и подталкиваемый к тому же прикладами карабина, вскоре и сам попросился на лыжи. Пошел, и даже не плохо. У меня были основания беспокоится за счет возможного преследования. Была и опасность нарваться в леску на засаду. Ее мог выставить тот вражеский пост, около которого мы накануне прошли. Будь враги бдительнее, или более многочисленны, они могли обнаружить наши лыжню и им только и оставалось как дожидаться нашего возвращения. Чтобы уменьшить вероятность встречи с немцами, при проходе «световой» границы, мы прошли ее в другом месте, метрах в трехстах западнее Ломенки. Снова нам пришлось в паузе между вспышками бросаться на снег. Причем немец, нагруженный двумя трофейными винтовками, делал это без малейших признаков неповиновения, и попыток кричать.
Шли в основном по открытым местам, выигрывая время. Думаю немцы и наутро могли увидеть нашу лыжню, а по меткам оставляемым лыжными палками и направление в которое мы шли. Но это все из области предположений. Наша вылазка с каждым часом приближалась к своему завершению. Когда на востоке заалела заря мы приближались к деревне. Наверное, странно было видеть со стороны цепь из десяти лыжников в маскхалатах с одним резко выделяющимся своей зеленовато-желтой шинелью и серой пилоткой натянутой на уши, семенящего бойко спереди.
Ну вот мы и дома. Только сдесь на месте, у своих, полуторосуточное напряжение у нас окончательно спало. Радовались успешному походу: и языка привели и потерь избежали. Я составил донесение командиру полка и перенаправил к нему захваченного пленного, а также документы убитых.