История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
Начало и финал этой песни давно стали крылатыми. "Помнит мир спасённый" - так названы книги; эта строка прочно обосновалась на газетных и журнальных страницах, дав название рубрикам и статьям. А ведь в первоначальном варианте стихотворения поэта Евгения Михайловича Винокурова строчки этой не было, как не было и многих других. Стихотворение было напечатано в журнале «Новый мир» в 1955 году, его прочел замечательный эстрадный певец Марк Бернес и принес к композитору Андрею Эшпаю.
История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
Вспоминая историю создания песни, Андрей Яковлевич Эшпай рассказывал:
«Я жил тогда на Большой Бронной, в полуподвале. Окно было открыто, и ко мне часто приходили… через окно. (Дом этот сейчас уже снесли, к сожалению…) Так вот, именно таким образом проник ко мне в квартиру и Марк Наумович. Поставил журнал на пюпитр инструмента, за которым я работал, раскрыл на нужной странице и сказал: «Прочти эти стихи. Они для тебя. Нужна музыка!»
Надо сказать, что для всех нас Бернес был легендарной личностью. Но он был не только прекрасным актером и певцом, а еще обладал поразительным умением «угадывать» в стихотворных строчках будущую песню. Про это уже много написано и сказано за последние годы. А тогда… Он уселся напротив и стал ждать, словно я сочиню музыку сейчас же, при нем.
Стихи меня потрясли. Они были просто снайперски из моей биографии. Я ушел на фронт с Бронной, правда, не с Малой, а с Большой. Но ведь эти улицы - рядом. На войну еще раньше ушел и мой старший брат, Валя. Он погиб в самом ее начале - в июле - августе сорок первого, между местечком Сальцы и Дно. Я проезжал те места: равнина заболоченная, низенький лесок небольшой, от пули не спрячешься - безнадежно… Он погиб во время минометного обстрела. А мама все ждала и ждала его возвращения, не верила в его гибель до последних дней… Ложилась спать всегда очень поздно. И вот этот свет лампы воспаленной в стихах Винокурова-казалось бы, очень точные слова. В них я увидел свою маму, ожидающую и перечитывающую мои и братовы письма с фронта. Я до сих пор вспоминаю маму именно в этом куплете. Все так сходилось, что буквально при нем, при Бернесе, я сыграл песню так, как что потом и осталось. Во всяком случае, основная интонация в его присутствии была найдена. Это ведь, можно сказать, какая-то тайна: музыка и слова…
Еще Маяковский говорил: «Нажал - сломал…» Вот так и стихи эти высекли искру вдохновения, и тут же родился музыкальный образ, который им соответствовал. Остальное было уже, как говорится, делом техники. По-моему, Винокурову даже больше пришлось потом над этой песней работать…»
Когда музыка к стихам была написана, стало ясно, что в текст необходимо вносить изменения. Эшпай и Бернес познакомились с Винокуровым, который семнадцатилетним парнишкой, девятиклассником ушел на войну добровольцем.
Когда его спрашивали о том, существовали ли на самом деле Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой, поэт отвечал, что «прототипов в полном смысле этого слова у героев стихотворения, а потом и песни не было. Но когда я его писал, мне больше всего представлялся образ моего школьного товарища, 17-летнего Саши Волкова, жившего в одном из переулков Арбата. Хотелось создать поэтический памятник моим сверстникам, всем московским ребятам, которые мужественно сражались с врагом. Многие из них не вернулись домой, а другие покалечены войной…».
И в начале работы над этим стихотворением, и уже после его опубликования в «Новом мире» Евгений Винокуров долго бился над первой и заключительной его строфами, пока наконец не нашел прекрасный зачин, задумчивый и грустный, сразу вводящий нас в атмосферу событий:
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой…
Бернесу такое начало очень понравилось, как и строчки, где вместо «шумной Моховой» появилась «тихая» - ведь на улице ночь, а вместо торжественного слова «сияет» поэтом было поставлено более трагическое «пылает». Теперь последнее четверостишие звучало так:
Пылает свод бездонный,
И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.
Однако после настойчивых просьб Бернеса Винокуров сделал для песни иную концовку:
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
И все же, несмотря на огромный успех и широкое распространение песни, в изданиях своих стихов поэт неизменно печатает свой вариант концовки «Москвичей».
Поэт Константин Ваншенкин, подробно и обстоятельно излагающий историю создания этих стихов и песни в своей книге «Поиски себя», объясняет это тем, что для Винокурова "концовка песни выглядела слишком плакатно, прямолинейно, так же как для Бернеса концовка стихотворения была чересчур спокойной, статичной".
Так они и остались каждый при своем мнении. И песня тоже осталась - одна из лучших песен, появившихся после войны.
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспаленной
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идет кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
За проведенное исследование благодарим Ю. Е. Бирюкова
История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
Начало и финал этой песни давно стали крылатыми. "Помнит мир спасённый" - так названы книги; эта строка прочно обосновалась на газетных и журнальных страницах, дав название рубрикам и статьям. А ведь в первоначальном варианте стихотворения поэта Евгения Михайловича Винокурова строчки этой не было, как не было и многих других. Стихотворение было напечатано в журнале «Новый мир» в 1955 году, его прочел замечательный эстрадный певец Марк Бернес и принес к композитору Андрею Эшпаю.
История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
Вспоминая историю создания песни, Андрей Яковлевич Эшпай рассказывал:
«Я жил тогда на Большой Бронной, в полуподвале. Окно было открыто, и ко мне часто приходили… через окно. (Дом этот сейчас уже снесли, к сожалению…) Так вот, именно таким образом проник ко мне в квартиру и Марк Наумович. Поставил журнал на пюпитр инструмента, за которым я работал, раскрыл на нужной странице и сказал: «Прочти эти стихи. Они для тебя. Нужна музыка!»
Надо сказать, что для всех нас Бернес был легендарной личностью. Но он был не только прекрасным актером и певцом, а еще обладал поразительным умением «угадывать» в стихотворных строчках будущую песню. Про это уже много написано и сказано за последние годы. А тогда… Он уселся напротив и стал ждать, словно я сочиню музыку сейчас же, при нем.
Стихи меня потрясли. Они были просто снайперски из моей биографии. Я ушел на фронт с Бронной, правда, не с Малой, а с Большой. Но ведь эти улицы - рядом. На войну еще раньше ушел и мой старший брат, Валя. Он погиб в самом ее начале - в июле - августе сорок первого, между местечком Сальцы и Дно. Я проезжал те места: равнина заболоченная, низенький лесок небольшой, от пули не спрячешься - безнадежно… Он погиб во время минометного обстрела. А мама все ждала и ждала его возвращения, не верила в его гибель до последних дней… Ложилась спать всегда очень поздно. И вот этот свет лампы воспаленной в стихах Винокурова-казалось бы, очень точные слова. В них я увидел свою маму, ожидающую и перечитывающую мои и братовы письма с фронта. Я до сих пор вспоминаю маму именно в этом куплете. Все так сходилось, что буквально при нем, при Бернесе, я сыграл песню так, как что потом и осталось. Во всяком случае, основная интонация в его присутствии была найдена. Это ведь, можно сказать, какая-то тайна: музыка и слова…
Еще Маяковский говорил: «Нажал - сломал…» Вот так и стихи эти высекли искру вдохновения, и тут же родился музыкальный образ, который им соответствовал. Остальное было уже, как говорится, делом техники. По-моему, Винокурову даже больше пришлось потом над этой песней работать…»
Когда музыка к стихам была написана, стало ясно, что в текст необходимо вносить изменения. Эшпай и Бернес познакомились с Винокуровым, который семнадцатилетним парнишкой, девятиклассником ушел на войну добровольцем.
Когда его спрашивали о том, существовали ли на самом деле Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой, поэт отвечал, что «прототипов в полном смысле этого слова у героев стихотворения, а потом и песни не было. Но когда я его писал, мне больше всего представлялся образ моего школьного товарища, 17-летнего Саши Волкова, жившего в одном из переулков Арбата. Хотелось создать поэтический памятник моим сверстникам, всем московским ребятам, которые мужественно сражались с врагом. Многие из них не вернулись домой, а другие покалечены войной…».
И в начале работы над этим стихотворением, и уже после его опубликования в «Новом мире» Евгений Винокуров долго бился над первой и заключительной его строфами, пока наконец не нашел прекрасный зачин, задумчивый и грустный, сразу вводящий нас в атмосферу событий:
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой…
Бернесу такое начало очень понравилось, как и строчки, где вместо «шумной Моховой» появилась «тихая» - ведь на улице ночь, а вместо торжественного слова «сияет» поэтом было поставлено более трагическое «пылает». Теперь последнее четверостишие звучало так:
Пылает свод бездонный,
И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.
Однако после настойчивых просьб Бернеса Винокуров сделал для песни иную концовку:
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
И все же, несмотря на огромный успех и широкое распространение песни, в изданиях своих стихов поэт неизменно печатает свой вариант концовки «Москвичей».
Поэт Константин Ваншенкин, подробно и обстоятельно излагающий историю создания этих стихов и песни в своей книге «Поиски себя», объясняет это тем, что для Винокурова "концовка песни выглядела слишком плакатно, прямолинейно, так же как для Бернеса концовка стихотворения была чересчур спокойной, статичной".
Так они и остались каждый при своем мнении. И песня тоже осталась - одна из лучших песен, появившихся после войны.
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспаленной
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идет кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
За проведенное исследование благодарим Ю. Е. Бирюкова
История песни "Москвичи" ("В полях за Вислой сонной...")
Click to view