[о дне победы]
День победы.
Серый и дождливый.
По моим подсчётам тем кто ушёл на фронт в 14 лет сейчас должно быть 86.Слишком критический возраст для жизни в нашей стране.
Мне не кого поздравлять, я могу лишь поставить свечку за прадеда.
И единственное что я испытываю по этому поводу, это благодарность тем людям чья кровь служила смазкой для шестерёнок бессмысленной и беспощадной военной машины, которая не оставила после себя ничего кроме руин, искалеченных судеб и братских могил.
Я искренне надеюсь, что человечество больше никогда не повторит подобных ошибок. Война это слишком страшная вещь для кого либо. Ведь что может быть хуже чем убивать себе подобных во имя чьих то низменных интересов? В этой войне нет победителей и проигравших. А есть боль, страх и всепоглощающая ненависть в которой нет места чужой жизни, а своя уже потерянна, даже если сердце всё ещё отбивает ровное количество ударов в минуту.
Жизнь - это бесценный дар, и человек не в праве брать на себя обязанности Бога, того самого, в которого спешит уверовать самый закоренелый атеист, пока его окоп не накроет артиллерийским огнём.
Серый и дождливый.
По моим подсчётам тем кто ушёл на фронт в 14 лет сейчас должно быть 86.Слишком критический возраст для жизни в нашей стране.
Мне не кого поздравлять, я могу лишь поставить свечку за прадеда.
И единственное что я испытываю по этому поводу, это благодарность тем людям чья кровь служила смазкой для шестерёнок бессмысленной и беспощадной военной машины, которая не оставила после себя ничего кроме руин, искалеченных судеб и братских могил.
Я искренне надеюсь, что человечество больше никогда не повторит подобных ошибок. Война это слишком страшная вещь для кого либо. Ведь что может быть хуже чем убивать себе подобных во имя чьих то низменных интересов? В этой войне нет победителей и проигравших. А есть боль, страх и всепоглощающая ненависть в которой нет места чужой жизни, а своя уже потерянна, даже если сердце всё ещё отбивает ровное количество ударов в минуту.
Жизнь - это бесценный дар, и человек не в праве брать на себя обязанности Бога, того самого, в которого спешит уверовать самый закоренелый атеист, пока его окоп не накроет артиллерийским огнём.