Дом Рюминых на Воздвиженке
Из воспоминаний Елизаветы Алексеевны Драшусовой (публиковались с 1881 по 1884 год, относятся к середине 19-ого века):
"В давно минувшие добрые времена Москва отличалась гостеприимством и веселостью. Приятно слушать рассказы о старинных русских домах, где всех ласково, приветливо принимали, где не думали о том, чтобы удивлять роскошью, не изобретали изысканных тонких обедов, разорительных балов с разными затеями, где льется шампанское, напивается молодежь, что прежде было неслыханно. Тогда заботились только о том, чтобы всего было вдоволь. Радушие хозяев привлекало посетителей, тогда легче завязывались дружеские связи, тогда было у кого встречаться, собираться запросто, когда не представлялось какого-нибудь общественного увеселения или светского бала, тогда не сидели все по своим углам, не зевали и не жаловались на тоскищу (современное выражение) ... тогда молодые люди не искали развлечения у цыганок, у девиц хора, в обществе своих и чужих любовниц... Роскошь убила гостеприимство точно так же, как неудачная погоня за наукой и напускной либерализм уничтожили в женщинах любезность, приветливость и сердечность. Когда мы поселились в Москве, существовали еще гостеприимные дома, давались веселые праздники, и у многих сохранились еще традиции русского радушия и хлебосольства.
Исчислять московские гостиные было бы слишком долго - скажу только, что особливо восхваляли балы Самариных, хотя не очень частые, но необыкновенно оживленные и веселые. Говорили о приятных еженедельных вечерах Соймоновых, о том, что у Корсаковых каждый день с утра до вечера дом был наполнен гостями, о вечерах Хитровой-Небольсиной, о беспрестанных праздниках и приемах Рюминых. Последние были мои наидавнейшие знакомые. Николай Гаврилович Рюмин нажил огромное состояние откупами. Говорят, он имел миллион дохода. Он прежде жил в семействе в Рязани, где еще его отец положил в самой скромной должности целовальника начало его колоссального богатства. Когда мать моя приезжала в Рязань гостить к дяде, я еще маленькой девочкой бывала у Рюминых на детских балах. Потом они переехали в Москву, поселились на Воздвиженке в прелестном доме, который периодически реставрировался и украшался, и в котором в продолжение многих лет веселили Москву.
Я бывала на балах у Рюминых молодой девушкой и теперь, после долгого отсутствия из Москвы, нашла у них прежнее гостеприимство и прежнее веселье. Кроме больших балов, folles journées и разного рода праздников, которые они давали в продолжение года, у них танцевали каждую неделю, кажется по четвергам, каждый день у них кто-нибудь обедал из близких знакомых. Сверх того, они по воскресеньям давали большие обеды и вечером принимали. В воскресенье вечером у них преимущественно играли в карты. Я говорила, что Московское общество обязано было бы поднести адрес Рюминым с выражением благодарности за их неутомимое желание доставлять удовольствие бесчисленным знакомым. Можно ли было ожидать, что и такое громадное состояние пошатнется? Всегда находятся люди, которые умеют эксплуатировать богачей и наживаться на их счет. Н.Г.Рюмин много проиграл в карты, много прожил, много потерял на разных предприятиях. Казалось бы, для чего при таком богатстве пускаться в спекуляции? Неужели из желания еще больше разбогатеть? Кем бы то ни было, но после его смерти дела оказались совершенно расстроенными. Вдова продолжала жить в великолепном своем доме, где сохранилась наружная прежняя обстановка, для чего прибегали к большим усилиям.
Рюмина Елена Федоровна
Рюмина Елена Федоровна (около 1870 года)
Со смертью Елены Федоровны все рухнуло, и из колоссального состояния осталось очень немного.
Замечательно то, что несмотря на светскую тщеславную жизнь, беспрерывные развлечения и суету, девицы Рюмины были вполне хорошо воспитаны, религиозны, с серьезным направлением и вовсе не увлекались светом. Вероятно, тогдашняя атмосфера вообще была здоровее теперешней. Тогда о нигилистах и помину не было, барышень с папиросами во рту, стриженых курсистках и завирающихся гимназистов не существовало ни в каких слоях общества. Зато встречалось более любезных, привлекательных девушек и женщин, даже более сведущих и более талантливых, нежели теперешние передовые.
Тогда не набивали головы всякою всячиною, всевозможными науками, которые не усваиваются, не перевариваются, производят в головах хаос и туман, и из всего этого порождаются самонадеянные и отталкивающие личности с высоким о себе мнением, а в сущности ни к чему хорошему не способные.
Полторацкая (урожденная Рюмина) Любовь Николаевна
Вельяшева (урожденная Рюмина) Прасковья Николаевна
Рюмина Вера Николаевна
Буксгевден (урожденная Рюмина) Екатерина Николаевна
Муханова (урожденная Рюмина) Мария Николаевна
Я уже была старухой, когда случайно сблизилась с Мухановой, рожденной Рюминой. Она была замужем за человеком, которого страстно любила. Он умер после кратковременного супружества, и вскоре за ним последовал единственный ребенок. После этих двух потерь она отказалась от света и посвятила себя добру и молитве. В память усопших она задумала воспитывать 12 бедных мальчиков, преимущественно сирот, и немедля привела в исполнение свое прекрасное намерение. Сначала г-жа Муханова жила в доме своих родителей и заняла с своими воспитанниками нижние 2 этажа, потом, когда дом был продан, она приобрела собственный небольшой дом на Донской недалеко от Монастыря, где погребены ее муж и малютка, так что она беспрестанно имела перед глазами их последнюю земную обитель".
Почти все картинки из журнала "Столица и усадьба" (1916 и 1917 год).