Я люблю боевики и фильмы-катастрофы. Прелесть "Инопланетного вторжения: битвы за Лос-Анжелес" была в том, что он соединил в себе оба жанра... Спойлеры
Империя зл долгое время выступала в голливудском кинопроме в роли главного злодея. После распада СССР на эту роль кого только не примеряли: от почти комиксовых злодеев до террористов, но этого было мало -- как-то не лиепо. И вот теперь все чаще в роли злодеев стали использовать некие силы неустановленной этиологии. В данном же фильме -- это инопланетяне.
С этим врагом придется вступить в битву маленькой групке морпехов. И эта маленькая, но гордая птичка боевая единица, конечно, же отобъет охоту этим гнусным космическим созданиям посягать на святое на штатовские города.
По идее, фильм -- банальнейшая агитка минобороны, но сделанная настолько топорно, что в этом даже хочется заподозрить руку всесильной ФСБ: столь восхитительно чудовищные поделки обычно характерны для них. Поэтому агитку отметаем в сторону и смотрим как фильм про войну. Что имеем?
Некие условные бойцы, помещенные в условную реальность условной войны, защищают конкретную Родину. И вот как только мы выводим эту чудесную формулу, то все становится на свои места. При таких вводных трудно ожидать от этого фильма чего-либо, кроме спецэффектов. И правильно, что авторы возмутились и, кажется, предъявили иски к производителям "Скайнлайна": и в том, и в другом фильме, увы, кроме спецэффектов, нет ничего. Голливудский кинопром перешел ту грань, что отделяет условность от бреда. Диалоги -- тупы и даже дики, от них волосы встают во всех местах. Действия не поддаются никакой логике. Скучно, господа, оказывается без идеи-то! Складывалось впечатление, что весь фильм -- это ролик со спецэффектами, где они первичны, а драматургия -- так, по остаточному принципу...
Мы с друзьями, которые говнокины не смотрят, говорили о военных фильмах вообще. И пришли к выводу: спецэффекты не могут заменить идей, как не смогут силиконовые куклы заменить реальных женщин. Так что, битву за ЛА не могу никому пожелать, разве что врагу -- пусть помучается, глядючи эту мутотень!