рассказ
Не потому что я таки познала истину и замолчала. А потому что сказать больше нечего. Как говорил Уальд: «Меня интересуют женщины с прошлым и мужчины с будущим». Не его одного. Так вот теперь я не женщина с прошлым и даже не мужчина с будущим.
За всякими малозначимыми текстами, я уже начала забывать с чего всё началось. Зачем я завела журнал. Что мне вдруг стукнуло в голову, заняться подобным эксгибиционизмом. Тогда ещё толком не понимая, что творится, писала какие то обрывки, какие то одиночные проблемы… Первые сообщения уже давно стёрты цензуры ради. Но что примерно происходило, помню. Коэльо настоятельно рекомендовал «рассказывать свою историю». Рассказывая, отрешаешься. И это - чистая правда. Засунутые сюда мысли, уже не возвращаются. Даже когда перечитываешь, эмоции уже не те. Или их вовсе нету. Так вот, в том самом начале, я не могла отойти в сторону, чтобы посмотреть на происходящее. Я всё ещё пыталась разглядеть себя сквозь лупу. Хотя, скорее всего, просто было не время. Зато сейчас оно пришло. Я давно ждала, когда это произойдёт. Так давно, что перестала надеяться.
Плясать надо начинать от печки, а рефлексировать от детства.
Не так давно мне показали старую плёнку с говорящим названием: «Полине три года». Странно, что прежде я её не видела. Мягко говоря, она меня потрясла. Там была не я. Определённо. По крайней мере, не та я, которую я знала теперь. Говорят, что люди не меняются в течении жизни? Бред сивокобыльный. Меняются так, что сами себя не узнают. Та девочка была настолько непосредственная и самоуверенная. Такая живая и самодостаточная. Она даже не смотрела на людей говорящих с ней. Она была настолько поглощена собой и самой жизнью, что не обращала внимания ни на что, к делу не относящееся. Девочка была мне не знакома. А вот чувство, которое я испытала глядя на неё было знакомо отлично. Это был стыд. За всё, что я говорила, что делала, как себя вела. Я чувствовала стыд даже за себя 3-х летнюю. Что уж говорить про 22-х летнюю версию.
Пока мы маленькие, мы на мир смотрим со стороны. Заглядываем внутрь, как в незнакомую комнату, всегда зная, что можно сбежать.
Я отлично помню, как просыпалась по утрам, когда проводила лето в Орше. От яркого солнца и разговоров на кухне. Даже фиг с ним с солнцем. Но разговоры…Я понимала, что там, уже началась жизнь. Какая-то непонятная, далёкая. И любопытство стаскивало меня с кровати. Только оно. Ведь там, у них, уже что-то случилось. А дальше улица, подруги со скакалками, на которых можно было прыгать целый день (целый день прыгать, и хоть бы раз спросить «зачем?»), деревня с курицами, которых можно ловить и носить на руках, какие-то родственники, их друзья, со своей ещё более непонятной жизнью. И разве я тогда думала о том, что это такое, кто эти люди и почему они себя так ведут? Может и думала, так, не всерьёз…Мир был чем-то вроде игры. Ты находишься внутри неё, изучаешь, но прекрасно помнишь о комбинации save/quit. Да и знаешь, что ничего плохого произойти не может. Потому что есть кто-то умный и сильный, который всё решает. А тебе остаётся только смотреть.
А потом мир вдруг начал колоться. Сначала редко и не сильно, а потом всё чаще и всё больнее. И тут понимаешь, что у игры есть правила. И ты уже не пассивный наблюдатель. Если не хочешь, чтобы было больно, надо быть этому окружению угодным. Вот в этом самом месте и происходит роковое расщепление на Я-реальное и Я-идеальное. Добрые люди объясняют причинно-следственные связи. Сделаешь-получишь, будешь учиться - научишься ит.д. Но это не самые страшные. Самые паршивые вроде: ты такой - потому что, не получил - плохо старался… Возникает иллюзия (на том этапе конечно святая уверенность), что ты этим миром управляешь. Сам себя делаешь, добиваешься, получаешь или не получаешь…
Когда мир исколол меня до невозможности, я уехала в Москву. И сказала себе, что больше ни один его шип в меня не воткнётся. Не один человек меня не обидит. Я старалась быть угодной всем и всему, а те, кому всё же не была, не могли мне этого сказать. Прокачивая своего героя, я надевала на него панцирь. Непроницаемую броню, которую никто не мог пробить. Но Москва оказалась сильнее…или хитрее. Как же я ненавижу этот город. Хотя конечно ненавидела. Сейчас уже ничего не осталось.
Случилось то, чего я не ожидала - я начала ломаться изнутри. Внутри того самого панциря началось непоправимое. Как же я тогда не замечала, что добиваясь, убивалась. Видимо, я сжалась до предела. Не давая выхода никаким лишним эмоциям, я закрыла выход для всего. И достигнув критической массы, всё что подавлялось, начало разъедать меня. Я перестала чувствовать, разучилась плакать, из меня не выходило ничего. Совсем ничего. Я перестала спать, узнала, где находится сердце, и как оно болит. В какой-то момент, помню, я лежала и думала о том, что могу только моргать. На всё остальное нет ни сил не возможности. Меня посадили на таблетки, кормили снотворным, которого постоянно требовалось всё больше, чтобы отключиться. Но скопившееся напряжение было сильнее любых таблеток.
Как меня тогда занесло на йогу - непонятно. Чудо. Ноги сами понесли. Йога начала колоть панцирь. И с каждым занятием, как с каждой новой трещиной, начало освобождаться это уродское напряжение. С каждой асаной, с каждым вздохом я становилась свободнее, становилась открытее. До тех пор, пока не была пробита последняя линяя обороны, снята последняя завеса, открывшая это абсолютное беззащитное, измученное оставшееся от меня создание. И тогда я почувствовала город во всей его «красе». Странно, но после этого очень чутко начала ощущать места. Именно места. Это что-то необъяснимое, но есть места, в которых плохо, а есть в которых хорошо. И ничего конкретнее я не могу сказать по этому поводу.
Почувствовала я тогда город настолько, что поняла - надо бежать. Почти год, как я не находилась в Москве больше двух недель. Я сочиняла себе любые причины для отъезда. Последний раз таки пришлось остаться на месяц. Не припомню столь глубокой и основательной депрессии. Были конечно две, но вроде не такие. Хотя может я уже подзабыла. Опять же от Москвы. Самые тяжёлые моменты, это первое время после приезда. Бывало, я разворачивалась в аэропорту и еле оттаскивала себя от того, чтобы не улететь тут же домой. Бывало, почти не выходила из комнаты по несколько дней. Но последний раз я спала. Постоянно. Мне хотелось проспать всё время до отъезда. Отключиться, лишь бы не видеть этого города. И не хотелось совершенно ничего. Было всё безразлично. Только спать. И чем дольше - тем лучше.
Я опять сбежала. Опять в Словакию. В кокон. Честно, я до сих пор не понимаю, что из той болтливой, жизнерадостной 3-х летней девочки сделало меня, вынужденную убегать в горы и жить тут, за весь день, разговаривая только с водителем автобуса, да с кассиром в бассейне. Два раза. Называя город куда еду и вид абонемента, который мне нужен.
И, тем не менее, это уже не важно. Потому что именно сегодня, ночью, 10.10.2011 я полностью потеряла своё прошлое. Оно отделилось от меня, как капля масла, выпущенная под водой, медленно отрывалось, пока полностью не потеряло со мной связь. Только сейчас, я смогла посмотреть на всё, что произошло со стороны, и то что я увидела, на миг показавшись, исчезло. Теперь это была не я. Та я, что была прежде - исчезла. Это история, которая меня никак не касается. Я хотела назвать этот пост некрологом, но чтобы не пришлось постоянно цитировать Твена «слухи о моей смерти весьма преувеличены», я выбрала более гуманное. Фаза кокона прошла. Следующая, по моей памяти - куколка.
Беда только в том, что больше нет меня прошлой, но нет и меня настоящей. Да и будущей. Меня вообще нет. Весь опыт растворился, ориентиры попадали, ярлыки отвалились, убеждения разбились вдребезги. Кто я? Какая я? Что у меня за характер. Сейчас, я не смогу пройти ни один психологический тест. Потому что, всё что я думала и испытывала ещё вчера, сегодня уже не имеет ко мне никакого отношения. Есть какие-то эмоции, как реакция на происходящее. Сейчас одни, потом другие. Где-то от плеч и до живота огромная дыра. Окно. Там пусто. Что-то залетает и тут же меня покидает. Я какая-то флуктуация в данном месте пространства и моменте времени. Я пуста.
"Будь более и более расслабленным. Будь более и более здесь и сейчас. Будь более и более в действии, и менее и менее в деятельности. Будь более и более пустым, полым, пассивным. Будь более и более наблюдателем - безразличным, ничего не ожидающим, ничего не желающим. Будь счастлив тем, кто ты есть. Будь празднующим.
И тогда в любое мгновенье..когда вещи созреют и будет правильное мгновение, ты расцветешь в будду".
Ошо
Будда? Беда я, а не Будда.
Но действительно полая. Голая и холодная. Наполнить бы себя цветами и бабочками.
Напомнило «похороните меня за плинтусом»
Вот она «жизнь заново». Не, это всё же не смерть. Это рождение.
За всякими малозначимыми текстами, я уже начала забывать с чего всё началось. Зачем я завела журнал. Что мне вдруг стукнуло в голову, заняться подобным эксгибиционизмом. Тогда ещё толком не понимая, что творится, писала какие то обрывки, какие то одиночные проблемы… Первые сообщения уже давно стёрты цензуры ради. Но что примерно происходило, помню. Коэльо настоятельно рекомендовал «рассказывать свою историю». Рассказывая, отрешаешься. И это - чистая правда. Засунутые сюда мысли, уже не возвращаются. Даже когда перечитываешь, эмоции уже не те. Или их вовсе нету. Так вот, в том самом начале, я не могла отойти в сторону, чтобы посмотреть на происходящее. Я всё ещё пыталась разглядеть себя сквозь лупу. Хотя, скорее всего, просто было не время. Зато сейчас оно пришло. Я давно ждала, когда это произойдёт. Так давно, что перестала надеяться.
Плясать надо начинать от печки, а рефлексировать от детства.
Не так давно мне показали старую плёнку с говорящим названием: «Полине три года». Странно, что прежде я её не видела. Мягко говоря, она меня потрясла. Там была не я. Определённо. По крайней мере, не та я, которую я знала теперь. Говорят, что люди не меняются в течении жизни? Бред сивокобыльный. Меняются так, что сами себя не узнают. Та девочка была настолько непосредственная и самоуверенная. Такая живая и самодостаточная. Она даже не смотрела на людей говорящих с ней. Она была настолько поглощена собой и самой жизнью, что не обращала внимания ни на что, к делу не относящееся. Девочка была мне не знакома. А вот чувство, которое я испытала глядя на неё было знакомо отлично. Это был стыд. За всё, что я говорила, что делала, как себя вела. Я чувствовала стыд даже за себя 3-х летнюю. Что уж говорить про 22-х летнюю версию.
Пока мы маленькие, мы на мир смотрим со стороны. Заглядываем внутрь, как в незнакомую комнату, всегда зная, что можно сбежать.
Я отлично помню, как просыпалась по утрам, когда проводила лето в Орше. От яркого солнца и разговоров на кухне. Даже фиг с ним с солнцем. Но разговоры…Я понимала, что там, уже началась жизнь. Какая-то непонятная, далёкая. И любопытство стаскивало меня с кровати. Только оно. Ведь там, у них, уже что-то случилось. А дальше улица, подруги со скакалками, на которых можно было прыгать целый день (целый день прыгать, и хоть бы раз спросить «зачем?»), деревня с курицами, которых можно ловить и носить на руках, какие-то родственники, их друзья, со своей ещё более непонятной жизнью. И разве я тогда думала о том, что это такое, кто эти люди и почему они себя так ведут? Может и думала, так, не всерьёз…Мир был чем-то вроде игры. Ты находишься внутри неё, изучаешь, но прекрасно помнишь о комбинации save/quit. Да и знаешь, что ничего плохого произойти не может. Потому что есть кто-то умный и сильный, который всё решает. А тебе остаётся только смотреть.
А потом мир вдруг начал колоться. Сначала редко и не сильно, а потом всё чаще и всё больнее. И тут понимаешь, что у игры есть правила. И ты уже не пассивный наблюдатель. Если не хочешь, чтобы было больно, надо быть этому окружению угодным. Вот в этом самом месте и происходит роковое расщепление на Я-реальное и Я-идеальное. Добрые люди объясняют причинно-следственные связи. Сделаешь-получишь, будешь учиться - научишься ит.д. Но это не самые страшные. Самые паршивые вроде: ты такой - потому что, не получил - плохо старался… Возникает иллюзия (на том этапе конечно святая уверенность), что ты этим миром управляешь. Сам себя делаешь, добиваешься, получаешь или не получаешь…
Когда мир исколол меня до невозможности, я уехала в Москву. И сказала себе, что больше ни один его шип в меня не воткнётся. Не один человек меня не обидит. Я старалась быть угодной всем и всему, а те, кому всё же не была, не могли мне этого сказать. Прокачивая своего героя, я надевала на него панцирь. Непроницаемую броню, которую никто не мог пробить. Но Москва оказалась сильнее…или хитрее. Как же я ненавижу этот город. Хотя конечно ненавидела. Сейчас уже ничего не осталось.
Случилось то, чего я не ожидала - я начала ломаться изнутри. Внутри того самого панциря началось непоправимое. Как же я тогда не замечала, что добиваясь, убивалась. Видимо, я сжалась до предела. Не давая выхода никаким лишним эмоциям, я закрыла выход для всего. И достигнув критической массы, всё что подавлялось, начало разъедать меня. Я перестала чувствовать, разучилась плакать, из меня не выходило ничего. Совсем ничего. Я перестала спать, узнала, где находится сердце, и как оно болит. В какой-то момент, помню, я лежала и думала о том, что могу только моргать. На всё остальное нет ни сил не возможности. Меня посадили на таблетки, кормили снотворным, которого постоянно требовалось всё больше, чтобы отключиться. Но скопившееся напряжение было сильнее любых таблеток.
Как меня тогда занесло на йогу - непонятно. Чудо. Ноги сами понесли. Йога начала колоть панцирь. И с каждым занятием, как с каждой новой трещиной, начало освобождаться это уродское напряжение. С каждой асаной, с каждым вздохом я становилась свободнее, становилась открытее. До тех пор, пока не была пробита последняя линяя обороны, снята последняя завеса, открывшая это абсолютное беззащитное, измученное оставшееся от меня создание. И тогда я почувствовала город во всей его «красе». Странно, но после этого очень чутко начала ощущать места. Именно места. Это что-то необъяснимое, но есть места, в которых плохо, а есть в которых хорошо. И ничего конкретнее я не могу сказать по этому поводу.
Почувствовала я тогда город настолько, что поняла - надо бежать. Почти год, как я не находилась в Москве больше двух недель. Я сочиняла себе любые причины для отъезда. Последний раз таки пришлось остаться на месяц. Не припомню столь глубокой и основательной депрессии. Были конечно две, но вроде не такие. Хотя может я уже подзабыла. Опять же от Москвы. Самые тяжёлые моменты, это первое время после приезда. Бывало, я разворачивалась в аэропорту и еле оттаскивала себя от того, чтобы не улететь тут же домой. Бывало, почти не выходила из комнаты по несколько дней. Но последний раз я спала. Постоянно. Мне хотелось проспать всё время до отъезда. Отключиться, лишь бы не видеть этого города. И не хотелось совершенно ничего. Было всё безразлично. Только спать. И чем дольше - тем лучше.
Я опять сбежала. Опять в Словакию. В кокон. Честно, я до сих пор не понимаю, что из той болтливой, жизнерадостной 3-х летней девочки сделало меня, вынужденную убегать в горы и жить тут, за весь день, разговаривая только с водителем автобуса, да с кассиром в бассейне. Два раза. Называя город куда еду и вид абонемента, который мне нужен.
И, тем не менее, это уже не важно. Потому что именно сегодня, ночью, 10.10.2011 я полностью потеряла своё прошлое. Оно отделилось от меня, как капля масла, выпущенная под водой, медленно отрывалось, пока полностью не потеряло со мной связь. Только сейчас, я смогла посмотреть на всё, что произошло со стороны, и то что я увидела, на миг показавшись, исчезло. Теперь это была не я. Та я, что была прежде - исчезла. Это история, которая меня никак не касается. Я хотела назвать этот пост некрологом, но чтобы не пришлось постоянно цитировать Твена «слухи о моей смерти весьма преувеличены», я выбрала более гуманное. Фаза кокона прошла. Следующая, по моей памяти - куколка.
Беда только в том, что больше нет меня прошлой, но нет и меня настоящей. Да и будущей. Меня вообще нет. Весь опыт растворился, ориентиры попадали, ярлыки отвалились, убеждения разбились вдребезги. Кто я? Какая я? Что у меня за характер. Сейчас, я не смогу пройти ни один психологический тест. Потому что, всё что я думала и испытывала ещё вчера, сегодня уже не имеет ко мне никакого отношения. Есть какие-то эмоции, как реакция на происходящее. Сейчас одни, потом другие. Где-то от плеч и до живота огромная дыра. Окно. Там пусто. Что-то залетает и тут же меня покидает. Я какая-то флуктуация в данном месте пространства и моменте времени. Я пуста.
"Будь более и более расслабленным. Будь более и более здесь и сейчас. Будь более и более в действии, и менее и менее в деятельности. Будь более и более пустым, полым, пассивным. Будь более и более наблюдателем - безразличным, ничего не ожидающим, ничего не желающим. Будь счастлив тем, кто ты есть. Будь празднующим.
И тогда в любое мгновенье..когда вещи созреют и будет правильное мгновение, ты расцветешь в будду".
Ошо
Будда? Беда я, а не Будда.
Но действительно полая. Голая и холодная. Наполнить бы себя цветами и бабочками.
Напомнило «похороните меня за плинтусом»
Вот она «жизнь заново». Не, это всё же не смерть. Это рождение.