Весенний марафон два
Тут мой весенний забег по театрам подходит к середине и самой своей изнурительной части, после которой обычно открывается второе дыхание, если, конечно, оно не прерывается)) (а я уцелела)) - к «Майерлингу». Три вечера подряд, три акта, как полагается у сэра Кеннета, вся труппа на сцене, в роли центрального персонажа (не героя, а антигероя) - три танцовщика, которых было невозможно пропустить. Сверхожидания заставляли сердце биться в учащенном ритме, но темпоритм снижался от спектакля к спектаклю.
Сам спектакль я повидала на гастролях оригиналов - Королевского балета - 10 лет назад, страшно выругалась - 2 страницы ругани мелким шрифтом, до этого ругала английское же Лебединое озеро, сделанное почти в такой же натуралистичной манере, как и Майерлинг, но Майрелинг, усиленный драматическим даром г-на Кобборга (лучше бы он его не усиливал), меня шокировад своим буквализмом, которое я не терплю в балете, так как считают противным природе этого условного и далекого от жизни искусства.
В хитросплетениях сюжета и огромном количестве женщин тогда я не очень разобралась, поэтому к российской премьере подготовилась и изучила либретто. Думаю, что, сбросив тогда негатив, я освободилась от большей части неприятия, которое испытываю к сюжетному балету по-английски, и русский Майерлинг у меня прошел без таких негативных душевных сотрясений, которые неизбежны для романтически настроенного и целомудренного русского балетного зрителя.
Однако, надо ли говорить, что, не смотря на привитую стрессоустойчивость, первый «Майерлинг» с Полуниным я еле пережила, причем переживала я не совсем за себя, а за актера - я просто каждую минуту чувствовала, как из него утекает жизнь, как он сам ее вытравливает из себя, вовлекая близких. Но спектакль с Полуниным закончился, я выжила, второй и третий спектакли прошли гораздо спокойней (ничего ТАКОГО, что делало спектакль с Полуниным таким изнурительным). То ли я втянулась и пообвыклась, то ли (я все-таки к этому склоняюсь, дело вовсе не во мне) другие главные герои выступали в совсем другом, менее трогательном, жанре: у Полунина получился триллер, причем настолько натуральный, что если и кино, то не художественное, а документальное, другие - это уже театр: Смилевски - мелодрама, самый возрастной Рудольф - Зеленский тянул балет на трагедию. Подробней о трех Рудольфах у меня же статье на «Бельканто.ру».
Сейчас прошло время, я поостыла (а я как отписалась, сразу же «выплюнула» из себя этот спектакль, больше не пойду!), и скажу, что если и стОило смотреть этот Майерлинг, то только с Полуниным. Не потому что другие были плохи, они были очень хороши, а потому что это исполнение экстраординарное и эту историю выбросило в СОБЫТИЯ в нашем узком балетном мире. Полунинский Рудольф представляет собой чистейший, идеальный образец исполнительского искусства в жанре английского драмбалета (мне это искусство не близко, но я его признаю). Неприятие Полунина в этой роли, дошедшее до крайности (если вспомните один из самых отрицательных отзывов на форуме), мне очень понятно - актер сделал все возможное, чтобы мы не имели ни малейшего сочувствия к его персонажу, а значит, свою актерскую задачу он выполнил на «отлично».
А в целом - не смотря на то, что в Майерлинге, кроме удач у всех трех Рудольфов, актерские работы есть хорошие, очень хорошие и просто отличные, вопрос главный - я задаю себе вопрос: стОит ли эта эстетическая рухлядь (и музыка, кстати, мне показалась второсортной, привет Перми!) такого массового выплеска актерской энергии?
Гастроли Complexions прошли за день до Майерлинга. На них я испытала смешанные чувства, я вообще-то люблю негритянские песни и танцы, но труппа сильно мигрировала в сторону от своей «черной» сути, и поэтому 2/3 программы я откровенно проскучала: стандартный контемпорари с эстрадным уклоном - не мой профиль. Когда труппа выступала по-старому (а были и такие номерочки), было повеселей, но все равно чего-то проверенного не хватало. Но ровно посередине программы явился разрекламированный Ричардсон, я готова была его судить строго, но он был феноменален.
Эта груда мышц (оказывается) способна на любую пластику тела, переходящего в шевеления души: от брутального рельефа до нежности бабочки. После кульминации всё последующее оказалось мелкотравчатым, включая «жестокий романс» в бродвейском стиле конца 2 акта и «негритянский расколбас» (в терминах Анемоны) последнего. Стоило ли посетить эту гастроль? Несомненно - параллельно с Ричардсоном на сцене по мне ползала и кусалась мурашка, все эти короткие 6 минуток. Все остальное абсолютно не важно, т.к. я, высиживая часы, хожу в театр ради таких минут.
Не слишком ли много феноменальных танцовщиков на 1 месяц? Не слишком.
Был еще Цискаридзе в «Спящей». Я считаю Дезире одной из коронок Цискаридзе. Допустим, с Принцем в Лебедином у него по жизни не склалось, от Ромео он отказался по причине ума (это одна из очевидных иллюстраций горя от ума), зато Дезире он всегда танцевал на ять (как там его когда-то Гордеева называла - барочный принц? Тогда я спорила, а сейчас не буду - потому что барочный принц и есть).
Но сейчас уже сороковой годок пошел, что было ждать? Удивительно, но ждать было чего. Конечно, со скидками на возраст и на то, что хороших прыжков мы ждем только до 35.
Конечно, мне жаль молодого принца Дезире, напоминающего олененка Бэмби на своем празднике явления принца придворному народу, и Цискаридзе уже король, а не принц, но сияние, присущее этому танцовщику, никуда не делось, наоборот, в атмосфере всеобщего обожания (а всеобщее обожание, даже умопомрачение вообще в этот вечер густо «висело» в воздухе) оно расцветало, и никакая пленка и цифра этого цветения, внутреннего свечения не передаст. Как это? Что это? Откуда это? Абсолютная загадка. Может быть дело в улыбке? Улыбка такая, что когда он улыбается, а я «висела» над сценой очень близко, ничто не напоминает об уже почти сорока, этому Дезире лет на 20 меньше.
На идеального барочного принца идеально села куртуазная пластика свадебного па-де-де, не говоря уже о том, как сел на фигуру костюмчик цвета топленого молока и как села мушка на щеку.
Если к его принцу-желанию обретения Авроры можно относиться еще со вздохом (эх-ма, где же этот неуемный мальчишка? уже мужчина на возрасте), то к жениху разбуженной им принцессы - только с восхищением: он досконально знает культуру и манеры галантного века, осознает свою неотразимость, свою царственную значимость, породистость, он торжественен и галантен, он в соответствии с нравами своего века дает публичный урок поклонения возлюбленной даме и мастер-класс для остальных танцовщиков труппы (только научатся ли они когда-нибудь? пока без надежды). Он влюблен и самовлюблен, он - истинный король на сцене. Трудно будет Большому без Цискаридзе, еще трудней будет зрителю Большого.
На этом прервусь, потому что самое лучшее в марафоне, пожалуй, что и кончилось) До финала!
Фотки не мои, а собраны по интернету.
Сам спектакль я повидала на гастролях оригиналов - Королевского балета - 10 лет назад, страшно выругалась - 2 страницы ругани мелким шрифтом, до этого ругала английское же Лебединое озеро, сделанное почти в такой же натуралистичной манере, как и Майерлинг, но Майрелинг, усиленный драматическим даром г-на Кобборга (лучше бы он его не усиливал), меня шокировад своим буквализмом, которое я не терплю в балете, так как считают противным природе этого условного и далекого от жизни искусства.
В хитросплетениях сюжета и огромном количестве женщин тогда я не очень разобралась, поэтому к российской премьере подготовилась и изучила либретто. Думаю, что, сбросив тогда негатив, я освободилась от большей части неприятия, которое испытываю к сюжетному балету по-английски, и русский Майерлинг у меня прошел без таких негативных душевных сотрясений, которые неизбежны для романтически настроенного и целомудренного русского балетного зрителя.
Однако, надо ли говорить, что, не смотря на привитую стрессоустойчивость, первый «Майерлинг» с Полуниным я еле пережила, причем переживала я не совсем за себя, а за актера - я просто каждую минуту чувствовала, как из него утекает жизнь, как он сам ее вытравливает из себя, вовлекая близких. Но спектакль с Полуниным закончился, я выжила, второй и третий спектакли прошли гораздо спокойней (ничего ТАКОГО, что делало спектакль с Полуниным таким изнурительным). То ли я втянулась и пообвыклась, то ли (я все-таки к этому склоняюсь, дело вовсе не во мне) другие главные герои выступали в совсем другом, менее трогательном, жанре: у Полунина получился триллер, причем настолько натуральный, что если и кино, то не художественное, а документальное, другие - это уже театр: Смилевски - мелодрама, самый возрастной Рудольф - Зеленский тянул балет на трагедию. Подробней о трех Рудольфах у меня же статье на «Бельканто.ру».
Сейчас прошло время, я поостыла (а я как отписалась, сразу же «выплюнула» из себя этот спектакль, больше не пойду!), и скажу, что если и стОило смотреть этот Майерлинг, то только с Полуниным. Не потому что другие были плохи, они были очень хороши, а потому что это исполнение экстраординарное и эту историю выбросило в СОБЫТИЯ в нашем узком балетном мире. Полунинский Рудольф представляет собой чистейший, идеальный образец исполнительского искусства в жанре английского драмбалета (мне это искусство не близко, но я его признаю). Неприятие Полунина в этой роли, дошедшее до крайности (если вспомните один из самых отрицательных отзывов на форуме), мне очень понятно - актер сделал все возможное, чтобы мы не имели ни малейшего сочувствия к его персонажу, а значит, свою актерскую задачу он выполнил на «отлично».
А в целом - не смотря на то, что в Майерлинге, кроме удач у всех трех Рудольфов, актерские работы есть хорошие, очень хорошие и просто отличные, вопрос главный - я задаю себе вопрос: стОит ли эта эстетическая рухлядь (и музыка, кстати, мне показалась второсортной, привет Перми!) такого массового выплеска актерской энергии?
Гастроли Complexions прошли за день до Майерлинга. На них я испытала смешанные чувства, я вообще-то люблю негритянские песни и танцы, но труппа сильно мигрировала в сторону от своей «черной» сути, и поэтому 2/3 программы я откровенно проскучала: стандартный контемпорари с эстрадным уклоном - не мой профиль. Когда труппа выступала по-старому (а были и такие номерочки), было повеселей, но все равно чего-то проверенного не хватало. Но ровно посередине программы явился разрекламированный Ричардсон, я готова была его судить строго, но он был феноменален.
Эта груда мышц (оказывается) способна на любую пластику тела, переходящего в шевеления души: от брутального рельефа до нежности бабочки. После кульминации всё последующее оказалось мелкотравчатым, включая «жестокий романс» в бродвейском стиле конца 2 акта и «негритянский расколбас» (в терминах Анемоны) последнего. Стоило ли посетить эту гастроль? Несомненно - параллельно с Ричардсоном на сцене по мне ползала и кусалась мурашка, все эти короткие 6 минуток. Все остальное абсолютно не важно, т.к. я, высиживая часы, хожу в театр ради таких минут.
Не слишком ли много феноменальных танцовщиков на 1 месяц? Не слишком.
Был еще Цискаридзе в «Спящей». Я считаю Дезире одной из коронок Цискаридзе. Допустим, с Принцем в Лебедином у него по жизни не склалось, от Ромео он отказался по причине ума (это одна из очевидных иллюстраций горя от ума), зато Дезире он всегда танцевал на ять (как там его когда-то Гордеева называла - барочный принц? Тогда я спорила, а сейчас не буду - потому что барочный принц и есть).
Но сейчас уже сороковой годок пошел, что было ждать? Удивительно, но ждать было чего. Конечно, со скидками на возраст и на то, что хороших прыжков мы ждем только до 35.
Конечно, мне жаль молодого принца Дезире, напоминающего олененка Бэмби на своем празднике явления принца придворному народу, и Цискаридзе уже король, а не принц, но сияние, присущее этому танцовщику, никуда не делось, наоборот, в атмосфере всеобщего обожания (а всеобщее обожание, даже умопомрачение вообще в этот вечер густо «висело» в воздухе) оно расцветало, и никакая пленка и цифра этого цветения, внутреннего свечения не передаст. Как это? Что это? Откуда это? Абсолютная загадка. Может быть дело в улыбке? Улыбка такая, что когда он улыбается, а я «висела» над сценой очень близко, ничто не напоминает об уже почти сорока, этому Дезире лет на 20 меньше.
На идеального барочного принца идеально села куртуазная пластика свадебного па-де-де, не говоря уже о том, как сел на фигуру костюмчик цвета топленого молока и как села мушка на щеку.
Если к его принцу-желанию обретения Авроры можно относиться еще со вздохом (эх-ма, где же этот неуемный мальчишка? уже мужчина на возрасте), то к жениху разбуженной им принцессы - только с восхищением: он досконально знает культуру и манеры галантного века, осознает свою неотразимость, свою царственную значимость, породистость, он торжественен и галантен, он в соответствии с нравами своего века дает публичный урок поклонения возлюбленной даме и мастер-класс для остальных танцовщиков труппы (только научатся ли они когда-нибудь? пока без надежды). Он влюблен и самовлюблен, он - истинный король на сцене. Трудно будет Большому без Цискаридзе, еще трудней будет зрителю Большого.
На этом прервусь, потому что самое лучшее в марафоне, пожалуй, что и кончилось) До финала!
Фотки не мои, а собраны по интернету.