Массовые репрессии
Цикл "Меннониты" Рассказывает Леонард Фризен (Leonard G. Friesen "Mennonites in the Russian Empire and the Soviet Union Through Much Tribulation")
Учитывая развернувшуюся за рубежом антисоветскую пропаганду, а также активное участие в этом немецких консульств, советское государство разработало антинацистскую стратегию, в результате чего начались поиски пятой колонны сторонников нацизма внутри Советского Союза. И тут чрезвычайно важно то, что органы безопасности и советские партийные работники, охотившиеся за антисоветскими элементами, с самого начала идентифицировали меннонитов как немцев [ тут можно вспомнить, что и в царские времена специальная экспертная комиссия, посвященная вопросу идентификации меннонитов, пришла именно к такому мнению]
Власти определили сибирских меннонитов [активно сотрудничавших с Белой армией и поднимавших восстания] как антисоветски настроенных еще в 1934 и 1935 годах по нескольким причинам.
Они утверждали, что меннониты продолжали принимать деньги от нацистской Германии под надуманным предлогом, что они страдают от продолжающегося голода. В результате сотни меннонитов регулярно получали денежные выплаты от немецкого режима, который использовал эти подарки, чтобы вбить клин между меннонитами и советским государством. Такие постоянные контакты с немцами также способствовали сохранению «эмиграционной лихорадки» среди меннонитов и ослабляли их связи с новыми колхозами и советским государством.
Упорное использование в общении немецкого языка еще больше отдалило их от лояльных советских элементов, равно как и продолжающееся влияние тех, чьи отцы воевали на стороне Белой армии или были сосланы как кулаки.
Информация о фото на сайте chortiza.org:
Йохан Иоганн Тёвс (25 июня 1878 г. - 21 февраля 1933 г.) Жил сначала в Фарбикервизе,
а затем в Мунтау недалеко от Гальбштадта колонии Молочная.
В течение 13 лет работал учителем .
Был избран и рукоположен проповедником меннонитской общины в Петерсхагене.
В 1909 Учитель религии и немецкого языка в центральной школе в Николаевке.
В 1927 году попытался эмигрировать, но безуспешно.
При второй попытке эмиграции в 1929 году был арестован в Москве , сослали на 5 лет.
Его семье удалось эмигрировать в Бразилию, а он умер в ссылке.
Двадцать шесть человек были обвинены как члены секретной контрреволюционной организации, работавшей с нацистской Германией в поддержку гитлеровского вторжения в Советский Союз, связывая эту предполагаемую организацию с запрещенным Вербандом. Советские следователи утверждали, что Вербанд все еще существовал, хотя теперь незаконно и тайно в качестве ведущего голоса в более широком пангерманском антисоветском заговоре.
Власти также повторно предъявили обвинения уже сосланным в Караганду в создании контрреволюционной группы, которая регулярно собиралась по вечерам, чтобы подорвать советскую власть. В обвинительном заключении утверждалось, что они распространяли клеветническую информацию о «спецпоселениях» (ГУЛАГе) корреспондентам в Германии, Америке, Швейцарии и Голландии.
И снова государство сосредоточило внимание на тех, кого считали бывшими кулаками и капиталистами, а также на пасторах и старостах меннонитских общин.
В своем всестороннем расследовании арестов 1930-х годов Петер Леткеманн приходит к выводу, что с 1933 по середину 1936 года власти сослали относительно небольшое количество меннонитов. В эти годы, например, арестовали семьдесят человек в деревнях на правом берегу Днепра и тридцать человек в 1933 году в поселке Центральный, расположенном между Воронежем и Саратовом в Российской республике. Из них двадцать два вернулись домой в 1936 году после трехлетнего срока, и эта закономерность очевидна во всех поселениях меннонитов с точки зрения продолжительности срока.
До 1936 года государство казнило лишь несколько меннонитов, несмотря на тяжесть выдвинутых против них обвинений. Но это вскоре изменилось. Первоначально Москва сосредоточила внимание на своих западных приграничьях, где целые группы населения немцев и поляков были идентифицированы экстремистами, представлявшими угрозу безопасности Советского государства. Утверждалось, что единственным решением было насильственное и немедленное изгнание этих народов. Так и произошло.
За первые несколько месяцев 1935 года из Западной Украины было депортировано 35 000 человек, из которых историк Кейт Браун называет 57 процентов этническими поляками и немцами, хотя обе национальности составляли небольшое количество местного населения по сравнению с самими украинцами.
Меннониты, конечно, понимали, что Советское государство уже отнесло их к немецкому этносу, но вначале НКВД ориентировалось на приграничье. Все изменилось с началом так называемого Большого террора осенью 1936 года, когда Сталин назначил Ежова новым комиссаром НКВД. Ежов мгновенно активизировал поиски предполагаемых врагов Советского государства...
Сколько из них было меннонитов? Историк Петер Леткеманн заключает, что было арестовано примерно 8-9 процентов всех меннонитов, при том, что из общего населения было арестовано примерно 1,5 процента .
Если дети составляли половину от примерно 90 000-100 000 меннонитов в Советском Союзе, а мужчины составляли подавляющее большинство арестованных, на этом основании Леткеманн приходит к выводу, что во время Большого террора полиция арестовала до половины всех взрослых мужчин-меннонитов и казнила до половины арестованных.
Как и в обществе в целом, аресты усилились уже в 1936 году, но в основном в поселениях Эйнлаге (тридцать один арест) и Хортица (двенадцать), прилегающих к новому промышленному центру Запорожья. Члены Политбюро, Хрущев, Молотов и Ежов сигнализировали о начале усиленного цикла чисток в августе 1937 года, когда они собрались в Киеве, чтобы наблюдать за чисткой членов партии на Украине. В период с августа до конца года одновременно в Эйнлаге было арестовано шестьдесят два меннонита. Затем последовали новые аресты, поскольку задержанные признались и назвали сообщников.
Возможно, самая большая жестокость произошла, когда тайная полиция повторно арестовала тех, кто был приговорен первоначально в 1932 и 1933 годах к пятилетним срокам. Никто, казалось, не оставался вне подозрений, включая одиннадцать фабричных рабочих-меннонитов, арестованных 8 апреля 1937 года. Все они ранее были награждены престижным орденом Ленина за заслуги перед государством. Как и сотни тысяч других, их обвинили в государственной измене по статье 58 советского Уголовного кодекса.
К 1939 году в деревнях осталось мало мужчин, за исключением пожилых и немощных. Женщины в своем горе теперь столкнулись с бременем возросшего спроса на рабочую силу в колхозах и на фабриках, поскольку молодежь государство призвало в трудовую армию.[вместо воинской повинности]
Колхозницы-меннонитки, 1939 г
К концу 1930-х годов большинство деревень утратили свою целостность. Слухи о меннонитах-информаторах распространялись повсюду, так что некогда близкие жители деревни при встрече обменивались лишь любезностями...
После арестов 1937-1938 годов религиозная жизнь в центре меннонитов практически прекратилась.
Поскольку государство запретило преподавание в меннонитских школах в меннонитских и немецких поселениях немецкого языка, те же запрещенные учителя открыли немецкоязычную школу в Караганде... те, кто находился в изгнании, продолжали вести дневники, а в переписке вспоминать и записывать библейские стихи и гимны, а также собираться, когда это было возможно, в ожидании возвращения Христа.
Школа меннонитов в Средней Азии
Источник: Leonard G. Friesen "Mennonites in the Russian Empire and the Soviet Union Through Much Tribulation"
***
Как свидетельствует подпись под фотографией Гильдебранда, размещенной ниже, тайные контакты с фашистской Германией продолжались до 1939 года, Германское консульство предоставляло меннонитам материальную помощь ( в виде денег, книг, учебников, газет, одежды и др.), а взамен получало информацию о Советском Союзе. Для распределения этой помощи меннониты имели организацию, которая воспроизводила запрещенный Вербанд и руководила действиями колонистов.
Информация о фото на сайте chortiza.org:
Генрих Петер Гильдебранд (01.03.1897 - 03.06.1981) родился в Хортице.
В 1925-1930 годах находился в Англии и помогал с переселением меннонитов в Канаду и Германию.
С 1930 по 1939 год помогал переправлять посылки в Россию из Берлина.
В 1941 году он работал переводчиком в Вермахте.
В 1943 году его доставили в качестве военнопленного в Сталинград и Москву,
был освобожден в 1950 году, но затем приговорен к смертной казни,
а затем к 25 годам тюремного заключения.
Когда его освободили, он эмигрировал в Парагвай.
Фотография с женой Анной Абрам Фаст (1914-2005), родившейся в Тиге, Молочна,
и сыном Альфредом Генрихом Гильдебрандом (1935-),
была сделана по прибытии в Асунсьон, Парагвай.
Лидер канадских меннонитов Якоб Тэвс и лидер американского Центрального комитета меннонитов,
уроженец Крыма, бывший учитель колонии Молочная, Бенджамин Унру в Германии
Бенджамин Унру с сыном Фрицем в 1938 году
Унру, хотя и представлял американских меннонитов, проживал и преподавал в Германии,
на фото- дом семьи Урну
Фотографии представлены в блоге историка Арнольда Нойфельд-Фаста
Говоря современным языком, люди, представлявшие немецкое консульство и лидеры, возглавлявшие глобальное собщество меннонитов, сами ничем не рискуя, провоцировали советскую власть, координируя самоубийственные действия внутренней оппозиции.
Жертвами такой нацистской политики и властных амбиций отдельных лидеров стали тысячи простых немецкоговорящих, часто - невинных, но преданных своим общинам, граждан.
Тайно ободряемые за свое сопротивление зарубежными кураторами, поощрявшими библейскую жервенность, меннониты теперь связывали свои надежды с Великой Германией.
Поэтому нечему удивляться, что власть стала считать нежелающую интегрироваться в общество группу сектантов, говорящую на немецком языке, нелояльными гражданами немецкой национальности.
***Далее: О депортациях
Учитывая развернувшуюся за рубежом антисоветскую пропаганду, а также активное участие в этом немецких консульств, советское государство разработало антинацистскую стратегию, в результате чего начались поиски пятой колонны сторонников нацизма внутри Советского Союза. И тут чрезвычайно важно то, что органы безопасности и советские партийные работники, охотившиеся за антисоветскими элементами, с самого начала идентифицировали меннонитов как немцев [ тут можно вспомнить, что и в царские времена специальная экспертная комиссия, посвященная вопросу идентификации меннонитов, пришла именно к такому мнению]
Власти определили сибирских меннонитов [активно сотрудничавших с Белой армией и поднимавших восстания] как антисоветски настроенных еще в 1934 и 1935 годах по нескольким причинам.
Они утверждали, что меннониты продолжали принимать деньги от нацистской Германии под надуманным предлогом, что они страдают от продолжающегося голода. В результате сотни меннонитов регулярно получали денежные выплаты от немецкого режима, который использовал эти подарки, чтобы вбить клин между меннонитами и советским государством. Такие постоянные контакты с немцами также способствовали сохранению «эмиграционной лихорадки» среди меннонитов и ослабляли их связи с новыми колхозами и советским государством.
Упорное использование в общении немецкого языка еще больше отдалило их от лояльных советских элементов, равно как и продолжающееся влияние тех, чьи отцы воевали на стороне Белой армии или были сосланы как кулаки.
Информация о фото на сайте chortiza.org:
Йохан Иоганн Тёвс (25 июня 1878 г. - 21 февраля 1933 г.) Жил сначала в Фарбикервизе,
а затем в Мунтау недалеко от Гальбштадта колонии Молочная.
В течение 13 лет работал учителем .
Был избран и рукоположен проповедником меннонитской общины в Петерсхагене.
В 1909 Учитель религии и немецкого языка в центральной школе в Николаевке.
В 1927 году попытался эмигрировать, но безуспешно.
При второй попытке эмиграции в 1929 году был арестован в Москве , сослали на 5 лет.
Его семье удалось эмигрировать в Бразилию, а он умер в ссылке.
Двадцать шесть человек были обвинены как члены секретной контрреволюционной организации, работавшей с нацистской Германией в поддержку гитлеровского вторжения в Советский Союз, связывая эту предполагаемую организацию с запрещенным Вербандом. Советские следователи утверждали, что Вербанд все еще существовал, хотя теперь незаконно и тайно в качестве ведущего голоса в более широком пангерманском антисоветском заговоре.
Власти также повторно предъявили обвинения уже сосланным в Караганду в создании контрреволюционной группы, которая регулярно собиралась по вечерам, чтобы подорвать советскую власть. В обвинительном заключении утверждалось, что они распространяли клеветническую информацию о «спецпоселениях» (ГУЛАГе) корреспондентам в Германии, Америке, Швейцарии и Голландии.
И снова государство сосредоточило внимание на тех, кого считали бывшими кулаками и капиталистами, а также на пасторах и старостах меннонитских общин.
В своем всестороннем расследовании арестов 1930-х годов Петер Леткеманн приходит к выводу, что с 1933 по середину 1936 года власти сослали относительно небольшое количество меннонитов. В эти годы, например, арестовали семьдесят человек в деревнях на правом берегу Днепра и тридцать человек в 1933 году в поселке Центральный, расположенном между Воронежем и Саратовом в Российской республике. Из них двадцать два вернулись домой в 1936 году после трехлетнего срока, и эта закономерность очевидна во всех поселениях меннонитов с точки зрения продолжительности срока.
До 1936 года государство казнило лишь несколько меннонитов, несмотря на тяжесть выдвинутых против них обвинений. Но это вскоре изменилось. Первоначально Москва сосредоточила внимание на своих западных приграничьях, где целые группы населения немцев и поляков были идентифицированы экстремистами, представлявшими угрозу безопасности Советского государства. Утверждалось, что единственным решением было насильственное и немедленное изгнание этих народов. Так и произошло.
За первые несколько месяцев 1935 года из Западной Украины было депортировано 35 000 человек, из которых историк Кейт Браун называет 57 процентов этническими поляками и немцами, хотя обе национальности составляли небольшое количество местного населения по сравнению с самими украинцами.
Меннониты, конечно, понимали, что Советское государство уже отнесло их к немецкому этносу, но вначале НКВД ориентировалось на приграничье. Все изменилось с началом так называемого Большого террора осенью 1936 года, когда Сталин назначил Ежова новым комиссаром НКВД. Ежов мгновенно активизировал поиски предполагаемых врагов Советского государства...
Сколько из них было меннонитов? Историк Петер Леткеманн заключает, что было арестовано примерно 8-9 процентов всех меннонитов, при том, что из общего населения было арестовано примерно 1,5 процента .
Если дети составляли половину от примерно 90 000-100 000 меннонитов в Советском Союзе, а мужчины составляли подавляющее большинство арестованных, на этом основании Леткеманн приходит к выводу, что во время Большого террора полиция арестовала до половины всех взрослых мужчин-меннонитов и казнила до половины арестованных.
Как и в обществе в целом, аресты усилились уже в 1936 году, но в основном в поселениях Эйнлаге (тридцать один арест) и Хортица (двенадцать), прилегающих к новому промышленному центру Запорожья. Члены Политбюро, Хрущев, Молотов и Ежов сигнализировали о начале усиленного цикла чисток в августе 1937 года, когда они собрались в Киеве, чтобы наблюдать за чисткой членов партии на Украине. В период с августа до конца года одновременно в Эйнлаге было арестовано шестьдесят два меннонита. Затем последовали новые аресты, поскольку задержанные признались и назвали сообщников.
Возможно, самая большая жестокость произошла, когда тайная полиция повторно арестовала тех, кто был приговорен первоначально в 1932 и 1933 годах к пятилетним срокам. Никто, казалось, не оставался вне подозрений, включая одиннадцать фабричных рабочих-меннонитов, арестованных 8 апреля 1937 года. Все они ранее были награждены престижным орденом Ленина за заслуги перед государством. Как и сотни тысяч других, их обвинили в государственной измене по статье 58 советского Уголовного кодекса.
К 1939 году в деревнях осталось мало мужчин, за исключением пожилых и немощных. Женщины в своем горе теперь столкнулись с бременем возросшего спроса на рабочую силу в колхозах и на фабриках, поскольку молодежь государство призвало в трудовую армию.[вместо воинской повинности]
Колхозницы-меннонитки, 1939 г
К концу 1930-х годов большинство деревень утратили свою целостность. Слухи о меннонитах-информаторах распространялись повсюду, так что некогда близкие жители деревни при встрече обменивались лишь любезностями...
После арестов 1937-1938 годов религиозная жизнь в центре меннонитов практически прекратилась.
Поскольку государство запретило преподавание в меннонитских школах в меннонитских и немецких поселениях немецкого языка, те же запрещенные учителя открыли немецкоязычную школу в Караганде... те, кто находился в изгнании, продолжали вести дневники, а в переписке вспоминать и записывать библейские стихи и гимны, а также собираться, когда это было возможно, в ожидании возвращения Христа.
Школа меннонитов в Средней Азии
Источник: Leonard G. Friesen "Mennonites in the Russian Empire and the Soviet Union Through Much Tribulation"
***
Как свидетельствует подпись под фотографией Гильдебранда, размещенной ниже, тайные контакты с фашистской Германией продолжались до 1939 года, Германское консульство предоставляло меннонитам материальную помощь ( в виде денег, книг, учебников, газет, одежды и др.), а взамен получало информацию о Советском Союзе. Для распределения этой помощи меннониты имели организацию, которая воспроизводила запрещенный Вербанд и руководила действиями колонистов.
Информация о фото на сайте chortiza.org:
Генрих Петер Гильдебранд (01.03.1897 - 03.06.1981) родился в Хортице.
В 1925-1930 годах находился в Англии и помогал с переселением меннонитов в Канаду и Германию.
С 1930 по 1939 год помогал переправлять посылки в Россию из Берлина.
В 1941 году он работал переводчиком в Вермахте.
В 1943 году его доставили в качестве военнопленного в Сталинград и Москву,
был освобожден в 1950 году, но затем приговорен к смертной казни,
а затем к 25 годам тюремного заключения.
Когда его освободили, он эмигрировал в Парагвай.
Фотография с женой Анной Абрам Фаст (1914-2005), родившейся в Тиге, Молочна,
и сыном Альфредом Генрихом Гильдебрандом (1935-),
была сделана по прибытии в Асунсьон, Парагвай.
Лидер канадских меннонитов Якоб Тэвс и лидер американского Центрального комитета меннонитов,
уроженец Крыма, бывший учитель колонии Молочная, Бенджамин Унру в Германии
Бенджамин Унру с сыном Фрицем в 1938 году
Унру, хотя и представлял американских меннонитов, проживал и преподавал в Германии,
на фото- дом семьи Урну
Фотографии представлены в блоге историка Арнольда Нойфельд-Фаста
Говоря современным языком, люди, представлявшие немецкое консульство и лидеры, возглавлявшие глобальное собщество меннонитов, сами ничем не рискуя, провоцировали советскую власть, координируя самоубийственные действия внутренней оппозиции.
Жертвами такой нацистской политики и властных амбиций отдельных лидеров стали тысячи простых немецкоговорящих, часто - невинных, но преданных своим общинам, граждан.
Тайно ободряемые за свое сопротивление зарубежными кураторами, поощрявшими библейскую жервенность, меннониты теперь связывали свои надежды с Великой Германией.
Поэтому нечему удивляться, что власть стала считать нежелающую интегрироваться в общество группу сектантов, говорящую на немецком языке, нелояльными гражданами немецкой национальности.
***Далее: О депортациях