О ГДР
Продолжение цикла Читаем Кристен Годси
Женщины ГДР на демонстрации, 1952 г.
Для многих женщин доступ к качественным услугам по уходу за детьми важнее, чем отпуск по беременности и родам, особенно если последний не гарантирует работу.
Когда я только начала работать, я была далеко от своей семьи и поместила свою маленькую дочь в детский сад на территории кампуса на полный рабочий день пять дней в неделю. У одной из моих коллег было трое детей в возрасте до четырех лет - две трехлетние девочки-близняшки и годовалый сын.
Эта коллега, которую я буду называть Лесли, до материнства была признанным профессионалом и не собиралась отказываться от своей карьеры. Она согласилась работать на три четверти рабочего дня, на работу намного ниже ее квалификации, и ее муж также договорился о переходе на четырехдневную неделю.
Лесли оплачивала три полных дня ухода за своими тремя детьми напрямую со своей неполной заработной платы. В конце каждого месяца она влетала в мой офис со своей платежной квитанцией. После уплаты налогов, страховых платежей и расходов по уходу за ребенком Лесли зарабатывала около семидесяти центов в месяц ...
И продолжалось это три года!
Однажды я спросила Лесли, почему она просто не осталась дома с детьми, и она призналась, что часто мечтала об этом. Но она отказывалась бросать свою трудовую жизнь и боялась пробелов в своем резюме.
«Я видела слишком много женщин-профессионалов, которые полностью сходили с пути после того, как отстранились от работы», - объяснила она. «Сейчас я работаю бесплатно, но это окупится, когда мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы ходить в школу, и я смогу просто пойти и найти другую постоянную работу».
Рассмотрим ситуацию Лесли в сравнении с ситуацией Ильзы, выдуманной среднестатистической женщины, жизнь которой основана на исследовании опыта типичной восточногерманской женщины, выросшей в 1980-х годах.
Сразу после Второй мировой войны восточные немцы мобилизовали женщин на работу...
Поскольку мужчин не хватало, государство вкладывало значительные средства в поддержку матерей-одиночек.
В частности, восточногерманское правительство идеализировало раннее материнство и строило при университетах специальные дома для матери и ребенка, где студенты могли жить со своими младенцами.
Если бы Ильза была обычной восточногерманской женщиной, она бы родила первого ребенка к двадцати четырем годам, вероятно, до того, как окончила колледж, а это означало, что она бы избежала снижения фертильности, связанного с отсроченным деторождением.
Правительство в значительной степени субсидировало жилье, детскую одежду, основные продукты питания и другие расходы, связанные с воспитанием детей, а также предоставляло женщинам, таким как Ильза, доступ к услугам по уходу за детьми в то время, когда они в этом нуждались.
К 1989 году внебрачные рождения составляли около 34 процентов всех рождений (по сравнению с 10 процентами в Западной Германии), но, в отличие от большинства мест на капиталистическом Западе, материнство одиночек не приводило к нищете.
Один из моих болгарских друзей получил степень в Лейпциге в 1990-х годах. Он вспоминает, что знал двух учениц в течение трех лет, прежде чем понял, что они матери маленьких детей. Ничто из материнства не мешало их образованию, потому что их младенцы находились в детских садах при кампусе.
Напротив, женщины в Западной Германии, как и женщины в Соединенных Штатах, после Второй мировой войны возвратились домой, чтобы стать зависимыми домохозяйками и матерями , ограниченными Kinder, Küche, Kirche (дети, кухня, церковь).
Как отмечалось ранее, западногерманское законодательство требовало согласия мужа, прежде чем женщина могла работать вне дома до 1957 года, а до 1977 года семейное право настаивало на том, что замужние женщины не должны позволять своей работе мешать их домашним обязанностям.
С практической точки зрения, школьные расписания и отсутствие присмотра за школьными занятиями сделали для западногерманских женщин практически невозможным работать полный рабочий день. Замужние матери работали в основном на неполный рабочий день с большим разрывом в оплате труда мужчин и женщин, чем это существовало на Востоке...
Ключевой посыл здесь заключается в том, что вам не обязательно иметь авторитарный режим, чтобы проводить политику, облегчающую конфликт между рождаемостью и занятостью.
Сегодня почти в каждой стране мира существует та или иная форма гарантированного оплачиваемого отпуска по беременности и родам для женщин, и многие вводят отпуска по уходу за ребенком с компонентами обязательного отпуска для отца.
В Исландии, стране мира с самым гендерным равенством, по данным Всемирного экономического форума, отцы получают девяносто дней отпуска, и 90 процентов из них его берут. Государство поддерживает обоих родителей в совмещении их работы и семейных обязанностей, обеспечивая полное гендерное равенство как дома, так и на рабочем месте.
В то время как у государственного социализма были свои недостатки, внезапная перемена в судьбе восточноевропейских женщин после 1989 года наглядно демонстрирует, как свободные рынки быстро подрывают основы женской экономической автономии.
В Центральной Европе, например, после 1989 года правительства проводили сознательную политику возвращения в семью - «рефамилизация» чтобы поддержать переход от государственного социализма к неолиберальному капитализму.
Поскольку государственные предприятия закрывались или продавались частным инвесторам, уровень безработицы резко возрастал. Слишком много рабочих боролись за слишком малое количество рабочих мест.
В то же время новые демократические государства сократили свои государственные расходы, отказавшись от финансирования яслей и детских садов. Государственные детские учреждения закрылись, а новые частные учреждения требовали значительной платы. Некоторые правительства компенсировали закрытие детских садов продлением отпуска по уходу за ребенком до четырех лет, но с гораздо более низкими ставками компенсации заработной платы и без гарантий занятости.
Эта политика была направлена на то, чтобы заставить женщин вернуться домой. Без финансируемого государством ухода за детьми или хорошо оплачиваемого отпуска по беременности и родам, а также в новых экономических условиях, когда у работодателей была большая армия безработных, из которых можно было выбирать, многие женщины были вытеснены с рынка труда.
С макроэкономической точки зрения это оказалось благом для стран с переходной экономикой. Уровень безработицы снизился (и, следовательно, снизилась потребность в социальных пособиях), и теперь женщины бесплатно выполняли работу по уходу, которую государство когда-то субсидировало, чтобы способствовать гендерному равенству.
Позже, когда более серьезные сокращения бюджета ударили по пенсионерам и системе здравоохранения, женщины, которые уже сидели дома и ухаживали за своими детьми, теперь могли ухаживать и за больными и престарелыми - при значительной экономии государственного бюджета.
Учитывая, что многие женщины предпочитали официальную работу неоплачиваемой тяжелой работе по дому, неудивительно, что после 1989 года рождаемость резко упала.
Хотя уровень рождаемости в Восточной Европе был выше, чем в Западной Европе до 1989 года, он начал падать, как только начался процесс рефамиляции. Институт свободного рынка фактически мешал, а не помогал формированию новой семьи.
Нигде это не было более глубоким, чем в Восточной Германии, где стремительный рост безработицы и крах поддержки по уходу за детьми привели к беспрецедентному и нескоординированному падению рождаемости, которое западногерманская пресса назвала «забастовкой рождаемости».
За пятилетний период рождаемость в восточногерманских землях объединенной Германии упала на 60 процентов. Несмотря на то, что в некоторых странах показатели рождаемости поднялись из ямы 1990-х годов, сегодня в странах бывшего социалистического государства Восточной Европы одни из самых низких уровней рождаемости в мире.
[По каким причинам это произошло, можно узнать в посте "О падении рождаемости"]
В 2017 году население Болгарии сокращалось быстрее всего в мире, а шестнадцать из двадцати стран, столкнувшихся с самым резким ожидаемым сокращением численности населения к 2030 году, были бывшими социалистическими странами.
Еще по теме сравнения ГДР и ФРГ:
История женского вопроса в Германии, автор - Cиняя ворона, известная в ЖЖ как
blau_kraehe
Пусть феминистки в ФРГ боролись мужественно и по-своему последовательно, они не смогли достичь и половины того, что женщины в ГДР получили с самого начала как само собой разумеющееся, и что впоследствии еще совершенствовалось
Завтра: О квотах
Женщины ГДР на демонстрации, 1952 г.
Для многих женщин доступ к качественным услугам по уходу за детьми важнее, чем отпуск по беременности и родам, особенно если последний не гарантирует работу.
Когда я только начала работать, я была далеко от своей семьи и поместила свою маленькую дочь в детский сад на территории кампуса на полный рабочий день пять дней в неделю. У одной из моих коллег было трое детей в возрасте до четырех лет - две трехлетние девочки-близняшки и годовалый сын.
Эта коллега, которую я буду называть Лесли, до материнства была признанным профессионалом и не собиралась отказываться от своей карьеры. Она согласилась работать на три четверти рабочего дня, на работу намного ниже ее квалификации, и ее муж также договорился о переходе на четырехдневную неделю.
Лесли оплачивала три полных дня ухода за своими тремя детьми напрямую со своей неполной заработной платы. В конце каждого месяца она влетала в мой офис со своей платежной квитанцией. После уплаты налогов, страховых платежей и расходов по уходу за ребенком Лесли зарабатывала около семидесяти центов в месяц ...
И продолжалось это три года!
Однажды я спросила Лесли, почему она просто не осталась дома с детьми, и она призналась, что часто мечтала об этом. Но она отказывалась бросать свою трудовую жизнь и боялась пробелов в своем резюме.
«Я видела слишком много женщин-профессионалов, которые полностью сходили с пути после того, как отстранились от работы», - объяснила она. «Сейчас я работаю бесплатно, но это окупится, когда мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы ходить в школу, и я смогу просто пойти и найти другую постоянную работу».
Рассмотрим ситуацию Лесли в сравнении с ситуацией Ильзы, выдуманной среднестатистической женщины, жизнь которой основана на исследовании опыта типичной восточногерманской женщины, выросшей в 1980-х годах.
Сразу после Второй мировой войны восточные немцы мобилизовали женщин на работу...
Поскольку мужчин не хватало, государство вкладывало значительные средства в поддержку матерей-одиночек.
В частности, восточногерманское правительство идеализировало раннее материнство и строило при университетах специальные дома для матери и ребенка, где студенты могли жить со своими младенцами.
Если бы Ильза была обычной восточногерманской женщиной, она бы родила первого ребенка к двадцати четырем годам, вероятно, до того, как окончила колледж, а это означало, что она бы избежала снижения фертильности, связанного с отсроченным деторождением.
Правительство в значительной степени субсидировало жилье, детскую одежду, основные продукты питания и другие расходы, связанные с воспитанием детей, а также предоставляло женщинам, таким как Ильза, доступ к услугам по уходу за детьми в то время, когда они в этом нуждались.
К 1989 году внебрачные рождения составляли около 34 процентов всех рождений (по сравнению с 10 процентами в Западной Германии), но, в отличие от большинства мест на капиталистическом Западе, материнство одиночек не приводило к нищете.
Один из моих болгарских друзей получил степень в Лейпциге в 1990-х годах. Он вспоминает, что знал двух учениц в течение трех лет, прежде чем понял, что они матери маленьких детей. Ничто из материнства не мешало их образованию, потому что их младенцы находились в детских садах при кампусе.
Напротив, женщины в Западной Германии, как и женщины в Соединенных Штатах, после Второй мировой войны возвратились домой, чтобы стать зависимыми домохозяйками и матерями , ограниченными Kinder, Küche, Kirche (дети, кухня, церковь).
Как отмечалось ранее, западногерманское законодательство требовало согласия мужа, прежде чем женщина могла работать вне дома до 1957 года, а до 1977 года семейное право настаивало на том, что замужние женщины не должны позволять своей работе мешать их домашним обязанностям.
С практической точки зрения, школьные расписания и отсутствие присмотра за школьными занятиями сделали для западногерманских женщин практически невозможным работать полный рабочий день. Замужние матери работали в основном на неполный рабочий день с большим разрывом в оплате труда мужчин и женщин, чем это существовало на Востоке...
Ключевой посыл здесь заключается в том, что вам не обязательно иметь авторитарный режим, чтобы проводить политику, облегчающую конфликт между рождаемостью и занятостью.
Сегодня почти в каждой стране мира существует та или иная форма гарантированного оплачиваемого отпуска по беременности и родам для женщин, и многие вводят отпуска по уходу за ребенком с компонентами обязательного отпуска для отца.
В Исландии, стране мира с самым гендерным равенством, по данным Всемирного экономического форума, отцы получают девяносто дней отпуска, и 90 процентов из них его берут. Государство поддерживает обоих родителей в совмещении их работы и семейных обязанностей, обеспечивая полное гендерное равенство как дома, так и на рабочем месте.
В то время как у государственного социализма были свои недостатки, внезапная перемена в судьбе восточноевропейских женщин после 1989 года наглядно демонстрирует, как свободные рынки быстро подрывают основы женской экономической автономии.
В Центральной Европе, например, после 1989 года правительства проводили сознательную политику возвращения в семью - «рефамилизация» чтобы поддержать переход от государственного социализма к неолиберальному капитализму.
Поскольку государственные предприятия закрывались или продавались частным инвесторам, уровень безработицы резко возрастал. Слишком много рабочих боролись за слишком малое количество рабочих мест.
В то же время новые демократические государства сократили свои государственные расходы, отказавшись от финансирования яслей и детских садов. Государственные детские учреждения закрылись, а новые частные учреждения требовали значительной платы. Некоторые правительства компенсировали закрытие детских садов продлением отпуска по уходу за ребенком до четырех лет, но с гораздо более низкими ставками компенсации заработной платы и без гарантий занятости.
Эта политика была направлена на то, чтобы заставить женщин вернуться домой. Без финансируемого государством ухода за детьми или хорошо оплачиваемого отпуска по беременности и родам, а также в новых экономических условиях, когда у работодателей была большая армия безработных, из которых можно было выбирать, многие женщины были вытеснены с рынка труда.
С макроэкономической точки зрения это оказалось благом для стран с переходной экономикой. Уровень безработицы снизился (и, следовательно, снизилась потребность в социальных пособиях), и теперь женщины бесплатно выполняли работу по уходу, которую государство когда-то субсидировало, чтобы способствовать гендерному равенству.
Позже, когда более серьезные сокращения бюджета ударили по пенсионерам и системе здравоохранения, женщины, которые уже сидели дома и ухаживали за своими детьми, теперь могли ухаживать и за больными и престарелыми - при значительной экономии государственного бюджета.
Учитывая, что многие женщины предпочитали официальную работу неоплачиваемой тяжелой работе по дому, неудивительно, что после 1989 года рождаемость резко упала.
Хотя уровень рождаемости в Восточной Европе был выше, чем в Западной Европе до 1989 года, он начал падать, как только начался процесс рефамиляции. Институт свободного рынка фактически мешал, а не помогал формированию новой семьи.
Нигде это не было более глубоким, чем в Восточной Германии, где стремительный рост безработицы и крах поддержки по уходу за детьми привели к беспрецедентному и нескоординированному падению рождаемости, которое западногерманская пресса назвала «забастовкой рождаемости».
За пятилетний период рождаемость в восточногерманских землях объединенной Германии упала на 60 процентов. Несмотря на то, что в некоторых странах показатели рождаемости поднялись из ямы 1990-х годов, сегодня в странах бывшего социалистического государства Восточной Европы одни из самых низких уровней рождаемости в мире.
[По каким причинам это произошло, можно узнать в посте "О падении рождаемости"]
В 2017 году население Болгарии сокращалось быстрее всего в мире, а шестнадцать из двадцати стран, столкнувшихся с самым резким ожидаемым сокращением численности населения к 2030 году, были бывшими социалистическими странами.
Еще по теме сравнения ГДР и ФРГ:
История женского вопроса в Германии, автор - Cиняя ворона, известная в ЖЖ как
blau_kraehe
Пусть феминистки в ФРГ боролись мужественно и по-своему последовательно, они не смогли достичь и половины того, что женщины в ГДР получили с самого начала как само собой разумеющееся, и что впоследствии еще совершенствовалось
Завтра: О квотах