О барьерах
«Недопущение женщин к службе государственной - военной и гражданской (кроме учебной части) зависит не от безусловной неспособности их к ней, а от обычаев, принявших в некотором отношении вид закона. <...> Умственное развитие женщин на столько же возможно, как и развитие мужчины. Женщина обладает органами чувств такого же устройства, как и мужчина. Вся разница в развитии женщин и мужчин заключается в несходстве их общественного положения .
<...> Чтоб побудить женщин добывать себе самостоятельность верным способом - чрез посредство труда, - следует облегчить для них доступ к труду», - писал Славинский П. Г. в своей статье "Общественная самостоятельность женщин" в газете Санкт- Петербургские ведомости в 1858 году.(. № 55. 11 марта (вторник). С. 309-311.)
То, что нужно устранять препятствия, созданные для женщин, желающих работать, было понятно лишь некоторым в 19 веке .
Ковалевская-Зазерская Екатерина Федоровна,
(урожденная Виноградова) (1874-1958)
Во время ленинградской блокады под ее руководством
был разработан знаменитый витаминный напиток,
который спас жизни многих ленинградцев.
Екатерина Федоровна Ковалевская
- приват-доцент кафедры физиологической химии
в Санкт-Петербургском женском медицинском институте
Санкт-Петербург, 1912 год.,
не удостоилась статьи в Википедии, но есть здесь
Екатерина Федоровна Ковалевская проучилась четыре с половиной года и окончила полный курс Бернского университета и в 1897 году получила степень доктора философии. Вернувшись в 1898 году на родину, она начала искать работу. Однако возможностей для женщин получить штатную работу в России практически не было. Ей пришлось возбудить ряд ходатайств, для получения штатного места.
«Мне с большим трудом и под большим секретом удалось устроиться в лабораторию почвоведения <…> при Лесном институте. Профессор Коссович исходатайствовал у министра разрешение принять меня на работу, но при одном условии: я должна была ходить в лабораторию черным ходом. Студенты не должны были меня видеть ни в коем случае. Будучи доктором химии, я была принята на должность лаборанта», - из интервью с Е. Ф. Ковалевской, опубликованного в журнале «Политехник» в 1937 году (№ 18) И. В. Трубачевым
...добытая с трудом благодаря знакомствам и благожелательному отношению коллег-мужчин должность лаборантки или ассистентки являлась пределом карьерных возможностей женщины юридически и фактически несмотря на высшее образование и диплом доктора, - рассказывает О.А.Валькова («Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи» автор: О. А. Валькова)
О́льга Эра́стовна Озаро́вская (1874 - 1933)
- исполнительница северных народных сказок, собирательница фольклора.
Первая в Российской империи женщина - государственный служащий.
.
О. Э. Озаровская окончила химический факультет Санкт-Петербургского университета, в 1897 году - математический факультет Высших женских курсов в Петербурге. А в 1898 году приступила к работе в качестве лаборантки в Главной палате мер и весов, став ученицей и помощницей Дмитрия Ивановича Менделеева.
В воспоминаниях, посвященных Д. И. Менделееву, Озаровская писала:
«Кончила курсы, мечтала получить школу на Шлиссельбургском тракте <…>. Это дело не вышло. В моих надеждах и огорчениях принимали участие Анна Ивановна и Иван Михайлович Чельцов. Последний уже спрашивал, каковы мои сведения в области химии. Я угадывала, что он хочет устроить меня в своей лаборатории; но угадывала и его колебания.
Ведь тогда существовал “женский вопрос” во всей силе. Женщины на научной работе насчитывались единицами. Чельцов боялся трений не столько со стороны начальства, сколько со стороны самих служащих. За советом он поехал к своему учителю и другу, Менделеев ответил: “- Отлично! Возьмите барышню! У меня в университете была одна еврейка. Ух, какая работница была! Непременно возьмите!.. Только я знаю, о ком вы говорите... Я сам ее беру! ". Иван Михайлович отступил. Хотя, как он мне потом говорил, я проигрывала материально, но он понимал, какое для меня было счастье иметь руководителем Менделеева.
Об этом соревновании в области "женского вопроса" я узнала года два спустя, а тогда дело представлялось так.
Пришла к нам в Новый год (1898) Анна Ивановна и сказала, что у ее мужа есть временная работа вычислительного характера и чтобы я завтра же шла к Дмитрию Ивановичу.
<...>Велик был мой трепет перед порогом кабинета, но чутье подсказало, как вести себя, и самообладание выручило. Менделеев с первых же слов подчеркнул, что работа временная, и я могу исполнять ее по желанию: или дома, или в Главной палате мер и весов. Я предпочла второе. Затем он начал объяснять, в чем она будет заключаться: "Будете декременты вычислять. Возьмете бумагу ква-драченую, сошьете... э-э-э... тетрадь примерно в писчий лист, станете писать элонгации... э-э-э... А! Черт побирай! Если я все объяснять должен, так мне самому легче вычислить".
<...>На пятый день моей работы Дмитрий Иванович позвал меня к себе: "Надо сглаживать ряды наблюдений. Изволили заметить, давал вам формулы сглаживания Скиапарелли. Это недостаточно. Надобен метод Чебышева. Мало кто им владеет. Кроме меня, может быть, пять человек в России. Так вот, если бы вы им овладели, были бы ценным человеком. Вот-с возьмите, тут в моей книжке найдете об этом способе, а вот мои расчеты. Может быть, поможет. Исчислите формулу для 25 наблюдений. Одолеете? А?"
Одолею. Надо одолеть. Опять пылают щеки, и бьется сердце, словно на страшном экзамене, но у себя в комнате, в ночной тиши. Утренний свет застал меня за исчисленной уже чебышевской формулой для двадцати пяти наблюдений. С какой гордостью я протянула Менделееву свои расчеты. Он был доволен. В тот же день я узнала от делопроизводителя, что зачислена в лаборанты Главной палаты мер и весов
<...>Итак, я уже не на временной работе, не калькулятор, а лаборант, и Дмитрию Ивановичу, никуда уже не выходившему из дому, пришлось ездить в наемной карете к министру финансов Витте испрашивать разрешения на допущение женщины к службе в Главной палате мер и весов. Такие были времена».
( Воспоминания о Д. И. Менделееве. "Красная нива", 1926, No 51, с. 11--14; No 42, с. 10, 11)
Валькова проделала огромную работу по анализу этой ситуации. При ежегодном выпуске Высшими женскими курсами 150-200 человек количество выпускниц, нашедших работу в научных или высших учебных организациях, оставалось примерно одинаковым на протяжении 1880-х - первой половины 1900-х годов: от 1 до (максимум) 6 человек в год, хотя общее число росло.
«…45 работают в ученых учреждениях, лабораториях, обсерваториях, на метеорологических станциях, зоологических. П. В. Циклинская, имеющая степень “Docteur des sciences physiques” Женевского университета, 12 лет состоит ассистентом Бактериологического института при Московском университете», - говорится в справке о ВЖК от 1908 года.
Эта фраза, опубликованная в 1908 году, была полна гордости за достижения выдающейся соотечественницы. Однако вряд ли нам удалось бы найти мужчину - доктора Женевского университета, проведшего 12 лет в роли ассистента и не захотевшего сменить род деятельности из-за его полной бесперспективности. Но для российской женщины этого периода это и правда было достижением, - рассказывает Валькова.
В 1908 году из 2795 женщин, официально окончивших С.‐Петербургские Высшие женские курсы, лишь 101 человек работал в высших учебных и научных учреждениях, что составляло лишь около 3,6 % от общего числа выпускниц, (для сравнения в 1903 году эта цифра составляла 3,3 %,)
Тем не менее, как пишет Валькова,
... в 1900-е годы количество женщин, занятых на технических и вспомогательных должностях в научных и высших учебных заведениях, постепенно возрастало. Уровень образования многих из них, как правило, значительно превышал требования, предъявлявшиеся к занимаемым ими должностям, однако получение даже вспомогательной должности бывало затруднительным.
Их повседневные должностные обязанности оставляли мало времени для проведения собственных научных исследований.
Они занимались ими урывками, в собственное свободное время. Многие их научные работы были написаны скорее «вопреки», чем «благодаря» их официальной службе.
Некоторые женщины, поставленные в такие условия, бросали научно-исследовательскую работу и находили заработки в других местах; другие постепенно поглощались повседневными обязанностями и втягивались в ежедневную рутину; результаты их работ, многообещающие вначале, оставались в итоге достаточно скромными.
Тем не менее само их ежедневное присутствие в научных и высших учебных учреждениях, их постоянное появление на заседаниях ученых обществ, их публикации в научных журналах, их участие в научно-организационной деятельности постепенно оказывали свое влияние и на научное сообщество, и на молодых женщин, размышлявших о выборе будущей карьеры, и на правительство.
Советская власть не только предоставила женщинам возможность учиться в высших учебных заведениях, но и предоставила право беcпрепятственно заниматься наукой.
...Декрет от 1 октября 1918 года «о некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений», в соответствии с которым отменялись ученые степени доктора, магистра, адъюнкта, а «все связанные с этими степенями и званиями права и преимущества» отменялись. Право же «на занятие профессорской кафедры по всероссийскому конкурсу» впредь предоставлялось «всем лицам, известным своими учеными трудами или иными работами по своей специальности, либо своей научно-педагогической деятельностью».
<...> благодаря этому декрету женщины-ученые приобретали юридические права, равные правам мужчин; права, теоретически открывавшие перед ними широкие перспективы карьерного роста, что было практически неосуществимо ранее.
Те из них, кто уже обладал многолетним опытом научной работы, пользовался заслуженной известностью в научном сообществе, но, несмотря на это, из-за дискриминационной политики имперского правительства не имел возможности занимать ответственные и руководящие должности в научных и высших учебных заведениях, соответствовавшие их знаниям, умениям и навыкам, в одночасье получили такую возможность. И незамедлительно воспользовались ею. Например, уже 12 марта 1919 года физико-математический факультет I Московского Государственного университета избрал М. В. Павлову профессором по кафедре геологии и минералогии
Ве́ра Алекса́ндровна Варсано́фьева (1890 - 1976)
- советский геолог, геоморфолог.
В. А. Варсанофьева уже в 1919 году читала доцентский курс неметаллических полезных ископаемых в I МГУ и одновременно состояла лектором Тверского пединститута, где читала курсы геологии и кристаллографии. А. А. Глаголева-Аркадьева, окончившая физико-математический факультет Московских Высших женских курсов в 1910 году и проработавшая на них в должности ассистента по кафедре физики около 9 лет, осенью 1919 года объявила самостоятельный курс (рентгенологии) в I МГУ
Александра Андреевна Глаголева-Аркадьева ( 1884 - 1945)
- доктор физ.-мат. наук (1935); первая русская женщина-физик,
получившая мировую известность в научном сообществе;
одна из первых женщин - профессоров Московского университета
Однако, совершив столь решительный шаг, новая власть, казалось, потеряла всякий интерес к обсуждаемой нами проблеме. Нельзя сказать, что в последующие годы правительство обращало особое внимание на деятельность и успехи (или отсутствие таковых) женщин-ученых, хотя при случае не отказывалось использовать их в пропагандистских целях.
Далее:Когда компьютеры носили юбки
<...> Чтоб побудить женщин добывать себе самостоятельность верным способом - чрез посредство труда, - следует облегчить для них доступ к труду», - писал Славинский П. Г. в своей статье "Общественная самостоятельность женщин" в газете Санкт- Петербургские ведомости в 1858 году.(. № 55. 11 марта (вторник). С. 309-311.)
То, что нужно устранять препятствия, созданные для женщин, желающих работать, было понятно лишь некоторым в 19 веке .
Ковалевская-Зазерская Екатерина Федоровна,
(урожденная Виноградова) (1874-1958)
Во время ленинградской блокады под ее руководством
был разработан знаменитый витаминный напиток,
который спас жизни многих ленинградцев.
Екатерина Федоровна Ковалевская
- приват-доцент кафедры физиологической химии
в Санкт-Петербургском женском медицинском институте
Санкт-Петербург, 1912 год.,
не удостоилась статьи в Википедии, но есть здесь
Екатерина Федоровна Ковалевская проучилась четыре с половиной года и окончила полный курс Бернского университета и в 1897 году получила степень доктора философии. Вернувшись в 1898 году на родину, она начала искать работу. Однако возможностей для женщин получить штатную работу в России практически не было. Ей пришлось возбудить ряд ходатайств, для получения штатного места.
«Мне с большим трудом и под большим секретом удалось устроиться в лабораторию почвоведения <…> при Лесном институте. Профессор Коссович исходатайствовал у министра разрешение принять меня на работу, но при одном условии: я должна была ходить в лабораторию черным ходом. Студенты не должны были меня видеть ни в коем случае. Будучи доктором химии, я была принята на должность лаборанта», - из интервью с Е. Ф. Ковалевской, опубликованного в журнале «Политехник» в 1937 году (№ 18) И. В. Трубачевым
...добытая с трудом благодаря знакомствам и благожелательному отношению коллег-мужчин должность лаборантки или ассистентки являлась пределом карьерных возможностей женщины юридически и фактически несмотря на высшее образование и диплом доктора, - рассказывает О.А.Валькова («Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи» автор: О. А. Валькова)
О́льга Эра́стовна Озаро́вская (1874 - 1933)
- исполнительница северных народных сказок, собирательница фольклора.
Первая в Российской империи женщина - государственный служащий.
.
О. Э. Озаровская окончила химический факультет Санкт-Петербургского университета, в 1897 году - математический факультет Высших женских курсов в Петербурге. А в 1898 году приступила к работе в качестве лаборантки в Главной палате мер и весов, став ученицей и помощницей Дмитрия Ивановича Менделеева.
В воспоминаниях, посвященных Д. И. Менделееву, Озаровская писала:
«Кончила курсы, мечтала получить школу на Шлиссельбургском тракте <…>. Это дело не вышло. В моих надеждах и огорчениях принимали участие Анна Ивановна и Иван Михайлович Чельцов. Последний уже спрашивал, каковы мои сведения в области химии. Я угадывала, что он хочет устроить меня в своей лаборатории; но угадывала и его колебания.
Ведь тогда существовал “женский вопрос” во всей силе. Женщины на научной работе насчитывались единицами. Чельцов боялся трений не столько со стороны начальства, сколько со стороны самих служащих. За советом он поехал к своему учителю и другу, Менделеев ответил: “- Отлично! Возьмите барышню! У меня в университете была одна еврейка. Ух, какая работница была! Непременно возьмите!.. Только я знаю, о ком вы говорите... Я сам ее беру! ". Иван Михайлович отступил. Хотя, как он мне потом говорил, я проигрывала материально, но он понимал, какое для меня было счастье иметь руководителем Менделеева.
Об этом соревновании в области "женского вопроса" я узнала года два спустя, а тогда дело представлялось так.
Пришла к нам в Новый год (1898) Анна Ивановна и сказала, что у ее мужа есть временная работа вычислительного характера и чтобы я завтра же шла к Дмитрию Ивановичу.
<...>Велик был мой трепет перед порогом кабинета, но чутье подсказало, как вести себя, и самообладание выручило. Менделеев с первых же слов подчеркнул, что работа временная, и я могу исполнять ее по желанию: или дома, или в Главной палате мер и весов. Я предпочла второе. Затем он начал объяснять, в чем она будет заключаться: "Будете декременты вычислять. Возьмете бумагу ква-драченую, сошьете... э-э-э... тетрадь примерно в писчий лист, станете писать элонгации... э-э-э... А! Черт побирай! Если я все объяснять должен, так мне самому легче вычислить".
<...>На пятый день моей работы Дмитрий Иванович позвал меня к себе: "Надо сглаживать ряды наблюдений. Изволили заметить, давал вам формулы сглаживания Скиапарелли. Это недостаточно. Надобен метод Чебышева. Мало кто им владеет. Кроме меня, может быть, пять человек в России. Так вот, если бы вы им овладели, были бы ценным человеком. Вот-с возьмите, тут в моей книжке найдете об этом способе, а вот мои расчеты. Может быть, поможет. Исчислите формулу для 25 наблюдений. Одолеете? А?"
Одолею. Надо одолеть. Опять пылают щеки, и бьется сердце, словно на страшном экзамене, но у себя в комнате, в ночной тиши. Утренний свет застал меня за исчисленной уже чебышевской формулой для двадцати пяти наблюдений. С какой гордостью я протянула Менделееву свои расчеты. Он был доволен. В тот же день я узнала от делопроизводителя, что зачислена в лаборанты Главной палаты мер и весов
<...>Итак, я уже не на временной работе, не калькулятор, а лаборант, и Дмитрию Ивановичу, никуда уже не выходившему из дому, пришлось ездить в наемной карете к министру финансов Витте испрашивать разрешения на допущение женщины к службе в Главной палате мер и весов. Такие были времена».
( Воспоминания о Д. И. Менделееве. "Красная нива", 1926, No 51, с. 11--14; No 42, с. 10, 11)
Валькова проделала огромную работу по анализу этой ситуации. При ежегодном выпуске Высшими женскими курсами 150-200 человек количество выпускниц, нашедших работу в научных или высших учебных организациях, оставалось примерно одинаковым на протяжении 1880-х - первой половины 1900-х годов: от 1 до (максимум) 6 человек в год, хотя общее число росло.
«…45 работают в ученых учреждениях, лабораториях, обсерваториях, на метеорологических станциях, зоологических. П. В. Циклинская, имеющая степень “Docteur des sciences physiques” Женевского университета, 12 лет состоит ассистентом Бактериологического института при Московском университете», - говорится в справке о ВЖК от 1908 года.
Эта фраза, опубликованная в 1908 году, была полна гордости за достижения выдающейся соотечественницы. Однако вряд ли нам удалось бы найти мужчину - доктора Женевского университета, проведшего 12 лет в роли ассистента и не захотевшего сменить род деятельности из-за его полной бесперспективности. Но для российской женщины этого периода это и правда было достижением, - рассказывает Валькова.
В 1908 году из 2795 женщин, официально окончивших С.‐Петербургские Высшие женские курсы, лишь 101 человек работал в высших учебных и научных учреждениях, что составляло лишь около 3,6 % от общего числа выпускниц, (для сравнения в 1903 году эта цифра составляла 3,3 %,)
Тем не менее, как пишет Валькова,
... в 1900-е годы количество женщин, занятых на технических и вспомогательных должностях в научных и высших учебных заведениях, постепенно возрастало. Уровень образования многих из них, как правило, значительно превышал требования, предъявлявшиеся к занимаемым ими должностям, однако получение даже вспомогательной должности бывало затруднительным.
Их повседневные должностные обязанности оставляли мало времени для проведения собственных научных исследований.
Они занимались ими урывками, в собственное свободное время. Многие их научные работы были написаны скорее «вопреки», чем «благодаря» их официальной службе.
Некоторые женщины, поставленные в такие условия, бросали научно-исследовательскую работу и находили заработки в других местах; другие постепенно поглощались повседневными обязанностями и втягивались в ежедневную рутину; результаты их работ, многообещающие вначале, оставались в итоге достаточно скромными.
Тем не менее само их ежедневное присутствие в научных и высших учебных учреждениях, их постоянное появление на заседаниях ученых обществ, их публикации в научных журналах, их участие в научно-организационной деятельности постепенно оказывали свое влияние и на научное сообщество, и на молодых женщин, размышлявших о выборе будущей карьеры, и на правительство.
Советская власть не только предоставила женщинам возможность учиться в высших учебных заведениях, но и предоставила право беcпрепятственно заниматься наукой.
...Декрет от 1 октября 1918 года «о некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений», в соответствии с которым отменялись ученые степени доктора, магистра, адъюнкта, а «все связанные с этими степенями и званиями права и преимущества» отменялись. Право же «на занятие профессорской кафедры по всероссийскому конкурсу» впредь предоставлялось «всем лицам, известным своими учеными трудами или иными работами по своей специальности, либо своей научно-педагогической деятельностью».
<...> благодаря этому декрету женщины-ученые приобретали юридические права, равные правам мужчин; права, теоретически открывавшие перед ними широкие перспективы карьерного роста, что было практически неосуществимо ранее.
Те из них, кто уже обладал многолетним опытом научной работы, пользовался заслуженной известностью в научном сообществе, но, несмотря на это, из-за дискриминационной политики имперского правительства не имел возможности занимать ответственные и руководящие должности в научных и высших учебных заведениях, соответствовавшие их знаниям, умениям и навыкам, в одночасье получили такую возможность. И незамедлительно воспользовались ею. Например, уже 12 марта 1919 года физико-математический факультет I Московского Государственного университета избрал М. В. Павлову профессором по кафедре геологии и минералогии
Ве́ра Алекса́ндровна Варсано́фьева (1890 - 1976)
- советский геолог, геоморфолог.
В. А. Варсанофьева уже в 1919 году читала доцентский курс неметаллических полезных ископаемых в I МГУ и одновременно состояла лектором Тверского пединститута, где читала курсы геологии и кристаллографии. А. А. Глаголева-Аркадьева, окончившая физико-математический факультет Московских Высших женских курсов в 1910 году и проработавшая на них в должности ассистента по кафедре физики около 9 лет, осенью 1919 года объявила самостоятельный курс (рентгенологии) в I МГУ
Александра Андреевна Глаголева-Аркадьева ( 1884 - 1945)
- доктор физ.-мат. наук (1935); первая русская женщина-физик,
получившая мировую известность в научном сообществе;
одна из первых женщин - профессоров Московского университета
Однако, совершив столь решительный шаг, новая власть, казалось, потеряла всякий интерес к обсуждаемой нами проблеме. Нельзя сказать, что в последующие годы правительство обращало особое внимание на деятельность и успехи (или отсутствие таковых) женщин-ученых, хотя при случае не отказывалось использовать их в пропагандистских целях.
Далее:Когда компьютеры носили юбки