Йонас Лид ( окончание)
Ю.П. Анненков. Портрет консула Йонаса Лида. 1933..
Ранее о Йонасе Лиде : (часть1) (часть 2)
.
И все же весной 1918 года, как бы нам ни хотелось, чтобы дело обстояло иначе, британские правящие круги вовсе не были озабочены спасением Романовых, заключает Хелен Раппопорт. Их куда больше заботили более крупные задачи в области торговли, финансов и промышленности, связанные с открытием российских рынков после захвата власти большевиками.
И правда, к концу 1918 года для британцев складывалась благоприятная обстановка, в Сибири установилось колчаковское правительство, которое первым делом занялось восстановлением торгово-промышленного аппарата. Перед британскими промышленниками открывались широкие возможности возрождения деятельности предприятий, в которых был вложен иностранный капитал, на подконтрольной правительству территории, и использования ее в дальнейшем на своих условиях в качестве новой колонии. Теперь у британцев был прямой смысл поддерживать Колчака, он открывал им ворота заводов и рудников, которые они чуть было не потеряли.
Пытаясь спасти хотя бы часть имущества компании, Йонас Лид в 1919 году проехал через Владивосток в Омск, где встретился с Александром Колчаком. В мае 1919 года он вел переговоры с Черчиллем от имени Колчака об отправке грузов в Сибирь, но план не осуществился , рассказывает Раппопорт
Но Арно Кольц (Arno W. F. Kolz) в работе British Economic Interests in Siberia during the Russian Civil War, 1918-1920 утверждает, что такая экспедиция проводилась, так как британцам очень нужно было разработать пути вывоза экспотрных грузов:
Экспедиция в составе одиннадцати судов в сопровождении ледокола покинула Архангельск в августе. Груз в 7000 тонн благополучно прибыл в Томск и Николаевск (Новосибирск) в начале ноября. Военно-морские власти сочли полезность этого маршрута для регулярной торговли установленной. Отныне длительного, дорогостоящего и опасного транзита по Транссибирской магистрали можно было, по крайней мере частично, избежать для удовлетворения военных, политических и коммерческих потребностей. Более того, Форин офис рассматривал новый маршрут как благо для развития дальних торговых связей с Сибирью.
В феврале 1920 года он снова поехал в Россию, когда в стране еще шла гражданская война. В Петрограде он познакомился с Григорием Зиновьевым перед поездкой в Москву. На обратном пути он остановился на несколько дней в Петрограде и посетил писателя Максима Горького, согласно его дневнику, Горький хотел, чтобы Лид обратился к Нансену и Уэллсу с просьбой о помощи голодающим в Петрограде (сам Нансен, как мы знаем, тем же летом поехал в Россию). Но вместо того, чтобы включиться в работу Нансена, используя свои организаторские способности, Лид занимается своими делами.
Как Лид и говорил, революция не была для него "поминками" по всему хорошему, и его не пугало сотрудничество с большевиками, как и во времена царизма, он стремился устанавливать выгодные связи во власти и пользоваться ими ради своей выгоды.
Профессор истории и искусствознания университета в Осло Марит Вереншелль на радио «Эхо Москвы»:
«Он, кроме того, к 20-му году вернулся опять в Москву и начал писать небольшую брошюрку для западных бизнесменов о том, какие отношения складываются в России, условия работы, политическая ситуация, и так далее.»
Очевидно, что Лид оставался для западного мира, в условиях ограниченного доступа иностранцев в Россию, ценным информатором.
Двадцатые годы были самыми выгодными для съезжавшихся в Россию иностранцев, культурные ценности скупались по цене буханки хлеба, если Фрэнк Голдер скупал, собирал (если ему удавалось раздобыть бесплатно) книги, рукописи, периодически издания, государственные документы, личные бумаги (письма, дневники, архивы, мемуары), плакаты, и занимался переправкой всего собранного в Америку, то Лид занимался наполнением личной коллекции.
Марит Вереншелль на радио «Эхо Москвы»:
Йонас Лид жил в Москве до 1931-го года. Свою коллекцию он начал собирать гораздо ранее, в 20-х годах. Причем, он специализировался на покупке предметов искусства небольших размеров. Особенно его интересовали предметы искусства и живописи пушкинской эпохи, которые имели очень небольшие размеры, то есть, для него важно было, чтобы размеры были небольшие.
И, кроме того, он приобрел 9 небольших полотен графа Шереметьева, которые находились во дворце графа на Воздвиженке...
И, кроме того, его очень интересовал царский фарфор, и вот, чтобы на фарфоре были обязательно царские символы.
Кроме того, Йонаса Лида очень интересовал Лермонтов, и он также собирал портреты офицеров времен Лермонтова
Невольно вспоминаются слова доцента Дмитриева, со статьи которого я и начала этот рассказ:
Новой родины он не грабил, все сработанное им или менее удачливыми предшественниками ее народу и досталось. Не то что гастролер А. Хаммер, знакомец по многоукладным двадцатым годам.
Некторые могут возразить: Лид спасал ценности российской культуры от большевиков, но тогда почему он не завещал свою коллекцию России?
Вот так, в зависимости от приоткрытой исторической информации, появляются новые краски в портрете очередного исторического персонажа.
Как рассказывает Википедия, после национализации Сибирской компании Лид продолжил свой бизнес в России в собственной компании, в соответствии с новой экономической политикой Ленина (НЭП) от 1921 года.
Марит Вереншелль на радио «Эхо Москвы»:
И тогда в начале 20-х годов у Йонаса Лида - своя фирма, его бизнес процветал, ему удалось сначала арендовать весь второй этаж здания на Большой Никитской улице дом 48, они вместе еще с одним шведом арендовали весь второй этаж. Но, по мере того, как время шло, и отношение к нэпу менялось, эта площадь все сокращалась и сокращалась. В результате у Йонаса Лида осталась небольшая комната, что также заставляло его выбирать предметы искусства небольших размеров
Среди прочего, он еще выполнял функции агента американской алюминиевой компании Alcoa. По поручению Alcoa Лид искал как сырье - бокситы для алюминия, так и хороший доступ к гидроэнергетике для производства алюминия, и Красноярский край был для этого подходил самым лучшим образом.
В связи с этой работой где только не побывал Лид, и с кем только не встречался, даже имел несколько личных встреч с Троцким.
Вместе с геологами он, в частности, побывал на Урале и в Тихвине, где исследовал возможность строительства гидроэлектростанции в Днепрострое, который в 1927 году стал местом строительства Днепрогэсской гидроэлектростанции.
Продолжал ли он быть "полезным инструментом" секретных британских служб, неизвестно, но вскоре политика НЭПа была отменена, и Лид вдруг перестал пользоваться благосклонностью властей.
Как писал Лид об этом времени, примерно в 1930 году слежка и давление со стороны советских властей стали вызывать у него неприятные ощущения.
Неясно, то ли его хотели завербовать, в качестве советского агента, то ли подозревали в работе на иностранную разведку. По официальной версии, советская власть хотела, чтобы он работал на нее, передавая сведения о состоянии мировой алюминиевой промышленности.
Но не это ли же самое делал сам Лид, работая в Alcoa? Мировая промышленность в точности знала, какими богатствами и в каким местах обладает Советская Россия.
В феврале 1931 года он был арестован и освобожден после четырехчасового допроса. С трудом он все же получил разрешение на выезд из Советского Союза в Норвегию, чтобы увидеть умирающего отца.
Часто пишут: разочаровавшийся в России бизнесмен уехал, потеряв все, оказался без работы и денег. Разве он не работал на Alcoa?
Да и коллекцию он вывез: "Причем вывезти смог очень остроумно - вновь тайком принять норвежское гражданство, а коллекцию продать своему знакомому норвежскому дипломату.
В мае 1931 года Лид покинул СССР, но связи не пропали, в дальнейшем он занял руководящую должность Aluminium Union Limited.
Кем же был Йонас Лид? Бизнесменом и авантюристом? Наверное, это - так.
За 19 лет до смерти он заказал себе надгробную плиту с весьма причудливой эпитафией
«Сегодня я, а завтра - ты»
.
И о своей биографии он позаботился заранее, написав ее сам, где рассказал, как спас Шпицберген для Норвегии и заявил, что никогда не был советским шпионом, оставляя нас гадать, сотрудничал ли все-таки Лид с британской разведкой на регулярной основе ?
Не делало ли такое информационное сотрудничество Лида британским шпионом?
Марит Вереншель тоже написала книгу о Лиде, ведь именно она случайно открыла русскую коллекцию, долго оберегаемую потомками в усадьбе Лида в Сёльнесе.
Усадьба Лида заслуживает отдельного рассказа. Расположенная в одном из красивейших мест Норвегии на берегу фьорда, она была настоящим музеем.
«Внутри этого старинного бревенчатого дома, - пишет М. Вереншелл, - царила атмосфера гармонии норвежской и русской культуры.
Иконы, портреты русских аристократов времен А.С. Пушкина и картины с изображением Санкт-Петербурга украшали стены дома. Консулу Лиду принадлежали предметы императорского фарфора и серебра, самовары, а также другие образцы декоративно-прикладного искусства. В его коллекции имелись и прекрасные русские гравюры с мотивами народного фольклора».
«Вся коллекция и интерьер усадьбы Сёльнес, - продолжает далее М. Вереншелл, - за исключением икон, была сохранена до недавнего времени племянником Лида, г-ном Вильгельмом Вилькенсоном…
В декабре 1980 года, через 11 лет после смерти консула Лида, его коллекция икон, в подавляющем большинстве состоявшая из произведений 18-го века, была продана в Лондоне на аукционе… Данная продажа была необходима для обеспечения средств для существования и сохранения Сёльнес».
На следующей неделе начнется рассказ о другом предприимчивом человеке, Лесли Уркварте