Дерево судьбы
Собрались птицы в большую стаю и закружились над пустынной землёй. Держали они в клювах разноцветные семечки. Бросили птицы семена, упали они в землю и стали расти магические деревья, выполняющие заветные желания…
Когда искреннее и талантливое существо рисует дерево, выполняющее самые заветные желания, то по его рисунку, как по линии судьбы на его ладони, можно прочитать всю его жизнь: корни его прошлого, ствол его рода как основы для настоящего, ветви и побеги будущего, цветы и плоды, которыми он одарит мир в грядущем. Кисть ребёнка становится пророческой.
На мольберте Егора Кудрявцева, спокойного и рассудительного девятилетнего мудреца, растёт могучее дерево, вершина которого теряется в небесах. Ветви дерева мощно осваивают пространство, плотный как кисель воздух раздвигается под их натиском. На ветвях дерева Егора вырастают дома, улицы, винтообразно по стволу движутся поезда, между ветвями снуют дирижабли и воздушные шары с пассажирами.
Часто на занятиях Егор внезапно бледнел, из носа начиналось кровотечение. Я паниковала, а Егор спокойно и привычно пережидал, когда кровотечение кончится. И снова начинал работать. Сейчас мальчик не выглядит особенно здоровым, но судя по могучим ветвям дерева, нарисованного им, ждёт его долгая, плодотворная, полная творческих открытий жизнь.
Четырёхлетняя Кристина Лузган рисует дерево с плотной цельной кроной. В листве прячутся бутоны, а в сердцевинах распустившихся цветов видны человеческие лица.
- Они говорящие, - показывает на цветочки малышка. - Это семья.
Ко мне подошла Лера Громова и стала тихим-тихим голосом рассказывать то, что меня взволновало и заставило вспоминать:
- Я иногда встречаю деревья, на стволах которых есть глаза. Они смотрят на всех, а их почему-то не замечают.
Мне вспомнилось, как однажды я попала в осиновую рощу. Старые осины не останавливаясь шептались, а когда слабый ветерок окреп и превратился в ветер, заговорили, почти явственно выговаривая слова и фразы. Со всех стволов, куда ни глянь, на меня смотрели широко открытые глаза, я их чувствовала даже затылком. Складки древесных век, пристальные радужки сучков очень напомнили мне глаза египетских статуй, терпеливо ждущих в вечности, когда душа вернётся из Царства мёртвых и оживит искусно обработанный камень и металл.
- Я знаю, что это сучки, - продолжает Лера, - но ведь смотрят как живые глаза.
Лера рисует глазастое дерево, на стволе со всех сторон множество голубых глаз.
- Оно такое любопытное, любит всех разглядывать, - говорит тихонько Лера и дарит своему дереву щедрое зрелище. Вокруг ствола начинают порхать и кружить крылатые эльфы, кошки и собаки со стрекозиными крылышками.
В мастерскую вбегают запыхавшиеся мать и дочь, семилетняя Рита и Марина, бутафор из театра. Они всегда опаздывают. У мамы много работы и она с трудом выделяет время, чтобы привезти дочку на занятие.
- Разрешите, разрешите ей это сделать! Она такое придумала! - волнуется Марина. Она не может присутствовать на занятиях и поэтому не знает, что в студии рисуют только то, что хотят.
У Риты горят глаза, свет в них какой-то демиурговский:
- Это будет самое первое дерево, первое дерево на свете! - взволнованно говорит она.
На её мольберте возникает просторный мир, залитый золотым и розовым светом. В центре этого мира растёт огромное дерево, на могучих ветвях которого, набухают причудливые почки. Из почек проклёвываются животные: зайцы, львы, рыбы, бабочки. Вот-вот созреет и спрыгнет алый конь. Уже созрела и упорхнула птица. Как тяжёлые, спелые плоды стоят на земле под деревом олень, слон и жираф. Рита пишет свою работу быстро, но очень тщательно. Не вертится как обычно, вид у неё необычайно торжественный и вдохновенный.
Как бесконечно я люблю своих детей в такие минуты!
В творчестве талантливых людей и детей часто проявляется то, что психологи называют коллективным бессознательным, архетипами. Это древние знания, растворенные в нашей крови, знания всплывающие в наших сновидениях, образы-мифы, образы-символы, забытые, таинственные и волнующие. Наше сознание, которое мы и считаем сутью нашей личности, лишь тонкая корочка на бездонном океане бессознательного. Подсознание, а значит и очень важная и огромная часть нас самих, живёт не в трёхмерном мире, где время движется только в одну сторону, а в четырёхмерном, в котором прошлое, настоящее и будущее объединены в единое целое. Любая временная точка доступна нашему подсознанию, оно знает всё не только о нашем прошлом и настоящем, но и о нашем будущем. В минуты, предшествующие важным событиям нашей жизни, подсознание пытается достучаться до нас, предупредить через сны, через спонтанно возникающие в нашем воображении образы. Язык, на котором пытается докричаться до нас подсознание, это язык символов и знаков. Большинство взрослых людей разучились понимать язык, который был им понятным и родным в детстве, а значит многим из нас не доступен и смысл эмоциональных символов и знаков, на котором пытаются поведать об очень важных вещах рисунки наших детей.
Рядышком стоят мольберты Алисы и Никиты, сестры и брата. Оба тоненькие, тоненькие, как натянутые серебряные струны, ясноглазые и грациозные как эльфы. Семилетняя Алиса почти всегда сдержанно печальна, много работает и часто удивляет умением нарисовать очень подробно то, что можно увидеть только духовным зрением. Шестилетний Никита тих и приветлив. Он очень часто рассказывает свои удивительные сны. Никита ясно и отчётливо видит сквозь время, предсказывает события.
Однажды, когда вся семья обедала, Никита вдруг сказал:
- Всё, она уже умерла, сейчас позвонят.
- Лиля, мама Никиты и Алисы забеспокоилась:
- О ком ты, Никита?
Когда Никита объяснил, что говорит о тёте, Лиля на всякий случай стала звонить в Новосибирск, туда, где тётя жила, но телефон всё время был занят. А вечером им позвонили и сказали о том, что тётя внезапно умерла.
- Тётя мне снится и к себе зовёт, говорит, чтобы я не боялся, - рассказывает Никита.
Дерево, которое рисует Алиса, одинокая плакучая ива-девушка. Её длинные волосы и руки-ветки опущены к реке. Волны реки это волосы речной нимфы, уплывающей прочь.
Никита, который всегда использует яркий и светлый колорит, смешал на этот раз тусклые и печальные тона. Ствол и корни дерева внешне крепки, но цвета и оттенки, окрашивающие его, какие-то полинялые, безжизненные. А веточки, их и веточками то не назовёшь, вместо них - тоненькие, слабенькие, очень коротенькие отросточки. Почему? Ведь когда Никита раньше рисовал деревья, они были ветвистыми и яркими! Мне особенно запомнилось раскидистое и сияющее дерево, которое Никита назвал «Дерево, которое всегда улыбается».
- Никита, посмотри, какие мощные ветви на рисунках других ребят! Может быть и ты удлинишь и сделаешь потолще свои прутики?
Никита молча улыбается мне. На его щеках появляются милые ямочки. Я даю ему самую крупную кисть, чтобы ветки получились помощнее. Никита набирает краску и тонким кончиком толстой кисти чуть-чуть удлиняет веточки. На большее его уговорить не удаётся.
Через несколько месяцев, сразу после летних каникул, я узнаю горькую новость. В автомобильной катастрофе погибли Никита и его отец. А через два года от рака умерла Лиля. Алиса, предсказавшая свою судьбу, осталась одна на всём белом свете…
Людмила Антипина
Красноярск