«А жить и правда хочется»
Галина уже дней пять бродила по своему дачному домику и участку. Потерянно бродила. Казалось, что-то забыла, не доделала, не усмотрела. Дачу она продала. Она рассматривала, трогала бесконечные дорогие сердцу мелочи - ветхие зачитанные, но любимые книги, фотографии в самодельных рамочках, тряпочки в шкафу, старую посуду в мамином ещё старом резном серванте.
Нет, фотографии все же надо забрать. Сын прав. Здесь одно барахло. Надо смело расставаться. И неважно, что она здесь проводила шесть месяцев в году, что здесь все соседи стали друзьями, что здесь уже созданный ею мир. Дача, говорит сын, это тяжело и не доходно. А в её возрасте пора отдыхать.
Сына она не видела уже больше десяти лет. Он жил в Польше. Когда-то они жили в просторной квартире в Реутово. Там хватало места и на родителей Галины, и на их семью - с мужем и сыном. Но родители умерли, Галина овдовела, а сын женился.
По настоянию его жены, квартиру разменяли. И осталась Галя совсем одна в маленькой однушке в чужом для неё районе. Чужие соседи, чужой дом. Потом сын продал московскую свою квартиру и уехал с женой в Польшу. Там родился внук, но Галя его видела только однажды, когда тот был маленьким. Потом там, в Польше, сын с женой расстались, и он теперь жил с другой женщиной.
А только здесь, на даче, осталось всё по-прежнему. Ещё с мужем, когда ушли на пенсию, они приезжали сюда в апреле и уезжали в Москву в глубоком октябре. И теперь одна, на электричке, она приезжала сюда и весь сезон жила на даче.
Справа - дача Дёминых. Они всю жизнь дружили семьями. Сыновья были ровесниками и каждое лето гоняли вместе на велосипедах, ловили рыбу и носились по окрестностям. Теперь эта дача Миши, сына Деминых. А родителей уже нет, к сожалению. Друг за другом ушли, как часто бывает, когда любят.
Миша - молодец. Дачу обновил, обложил новым кирпичом, расширил. У него бизнес как-то связан со строительством. Теперь отдыхал он тут с семьёй, а его подросшие дети приезжали с друзьями. Тёплые отношения сохранились, и Галя детей Михаила считала чуть ли не внуками. Вместо бабушки им практически стала. А Миша и ей помогал в ремонте дачи: к кому обратиться, если крыша потекла, - конечно же к Мише. Он поможет.
Слева - Марина Игоревна. Приятная, хозяйственная и очень разговорчивая соседка. Вечерами они садились в беседке у Гали или, когда дождило, в пристройке у Марины, к ним присоединялась Софья Константиновна, соседка напротив, и они пили чай с травами. Так и называли свои посиделки - травники. Придумывали спасение от комаров и сидели до той поры, пока совсем не смеркалось. Обсуждали огородные проблемы, теленовости, семейные дела. Да разве не найдут о чем поговорить мудрые женщины? Иногда к ним присоединялся и муж Софьи, тихий и скромный мужчина.
В саду цвели яблони и сливы, благоухала сирень и жасмин. И было счастливое общение с состарившимися друзьями. Это были вечера отдыха от дачного хозяйства, это были настоящие дачные тёплые вечера.
У каждой из них были и радости и беды. Были проблемы и у Галины. Что-то не ладилось у сына в Польше. Вот уже дважды она отправляла ему все свои сбережения. У неё была неплохая пенсия, потому что всю жизнь проработала на военном объекте мастером производства. Ушла на пенсию в 45 лет. Но накопить не получалось.
- Тетя Галь, я договорился, приедут к вам замерщики на забор, как вы и просили.
- Миш, ты прости, отмени, пожалуйста.
- Как отмени? Почему, тетя Галь? Вы ж хотели.
- Да, - она махала рукой, - отмени. Я попозже займусь. Вот накоплю... Деньги срочно Вите потребовались, отправила.
А сейчас сын настаивал на продаже дачи. Продать дачу было для Гали концом жизни. Но сын есть сын. Выхода не было. Она смирилась. Купить дачу с крошечным стареньким домиком мгновенно согласился Михаил. Галя была рада: всё не с чужими людьми дело иметь.
Оформили документы. Вырученные деньги Галина уже перевела сыну. А сейчас она бродила по осеннему участку и дому и прощалась. Вроде всё. А если и забыла чего, Миша позвонит. Этот плед - ох, так приятно в него было закутаться и посидеть в беседке. А дома он совсем не нужен. «Оставлю...»
Уже шелестели осенние листья под ногами. И было ощущение, что осень - больше сезон души, нежели природы. Осень - как конец всего. Даже жить не хочется. Она уже почти собрала сумку. На электричку идти ещё было рано. Скрипнула калитка, вошёл Михаил. Это он за ключами от дома пришёл.
«Ох и раздобрел в последнее время Миша, надо ему диету посоветовать», - мелькнуло у Гали. Хоть и уедет она, а всё равно как сын уже Миша, вырос же на глазах, такой родной.
Миша присел на крыльцо:
- Теть Галь, - пробасил он, - Значит так! Мы договор подписали. Получается дача - моя. Теперь я дарю её вам. Так, устно дарю. Без оформлений. Живите сто лет - дача Ваша. Только продать вы её больше не сможете. Для меня эти деньги роли особой не играют, а Витьке вашему вы помогли. Вот и хватит, нечего мать доить!
- Да как же так, Миша... - всполохнулась Галина.
- Не спорьте. Это в память об отце и матери вам. Они вас очень любили. И мне вы как мать почти, помощь вашу и советы ценю очень. И с дачей помогу. Я же вижу, как дорога она вам.
Сдерживаемые слёзы сами потекли из глаз. Миша тяжело встал. И больше, чтоб отвлечь дорогую для него соседку от слёз, произнёс:
- Сумку разбирайте. Рано ещё домой. Осень-то какая пришла - жить хочется!
«А жить и правда хочется», - подумала Галя. Как же хочется жить!
Доброй осени вам, друзья! Пусть на душе будет тепло.
Рассеянный хореограф
Нет, фотографии все же надо забрать. Сын прав. Здесь одно барахло. Надо смело расставаться. И неважно, что она здесь проводила шесть месяцев в году, что здесь все соседи стали друзьями, что здесь уже созданный ею мир. Дача, говорит сын, это тяжело и не доходно. А в её возрасте пора отдыхать.
Сына она не видела уже больше десяти лет. Он жил в Польше. Когда-то они жили в просторной квартире в Реутово. Там хватало места и на родителей Галины, и на их семью - с мужем и сыном. Но родители умерли, Галина овдовела, а сын женился.
По настоянию его жены, квартиру разменяли. И осталась Галя совсем одна в маленькой однушке в чужом для неё районе. Чужие соседи, чужой дом. Потом сын продал московскую свою квартиру и уехал с женой в Польшу. Там родился внук, но Галя его видела только однажды, когда тот был маленьким. Потом там, в Польше, сын с женой расстались, и он теперь жил с другой женщиной.
А только здесь, на даче, осталось всё по-прежнему. Ещё с мужем, когда ушли на пенсию, они приезжали сюда в апреле и уезжали в Москву в глубоком октябре. И теперь одна, на электричке, она приезжала сюда и весь сезон жила на даче.
Справа - дача Дёминых. Они всю жизнь дружили семьями. Сыновья были ровесниками и каждое лето гоняли вместе на велосипедах, ловили рыбу и носились по окрестностям. Теперь эта дача Миши, сына Деминых. А родителей уже нет, к сожалению. Друг за другом ушли, как часто бывает, когда любят.
Миша - молодец. Дачу обновил, обложил новым кирпичом, расширил. У него бизнес как-то связан со строительством. Теперь отдыхал он тут с семьёй, а его подросшие дети приезжали с друзьями. Тёплые отношения сохранились, и Галя детей Михаила считала чуть ли не внуками. Вместо бабушки им практически стала. А Миша и ей помогал в ремонте дачи: к кому обратиться, если крыша потекла, - конечно же к Мише. Он поможет.
Слева - Марина Игоревна. Приятная, хозяйственная и очень разговорчивая соседка. Вечерами они садились в беседке у Гали или, когда дождило, в пристройке у Марины, к ним присоединялась Софья Константиновна, соседка напротив, и они пили чай с травами. Так и называли свои посиделки - травники. Придумывали спасение от комаров и сидели до той поры, пока совсем не смеркалось. Обсуждали огородные проблемы, теленовости, семейные дела. Да разве не найдут о чем поговорить мудрые женщины? Иногда к ним присоединялся и муж Софьи, тихий и скромный мужчина.
В саду цвели яблони и сливы, благоухала сирень и жасмин. И было счастливое общение с состарившимися друзьями. Это были вечера отдыха от дачного хозяйства, это были настоящие дачные тёплые вечера.
У каждой из них были и радости и беды. Были проблемы и у Галины. Что-то не ладилось у сына в Польше. Вот уже дважды она отправляла ему все свои сбережения. У неё была неплохая пенсия, потому что всю жизнь проработала на военном объекте мастером производства. Ушла на пенсию в 45 лет. Но накопить не получалось.
- Тетя Галь, я договорился, приедут к вам замерщики на забор, как вы и просили.
- Миш, ты прости, отмени, пожалуйста.
- Как отмени? Почему, тетя Галь? Вы ж хотели.
- Да, - она махала рукой, - отмени. Я попозже займусь. Вот накоплю... Деньги срочно Вите потребовались, отправила.
А сейчас сын настаивал на продаже дачи. Продать дачу было для Гали концом жизни. Но сын есть сын. Выхода не было. Она смирилась. Купить дачу с крошечным стареньким домиком мгновенно согласился Михаил. Галя была рада: всё не с чужими людьми дело иметь.
Оформили документы. Вырученные деньги Галина уже перевела сыну. А сейчас она бродила по осеннему участку и дому и прощалась. Вроде всё. А если и забыла чего, Миша позвонит. Этот плед - ох, так приятно в него было закутаться и посидеть в беседке. А дома он совсем не нужен. «Оставлю...»
Уже шелестели осенние листья под ногами. И было ощущение, что осень - больше сезон души, нежели природы. Осень - как конец всего. Даже жить не хочется. Она уже почти собрала сумку. На электричку идти ещё было рано. Скрипнула калитка, вошёл Михаил. Это он за ключами от дома пришёл.
«Ох и раздобрел в последнее время Миша, надо ему диету посоветовать», - мелькнуло у Гали. Хоть и уедет она, а всё равно как сын уже Миша, вырос же на глазах, такой родной.
Миша присел на крыльцо:
- Теть Галь, - пробасил он, - Значит так! Мы договор подписали. Получается дача - моя. Теперь я дарю её вам. Так, устно дарю. Без оформлений. Живите сто лет - дача Ваша. Только продать вы её больше не сможете. Для меня эти деньги роли особой не играют, а Витьке вашему вы помогли. Вот и хватит, нечего мать доить!
- Да как же так, Миша... - всполохнулась Галина.
- Не спорьте. Это в память об отце и матери вам. Они вас очень любили. И мне вы как мать почти, помощь вашу и советы ценю очень. И с дачей помогу. Я же вижу, как дорога она вам.
Сдерживаемые слёзы сами потекли из глаз. Миша тяжело встал. И больше, чтоб отвлечь дорогую для него соседку от слёз, произнёс:
- Сумку разбирайте. Рано ещё домой. Осень-то какая пришла - жить хочется!
«А жить и правда хочется», - подумала Галя. Как же хочется жить!
Доброй осени вам, друзья! Пусть на душе будет тепло.
Рассеянный хореограф