28 марта (10 апреля) 2024 года. Святые дня, молите Бога о нас! (ч.2)
Продолжение…
Преподобный Исихий Иерусалимский, пресвитер
Память 28 марта, в субботу сырной седмицы со всеми преподобными отцами.
Уроженец Иерусалима, в юности он был учеником святителя Григория Богослова. После кончины своего наставника он подвизался в одной из Палестинских пустынь. В 412 году святой Исихий был посвящен Иерусалимским архиепископом во пресвитера. В священническом сане он стал известен своими вдохновенными проповедями, сделался одним из знаменитых учителей Церкви.
Преподобный Исихий по своим знаниям был достойным учеником Григория Богослова. Он известен своими толкованиями на Священное Писание, псалмами, а также беседами на события из земной жизни Спасителя, Божией Матери и некоторых палестинских святых.
Скончался святой Исихий вероятно между 432 и 434 годами.
Как замечательный образец проповеднического искусства и богословия V века, можно почитать проповедь этого святого угодника Божьего, которая сохранилась до наших дней.
Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский «О святой Марии Богородице»:
http://www.pravoslavie.ru/80678.html
Преподобный Иона Климецкий (Клименецкий)
Память 28 марта в день прославления, 6 июня в день кончины.
В миру Иоанн Иоаннович Климентов, сын богатого новгородского купца. Однажды он вез по Онежскому озеру груз соли для продажи в Новгороде и был застигнут бурей. Тогда он дал обет - стать иноком, если он и его спутники спасутся. Не успел он произнести эти слова, как корабль был выброшен на пустынный остров. Там преподобный нашел в можжевеловом кусте икону Пресвятой Троицы и услышал голос, повелевающий ему основать в этом месте обитель и собрать братию. Через некоторое время он, после пострижения в монашество, исполнил волю Божию и в 1520 основал здесь Свято-Николаевский (Клименецкий Троице-Николаевский) монастырь. А остров, прежде называемый Кижским, стал называться Климецким. От свящ. сана прп. Иона отказался и всю последующую жизнь провел смиренным рядовым иноком. Он скончался в 1534, и св. мощи его почивали под спудом в монастырской церкви Климецкой обители.
Почитание Ионы началось вскоре после его смерти. Согласно Житию, ученик Ионы игум. Дионисий ок. 1540 г. поставил над его могилой часовню. В 1675 г. на месте ветхой часовни была построена новая. Монастырю покровительствовала имп. Елизавета Петровна: в 1743 г. на ее средства в С.-Петербурге была изготовлена медная чеканная рака, установленная над погребением Ионы; в 1756 г. над могилой святого на деньги, пожертвованные императрицей, вместо часовни построили каменную церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы (освящена в 1757 - РГИА. Ф. 796. Оп. 38. Д. 59).
В 1769 г. Клименецкий монастырь был закрыт и преобразован в приход.
В 1920 г. постройки обители были переданы совхозу, при к-ром действовала летняя детская трудовая колония; затем в бывш. монастырских помещениях располагался дом инвалидов (НАРК. Ф. Р-109. Оп. 1. Д. 11/127. Л. 1-21), позднее церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы использовалась как общежитие. К наст. времени сохранилось руинированное здание этой церкви, где под спудом почивают мощи Ионы.
(Свято-Троицкий Клименецкий мужской монастырь - то, что осталось. Там под спудом почивают мощи святого...)
Канонизацией святого считается включение его имени в Собор Олонецких святых, празднование которому было установлено в 1866 г. Олонецким архиеп. Аркадием (Фёдоровым).
Тропарь Ионе Клименецкому, Олонецкому
Ангельскому житию поревновав, блаженне Ионо,/ оставил еси отечество твое, великий Новград,/ и, пришед в пределы Олонецкия/ и в пустыню вселився,/ в трудех, молитвах и слезах подвизался еси, /и, яко мудрый купец, Царствие Небесное наследовал еси./ Темже любовию вопием ти:// моли Христа Бога, да спасет души наша.
Преподобный Иоанн (Саакадзе), епископ Манглисский
Родился в 1668 году. С детства он воспитывался в Давидо-Гареджийской пустыни.
Отличающийся своей добродетельностью, Иоанн вскоре был рукоположен в сан иеромонаха, а затем - епископа Манглисского.
В 1724 году святой Иоанн направился в Дербент (Дагестан), построил деревянную церковь и начал проповедь христианства среди дагестанцев. С ним находились одиннадцать духовных лиц. Своей святой жизнью и чудотворениями Иоанн привлек внимание мусульман-дагестанцев. Его проповедническая деятельность не осталась незамеченной и для правителей.
В тот период между грузинским царем Вахтангом VI и Петром Великим велась активная дипломатическая переписка по поводу Каспийского побережья. Вскоре оба царя поняли значимость деятельности святого Иоанна и оказали ему большую помощь. Святой построил храмы в честь Рождества Богородицы и Великомученицы Екатерины.
В 1737 году Иоанн оставил своих учеников в Дагестане и отправился в Астрахань. Здесь он построил церковь в честь Иоанна Богослова, которая в 1746 году была преобразована в монастырь. Настоятелем этого монастыря был назначен ученик святого Иоанна - архимандрит Герман. Находясь в Астрахани, Иоанн узнал, что в Кизляре проживают много грузин и у них нет церкви. Он отправился туда, с помощью соотечественников построил церковь и при ней открыл подготовительную школу для проповедников.
(Тбилисский Сионский собор Успения Пресвятой Богородицы, Грузия)
Скончался 28 марта 1751 года в Кизляре, был похоронен в храме, построенном им самим. Затем, по приказу царя Теймураза II, мироточащие мощи святого Иоанна перевезли в Тбилиси и погребли в Сионском соборе, перед Манглисской иконой Божией Матери.
Священноисповедник протоиерей Николай
(Постников Николай Яковлевич, 10.04.1931)
Священноисповедник Николай родился в 1857 году в городе Касимове Рязанской губернии в семье священника Иакова Постникова. В 1878 году Николай Яковлевич окончил Духовную семинарию и до 1883 года был директором и преподавателем Закона Божия Курловского одноклассного образцового училища в Касимовском уезде.
В 1883 году он был рукоположен во священника к Воскресенскому храму в селе Любич Зарайского уезда Рязанской губернии, впоследствии этот уезд вошел в состав Московской епархии. С 1889-го по 1902 год отец Николай исполнял послушание окружного миссионера по борьбе с расколом, с 1893-го по 1906 год он был членом благочиннического совета. В 1901 году отец Николай был награжден наперсным крестом и впоследствии возведен в сан протоиерея.
В декабре 1929 года протоиерей Николай приехал по приглашению прихожан служить в храм святого апостола Иоанна Богослова в селе Тимошкино и прослужил здесь до 21 января 1930 года. Архиепископ Рязанский Иувеналий (Масловский), в чьем ведении тогда был Иоанно-Богословский храм, благословил его остаться здесь, но попросил, чтобы он испросил разрешение на переход у своего епископа.
(Церковь Иоанна Богослова - Тимошкино - Шиловский район - Рязанская область, фото 1 мая 1914 года (автор - Алексей Байрошевский))
Пока отец Николай служил в Тимошкино, против него в Любиче было начато дело; священника обвинили в том, что он «вел антисоветскую агитацию против совхоза, колхоза и прочих мероприятий советской власти на селе, распускал провокационные слухи о гонении на религию и призывал к защите церкви от варварской власти».
(Церковь Иоанна Богослова - Тимошкино - Шиловский район - Рязанская область - современный вид. В 1922 г. из храма были отобраны ценности для голодающего Поволжья, а в 1935 году запрещен звон колоколов. С 1937 года службы в храме не проводились, но на 15.09.1940 г. церковь официально закрыта не была.)
Сотрудники ОГПУ, не обнаружив священника дома в Любиче, объявили его в розыск, и 28 января, по возвращении домой, отец Николай сразу же был арестован, заключен в тюрьму в Коломне и допрошен. Отвечая на вопросы следователя, священник сказал, что действительно бывали случаи, когда он в беседе с людьми говорил, что жить стало теперь тяжело, налоги стали большие, на религию гонение, но против совхоза и колхоза он ничего не говорил.
В тот же день следствие было закончено, и 28 февраля 1930 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Николая к трем годам ссылки в Северный край. В это время ему шел семьдесят третий год и условия ссылки оказались для него непосильны. Протоиерей Николай Постников скончался в ссылке в Соломбальской больнице города Архангельска 10 апреля 1931 года и был погребен в безвестной могиле.
17 июля 2002 года Определением Священного Синода был причисленк лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
Мученик Иоанн
(Чернов Иван Алексеевич, 10.04.1939)
Мученик Иоанн родился в 1880 году в деревне Алексеевка Рождественской волости Боровского уезда Калужской губернии (ныне Наро-Фоминский район Московской области) в семье крестьянина Алексея Чернова. Окончив сельскую школу, Иван, как и отец, стал заниматься сельским хозяйством. После прихода к власти безбожников и коллективизации крестьянских хозяйств Иван Алексеевич из деревни уехал и устроился работать на наро-фоминскую фабрику, но когда ее администрации стало известно, что он исполняет в Петропавловской церкви обязанности псаломщика, он тут же был с фабрики уволен и ему пришлось вернуться в деревню.
В 1938 году председатель сельсовета составил справку для НКВД на арест Ивана Алексеевича, поставив ему в вину, что дочь его была в монастыре и сам он был устранен от работы в колхозе как религиозный элемент.
Все жители деревни Алексеевка были прихожанами Введенской церкви в соседнем селе Котово, но к концу тридцатых годов священники, служившие здесь, были арестованы, и Иван Алексеевич стал добиваться назначения в храм священника и возобновления богослужения. Составив соответствующее письмо, он ходил по домам крестьян, собирая подписи за открытие храма. В нем он писал, что жители деревни желают иметь своего священника, чтобы он мог исполнять требы, чтобы могла совершаться божественная служба, и просят, чтобы власти передали ключи от церкви группе верующих и избранному от них уполномоченному Ивану Алексеевичу Чернову.
В день выборов в Верховный Совет Иван Алексеевич, придя на избирательный участок, вместе с бюллетенем опустил в урну письмо на имя кандидата в депутаты от их района.
«Добрый день, многоуважаемый наш помощник и посредник народа Михаил Петрович, - писал он. - Мы Вас посылаем все наши нужды рассказать перед высшими органами. Мы, граждане Советской республики, считаем себя свободными гражданами по сталинской конституции. Можем свободно выявлять свои нужды от лица верующих в Бога и Святую Церковь. Посодействуй за нас, старичков и старушек, дайте нам молиться Богу за весь мир и за Вас, Михаил Петрович, чтобы нам под Вашим руководством проводить тихую жизнь и ходить в церковь молиться Богу, где мы ощущаем отраду души. Мы радуемся за конституцию, которая в статье 124-й говорит о свободе отправления религиозных обрядов, что нам дороже всего на свете. Молодым нужно повеселиться, песни попеть, а нам, старичкам и старушкам, в Божий храм сходить, приобщиться и отпеть усопшего. Вот что нам дороже всего земного богатства, все на земле временно, а за гробом вечно.
Дорогие наши собратья и друзья, почтите нашу старость, нам нужны псалмопение, молитва, пост, кротость, повиновение властям. Всякая власть от Бога. Глас народа - глас Божий. Дорогой друг народа, будь защитником партийных и непартийных, верующих в Бога и не верующих, будь ко всем ровным».
Письмо это сразу же попало в НКВД, для которого не представляло большого труда установить, кто его написал. Сотрудники НКВД приступили к допросам некоторых жителей деревни Алексеевка, и те показали, что Иван Алексеевич в марте 1938 года ходил по деревне, собирал подписи за открытие церкви в селе Котово и проводил религиозную пропаганду, говоря о необходимости веры в Бога и улучшения жизни через милость Божию, когда откроем церковь и будем молиться. Кроме того, он будто бы говорил колхозникам: «Вот видите, колхозники, сегодня год неурожая, в поле все пропало, нам нужно бы помолиться Богу, а то вот ничего не родится, мы и будем работать даром, с голоду умрем. Вот до чего мы дожили при советской власти, ни у кого ничего не стало; раньше мы были сами себе хозяева, а теперь, что ни задумай сделать, все у кого-то спросись да доложись... Вот какое пришло проклятое время, от своей церкви последней куда идти молиться Богу? Вот что наделала это проклятая советская власть, мучают всех антихристовы коммунисты, пишут и туманят головы своей конституцией, которая никому прав не дала, позакрывали все церкви, а в этом была только одна отрада для народа, но все-таки придет и этому конец, и сгонят проклятых коммунистов, и тогда только заживем хорошо».
21 июня 1938 года сотрудник НКВД выписал справку на арест псаломщика, где в вину ему было поставлено, что он собирает подписи под ходатайством за открытие церкви. 28 июня Иван Алексеевич был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве.
- Скажите, вы писали в день выборов Верховного Совета 12 декабря 1937 года письмо на имя депутата Верховного Совета товарища Петрова, если писали, то куда вы его дели? - спросил псаломщика следователь, зная, что письмо находится в деле псаломщика.
- Да, в день выборов в Верховный Совет я писал письмо. Содержание письма религиозного характера. Письмо... я опустил при голосовании в урну в конверте вместе с бюллетенем, - ответил Иван Алексеевич.
Следователь спросил, признает ли себя Иван Алексеевич виновным в контрреволюционной деятельности, на что тот ответил, что не признает. Были вызваны на очные ставки с ним лжесвидетели, но Иван Алексеевич отверг все их показания.
13 августа следствие было закончено, и 19 сентября 1938 года Особое Совещание при НКВД приговорило псаломщика к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и он был отправлен в один из Беломорско-Балтийских лагерей, прибыв туда 8 ноября. Иван Алексеевич Чернов скончался от голода в лазарете 14-го лагерного пункта Семеново Пудожского района Карелии 10 апреля 1939 года и был погребен на кладбище в километре от лагеря в безвестной могиле.
Причислен к лику святых новомучеников 30 июля 2003 года определением Священного Синода Русской Православной Церкви по представлению Московской епархии.
Священномученик Николай Акимович Пискановский, протоиерей, местночтимый святой РПЦЗ
(О. Николай Пискановский с матушкой Клавдией и дочерью Ксенией. Одесса, 1919 г.)
Родился 1 мая 1887 г. в Западной Белоруссии, в семье потомственного священника, протоиерея Иоакима Пискановского и его супруги Марии Ивановны Кадлубовской. Прот. Иоаким служил в церкви села Збирош, недалеко от ж. д. станции Жабинка Гродненской губернии, в 15 км от Брест-Литовска. У Николая было еще два брата и четыре сестры.
В 1901 году Николай окончил духовную семинарию.
С 1909 по 1913 год служил псаломщиком в Стриговской церкви, неподалеку от города Кобрина.
В 1913 году сочетался браком с Клавдией, дочерью протоиерея из села Страдеч Брестского уезда, Петра Васильевича Котовича. У них родились дети:
• Ксения (род. 24 февраля 1915)
• Николай (род. 12 ноября 1919)
• Дмитрий (род. ок. 1924)
Был рукоположен в сан диакона ко храму святого Николая в Брестской крепости.
С началом Первой мировой войны в Бресте был организован госпиталь, церковь святого Николая становится госпитальным храмом.
В связи с наступлением германо-австрийских войск в 1915 году госпиталь эвакуируют и переводят в Одессу, туда же переезжает вся семья Пискановских с маленькой Ксенией.
В 1915 г. рукоположен во священника ко храму святого Николая в Брестской крепости. Рукоположение совершено в Храме Христа Спасителя в Москве, куда он был специально вызван из Одессы. Хотя храм в Бресте был впоследствии закрыт и осквернен, отец Николай, как рассказывала позднее его дочь Ксения Николаевна, так всю жизнь и считал себя настоятелем брестской церкви святого Николая.
В 1918 г. госпиталь в Одессе был ликвидирован, отец Николай уехал вторым священником в украинское село Павлыш, Кременчугского округа.
Время было смутное, в селе появлялись разные банды, два раза о. Николаю грозил расстрел. В конце 1919 - начале 1920 гг. в селе Ивановка соседнего Александрийского уезда убили священника, туда поехал служить о. Николай. Стал благочинным, боролся с обновленчеством, ходил пешком по селам, выступал с амвона, устраивал крестные ходы.
Не позднее 1922 года был переведен в районный центр - город Александрию, где служил в нескольких храмах - в кладбищенском храме, в соборе. По-прежнему твердо выступал и против обновленцев, и против изъятия церковных ценностей, преследовали неотступно. Неоднократно вызывали в ОГПУ, держали в камере по несколько дней и даже недель, затем, не доводя до суда, нехотя освобождали. Иногда пытались устроить провокации - отпуская из заключения, приглашали за стол, уставленный водкой и закусками, пытались сфотографировать священника и таким образом скомпрометировать перед прихожанами.
В 1922 году был арестован по громкому делу игум. Варсонофия (Юрченко), настоятеля Покровского храма в Александрии. Отец Варсонофий в Александрийском округе являлся миссионером по борьбе с обновленчеством, и совершенно понятно, что его ближайшими сподвижниками в этом деле стали о. Николай, а также его шурин, Антоний Петрович Котович, второй священник Покровского храма.
В 1923 году, после девятимесячного пребывания в тюрьме, отца Николая вместе с другими арестованными повезли в Екатеринослав (ныне Днепропетровск), где был устроен судебный процесс над «церковниками». Приговорили к году тюрьмы, но через три месяца выпустили, направив в ссылку в Екатериноград. С этих пор и до конца жизни у отца Николая было лишь два социальных статуса - либо заключенный, либо ссыльный.
Семья о. Николая - Клавдия Петровна, мать Мария Ивановна (р.1852 г.) и трое детей - к тому времени появился еще грудничок Дима - следовала за отцом Николаем по городам и весям без всяких средств к существованию. В начале 1925 года все следом за сосланным о. Николаем перебрались в Екатериноград. Кров и пищу давали незнакомые добрые люди.
После трех месяцев ссылки в Екатеринограде ОГПУ направляет отца Николая в ссылку в Полтаву, где достаточно было отметиться всего один раз в месяц, в принципе следовало также сообщать о своих выездах в другие города, но неотступного контроля за поездками не было. Сам отец Николай объяснял свои поездки желанием посетить родственников - например, чаще всего называл полтавское село Кобеляки, где в церкви служил священником муж Агафьи Петровны Котович, его свояченицы.
После ареста в 1922 году экзарха Украины митрополита Михаила (Ермакова) украинскую церковь возглавил киевский викарий, епископ Макарий (Кармазин). Он приступил к тайному рукоположению новых епископов из числа наиболее твердых и одаренных «тихоновцев», вместе со своим единомышленником епископом Ананьевским Парфением (Брянских) наладил неподконтрольную ОГПУ систему церковного управления, организовал деятельность независимых от безбожной власти инициативных групп, состоящих из духовенства и мирян. Несмотря на аресты, владыка Макарий со своими друзьями-епископами долгие годы сохранял свое влияние в делах украинской церкви. К его активным единомышленникам относились также епископы Василий (Зеленцов) и Дамаскин (Цедрик). О. Николай Пискановский ведал организацией встреч епископата, обеспечивал безопасную и эффективную связь спецпосланцами и перепиской по условленным адресам. Он также неизменно участвовал в тайных хиротониях, происходивших в Харькове, а затем организовывал доставку подписанных епископами Украины актов на подпись заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) в Нижний Новгород.
В Полтаве ссыльный священник о. Николай открыто служит, как заштатный священник, в единственной оставшейся открытой Троицкой церкви.
(о. Николай Пискановский. Фото 1 мая 1927 г.)
ОГПУ Полтавы подозревало отца Николая в недозволенной церковной деятельности, вело за ним постоянную слежку, вызывало его для допросов. Один из допросов закончился арестом, о. Николая под конвоем увезли в Харьковскую тюрьму. Вскоре он был отпущен, но оставлен в Харькове под подпиской о невыезде.
Осенью 1927 года, с целью затруднить общение с единомышленниками, власть назначает отцу Николаю Пискановскому ссылку за пределы Украины - в Воронеж. Направляясь в ссылку, о. Николай первоначально должен был заехать в Нижний Новгород, куда после освобождения из тюрьмы 2 апреля 1927 года вернулся митрополит Сергий (Страгородский), и передать ему послание от группы украинских иерархов. По свидетельству Ксении Николаевны, о. Николай «просил и убеждал митрополита» дезавуировать свою Декларацию. Каждый из них остался при своем мнении, поэтому о. Николай отклонил предложение митрополита «не ездить в Воронеж, принять хороший приход и митру в Нижнем Новгороде» и сказал, что «поедет в назначенное ему место ссылки под покров Святого Митрофана».
В Воронеж переехали всей семьей. В небольшой Вознесенской церкви (против занятого тогда «живоцерковниками» Митрофаньевского монастыря) служил замечательный батюшка, о. Иоанн, который принимал всех ссыльных священников.
Являясь противником декларации митрополита Сергия, о. Николай примкнул к иосифлянскому движению в Воронежской епархии. Подписал протестное обращение (от 9 января 1928) епископа Воронежского Алексия (Буя) к митр. Сергию от Воронежской епархии.
В начале мая 1928 года о. Николай был арестован и 31 августа 1928 года приговорен к трем годам ИТЛ и 14 сентября был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Дочь Ксения Николаевна писала: «Отец очень стремился на Соловки, хотел рассказать о декларации митрополита Сергия…». Соловецкий лагерь, где оказалась собранной довольно многочисленная группа влиятельных иерархов Русской Православной церкви, признавался крупным центром православной мысли. На Соловках осенью 1928 года находились такие украинские епископы и друзья о. Николая как Василий (Зеленцов), Дамаскин (Цедрик), Парфений (Брянских).
В Воронеже с начала 1930 года прошла широкая волна арестов по церковным делам. 11 февраля арестовали матушку Клавдию Петровну. Схватили многих ссыльных священников и мирян, было много расстрельных приговоров. Отца Николая, как пишет Ксения, «тоже вызывали на процесс, тоже был бы расстрелян, но он к тому времени просидел уже больше половины срока, поэтому его не вывезли». Клавдия Петровна проведет в СЛОНе больше трех лет (1930-1934), но на острова она так и не попадет, пройдя страдный путь по «командировкам» материковой Карелии.
На Соловках, как и во всей стране в это время, православное духовенство опять, как во времена появления «живой церкви», расколото надвое - на иосифлян и сергианцев. На Соловках большинство заключенного духовенства были иосифляне (катакомбники), во главе их владыка Вятский Виктор (Островидов). С ним такие епископы, как Афанасий (Сахаров), Петр (Зверев), Нектарий (Трезвинский). Отец Николай Пискановский общий духовник для всего епископата и белого духовенства у катакомбников. По свидетельству Андреевского, о. Николай получил записку от жены и сына: «мы всегда радуемся, думая о твоих страданиях за Христа и его Церковь. Радуйся и ты о том, чтобы и мы сподобились быть снова и снова гонимыми за Господа».
О Соловецком периоде в жизни о. Николае с большим почитанием пишет в своих «Воспоминаниях» Дмитрий Сергеевич Лихачев:
«Он был другой [по сравнению с владыкой Виктором (Островидовым)]. Его нельзя было назвать веселым, но всегда в самых тяжелых обстоятельствах он излучал внутреннее спокойствие. Я не помню его смеющимся или улыбающимся, но всегда встреча с ним была какой-то утешительной. И не только для меня. Помню, как он сказал моему другу, год мучившемуся отсутствием писем от родных, чтобы он потерпел немного и что письмо будет скоро, очень скоро. Я не присутствовал при этом и поэтому не могу привести точных слов отца Николая, но письмо пришло на следующий день. Я спросил отца Николая - как он мог знать о письме? И отец Николай ответил мне, что он и не знал, а так как-то вымолвилось. Но таких «вымолвилось» было очень много… Отец Николай знал, что его жену также арестовали, и очень беспокоился о детях: что, если возьмут в детдом и воспитают атеистами! И вот однажды, когда его вывозили из лагеря, в Кемперпункте (Кемский пересыльный пункт) он стоял в мужской очереди за кипятком. С другого конца к тому же крану подходила женская очередь. Когда отец Николай подходил к крану, он увидел у крана свою жену. Их заслонили заключенные (разговаривать мужчинам с женщинами было строго запрещено), и отец Николай узнал радостную для него весть - детей взяли верующие знакомые…»
Действительно, после ареста матушки Клавдии Петровны ее свекровь, Мария Ивановна увезла внуков из Воронежа и пребывает у дочери Екатерины Иоакимовны в Александрии. Но для тети Кати любая связь с арестованными казалась слишком опасной. Поэтому Ксения, расставшись с бабушкой и братом, уехала в Одессу, где она живет у другой своей тети Анны Петровны, которая не противится переписке Ксении с арестованными родителями и ее планам добиться свидания с отцом.
В заключении о.Николай тяжело заболел (сердечная болезнь, туберкулез).
В мае 1931 г. срок его заключения кончился, но еще 5 месяцев о.Николай оставался в концлагере на принудительных работах. 12 октября 1931 г. он был отправлен этапом на лесоповал недалеко от Архангельска в д. Кехта.
О. Николай по здоровью не может работать на тяжелых принудработах, это было установлено врачебной комиссией еще на Соловках - но в лесу никаких медкомиссий нету, а для не выполняющего нормы лагерника нет также крова и пайки. Получив от одной ссыльной, бывшей воронежской прихожанки Троицкого храма, сообщение об отчаянном положении отца Николая, совершенно больного и погибающего от голода, его еще не достигшая 17-летия дочь, немедленно бросив свое строительное ФЗУ в Одессе, устремляется к отцу в далекий Северный край. Ксения достигает цели, несмотря на все трудности и препоны далекого путешествия, добирается до Кехты, находит для отца угол у одной бедной многодетной женщины в деревне Красная Горка недалеко от Кехты, оставляет отцу еду и денег и устремляется назад в Одессу, хлопотать о вызволении отца.
21 апреля 1932 г. Ксения из Одессы обратилась в Политический Красный Крест:
"Покорнейше прошу походатайствовать о моем отце... Отец мой с детства страдает пороком сердца, а в заключении его здоровье все время ухудшается... Отец уже много времени не спит по ночам... Если он и дальше будет в такой обстановке, то... сердце его долго не выдержит... От всего сердца прошу вас походатайствовать за отца, чтобы его отпустили на вольное жительство в населенное место, где есть врачебная помощь, где и я бы могла жить с отцом... "
Отцу Николаю разрешили переехать в краевой центр, Архангельск. Его положили на обследование и лечение в Архангельскую городскую больницу. Затем отец Николай начал работать сторожем на городском кирпичном заводе.
В Архангельске в это время работал печником прибывший с Соловков ссыльный священник Александр Филиппский, он нашел для отца Николая съемную каморку на чердаке. У о. Николая имелся антиминс госпитального храма и полный полотняный иконостас, и они с о. Александром стали тайно служить в своем импровизированном храме вместе с несколькими ссыльными верующими.
К осени Ксения оставила незаконченным свое учение в ФЗУ в Одессе и переехала к отцу в Архангельск. Ее «по блату», как она пишет, устроили рабочей на тот же кирпичный завод, где работает отец. Ксения рассказывала, что к ним иногда заходил давний знакомый отца, епископ Лука (Войно-Ясенецкий), лечить раны на ногах о. Николая. Матушка Клавдия Петровна освободилась из лагеря весной 1934 г., она направлена в ссылку в Архангельск, сюда же приезжает заканчивать среднюю школу шестнадцатилетний Коля, появляется свекровь Мария Ивановна - наконец, семья Пискановских на короткое время воссоединилась, хотя бы и в ссылке.
В июне 1933 г. в Архангельск был сослан архиеп. Серафим (Самойлович). Несколько раньше по дороге в Усть-Цыльму в Архангельск по этапу был доставлен епископ Виктор (Островидов). С 1933 г. и до ареста в начале 1936 г. в городе находился и ссыльный владыка Дамаскин (Цедрик). 17 января 1935 г. из Кимр в ссылку в Архангельск был прислан владыка Парфений (Брянских). И оказалось, что со всеми этими владыками был давно знаком и дружен - по Украине и Соловкам - о. Николай Пискановский, ставший фактически поверенным секретарем при архиеп. Серафиме, который развил деятельность по организации Истинно-Православной Церкви - легальной и каноничной церковной оппозиции курсу митрополита Сергия (Страгородского). Они знали друг друга с дореволюционных времен, были довольно близкими родственниками, а также идеально дополняли друг друга в духовном и организационном плане - пылкий, решительный, активный владыка и мудрый, спокойный, прозорливый протоиерей.
Архиеп. Серафим пишет Деяние (от 14/17 декабря 1933 г.), в котором он объявляет митрополита Сергия (Страгородского) «лишенным молитвенного общения со всеми православными епископами Русской Церкви и запрещённым в священнослужении за свою антиканоническую деятельность». Для утверждения этого Деяния владыка Серафим и о. Николай организовали в Архангельске «малый катакомбный собор», решения которого должны были стать основой для всех ссыльных епископов и духовенства.
Анализируя, как и кем управлялась Истинно-православная церковь в 1934 году и какую роль играл в этом управлении о. Николай, можно сослаться на мнение епископа Макария (Кармазина): «Наша … церковь возглавляется в настоящее время архиепископом Серафимом Угличским, митрополитом Казанским Кириллом, мною - епископом Кармазиным, епископом Глуховским Дамаскиным, епископом Парфением Брянских, епископом Иоасафом Жеваховым, епископом Афанасием Молчановским и протоиереем Пискановским Николаем Акимовичем».
Аресты архангельской группы ИПЦ начались в мае 1934 г. Первым был схвачен владыка Серафим (Самойлович). До о. Николая черед дошел в сентябре. Обвинение и у епископов, и у о. Николая было одно и то же: «принадлежность к контрреволюционной организации сторонников истинно-православной церкви». Отец Николай зимой переведен в тюремную больницу.
Скончался 10 апреля 1935 г. от воспаления легких. Стали хлопотать о получении семьей тела усопшего и, поскольку о. Николай не был еще осужден по приговору суда и считался подследственным, просьбу о выдаче тела удовлетворили без задержки. Дочь Ксения пишет при этом, что чекисты это сделали, чтобы еще и посмотреть, кто именно придет на похороны. Своевременно оповестить людей о похоронах было трудно из-за разлива Северной Двины и распутицы, но близкие люди (Ксения упоминает епископа Парфения, владыку Дамаскина, петроградского протодиакона Василия и др.) явились без специального оповещения. 12 апреля был погребен на городском кладбище, народу на похороны пришло много.
(Могила прот. Николая Пискановского)
Русской Зарубежной Православной Церковью на соборе 14 ноября 1981 года о. Николай Пискановский был прославлен в лике священномучеников.
(по материалам: http://drevo-info.ru/articles/22105.html)
***
Мой телеграмм-канал Zаписки упрямого ослика
https://t.me/FilinDmitry
Преподобный Исихий Иерусалимский, пресвитер
Память 28 марта, в субботу сырной седмицы со всеми преподобными отцами.
Уроженец Иерусалима, в юности он был учеником святителя Григория Богослова. После кончины своего наставника он подвизался в одной из Палестинских пустынь. В 412 году святой Исихий был посвящен Иерусалимским архиепископом во пресвитера. В священническом сане он стал известен своими вдохновенными проповедями, сделался одним из знаменитых учителей Церкви.
Преподобный Исихий по своим знаниям был достойным учеником Григория Богослова. Он известен своими толкованиями на Священное Писание, псалмами, а также беседами на события из земной жизни Спасителя, Божией Матери и некоторых палестинских святых.
Скончался святой Исихий вероятно между 432 и 434 годами.
Как замечательный образец проповеднического искусства и богословия V века, можно почитать проповедь этого святого угодника Божьего, которая сохранилась до наших дней.
Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский «О святой Марии Богородице»:
http://www.pravoslavie.ru/80678.html
Преподобный Иона Климецкий (Клименецкий)
Память 28 марта в день прославления, 6 июня в день кончины.
В миру Иоанн Иоаннович Климентов, сын богатого новгородского купца. Однажды он вез по Онежскому озеру груз соли для продажи в Новгороде и был застигнут бурей. Тогда он дал обет - стать иноком, если он и его спутники спасутся. Не успел он произнести эти слова, как корабль был выброшен на пустынный остров. Там преподобный нашел в можжевеловом кусте икону Пресвятой Троицы и услышал голос, повелевающий ему основать в этом месте обитель и собрать братию. Через некоторое время он, после пострижения в монашество, исполнил волю Божию и в 1520 основал здесь Свято-Николаевский (Клименецкий Троице-Николаевский) монастырь. А остров, прежде называемый Кижским, стал называться Климецким. От свящ. сана прп. Иона отказался и всю последующую жизнь провел смиренным рядовым иноком. Он скончался в 1534, и св. мощи его почивали под спудом в монастырской церкви Климецкой обители.
Почитание Ионы началось вскоре после его смерти. Согласно Житию, ученик Ионы игум. Дионисий ок. 1540 г. поставил над его могилой часовню. В 1675 г. на месте ветхой часовни была построена новая. Монастырю покровительствовала имп. Елизавета Петровна: в 1743 г. на ее средства в С.-Петербурге была изготовлена медная чеканная рака, установленная над погребением Ионы; в 1756 г. над могилой святого на деньги, пожертвованные императрицей, вместо часовни построили каменную церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы (освящена в 1757 - РГИА. Ф. 796. Оп. 38. Д. 59).
В 1769 г. Клименецкий монастырь был закрыт и преобразован в приход.
В 1920 г. постройки обители были переданы совхозу, при к-ром действовала летняя детская трудовая колония; затем в бывш. монастырских помещениях располагался дом инвалидов (НАРК. Ф. Р-109. Оп. 1. Д. 11/127. Л. 1-21), позднее церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы использовалась как общежитие. К наст. времени сохранилось руинированное здание этой церкви, где под спудом почивают мощи Ионы.
(Свято-Троицкий Клименецкий мужской монастырь - то, что осталось. Там под спудом почивают мощи святого...)
Канонизацией святого считается включение его имени в Собор Олонецких святых, празднование которому было установлено в 1866 г. Олонецким архиеп. Аркадием (Фёдоровым).
Тропарь Ионе Клименецкому, Олонецкому
Ангельскому житию поревновав, блаженне Ионо,/ оставил еси отечество твое, великий Новград,/ и, пришед в пределы Олонецкия/ и в пустыню вселився,/ в трудех, молитвах и слезах подвизался еси, /и, яко мудрый купец, Царствие Небесное наследовал еси./ Темже любовию вопием ти:// моли Христа Бога, да спасет души наша.
Преподобный Иоанн (Саакадзе), епископ Манглисский
Родился в 1668 году. С детства он воспитывался в Давидо-Гареджийской пустыни.
Отличающийся своей добродетельностью, Иоанн вскоре был рукоположен в сан иеромонаха, а затем - епископа Манглисского.
В 1724 году святой Иоанн направился в Дербент (Дагестан), построил деревянную церковь и начал проповедь христианства среди дагестанцев. С ним находились одиннадцать духовных лиц. Своей святой жизнью и чудотворениями Иоанн привлек внимание мусульман-дагестанцев. Его проповедническая деятельность не осталась незамеченной и для правителей.
В тот период между грузинским царем Вахтангом VI и Петром Великим велась активная дипломатическая переписка по поводу Каспийского побережья. Вскоре оба царя поняли значимость деятельности святого Иоанна и оказали ему большую помощь. Святой построил храмы в честь Рождества Богородицы и Великомученицы Екатерины.
В 1737 году Иоанн оставил своих учеников в Дагестане и отправился в Астрахань. Здесь он построил церковь в честь Иоанна Богослова, которая в 1746 году была преобразована в монастырь. Настоятелем этого монастыря был назначен ученик святого Иоанна - архимандрит Герман. Находясь в Астрахани, Иоанн узнал, что в Кизляре проживают много грузин и у них нет церкви. Он отправился туда, с помощью соотечественников построил церковь и при ней открыл подготовительную школу для проповедников.
(Тбилисский Сионский собор Успения Пресвятой Богородицы, Грузия)
Скончался 28 марта 1751 года в Кизляре, был похоронен в храме, построенном им самим. Затем, по приказу царя Теймураза II, мироточащие мощи святого Иоанна перевезли в Тбилиси и погребли в Сионском соборе, перед Манглисской иконой Божией Матери.
Священноисповедник протоиерей Николай
(Постников Николай Яковлевич, 10.04.1931)
Священноисповедник Николай родился в 1857 году в городе Касимове Рязанской губернии в семье священника Иакова Постникова. В 1878 году Николай Яковлевич окончил Духовную семинарию и до 1883 года был директором и преподавателем Закона Божия Курловского одноклассного образцового училища в Касимовском уезде.
В 1883 году он был рукоположен во священника к Воскресенскому храму в селе Любич Зарайского уезда Рязанской губернии, впоследствии этот уезд вошел в состав Московской епархии. С 1889-го по 1902 год отец Николай исполнял послушание окружного миссионера по борьбе с расколом, с 1893-го по 1906 год он был членом благочиннического совета. В 1901 году отец Николай был награжден наперсным крестом и впоследствии возведен в сан протоиерея.
В декабре 1929 года протоиерей Николай приехал по приглашению прихожан служить в храм святого апостола Иоанна Богослова в селе Тимошкино и прослужил здесь до 21 января 1930 года. Архиепископ Рязанский Иувеналий (Масловский), в чьем ведении тогда был Иоанно-Богословский храм, благословил его остаться здесь, но попросил, чтобы он испросил разрешение на переход у своего епископа.
(Церковь Иоанна Богослова - Тимошкино - Шиловский район - Рязанская область, фото 1 мая 1914 года (автор - Алексей Байрошевский))
Пока отец Николай служил в Тимошкино, против него в Любиче было начато дело; священника обвинили в том, что он «вел антисоветскую агитацию против совхоза, колхоза и прочих мероприятий советской власти на селе, распускал провокационные слухи о гонении на религию и призывал к защите церкви от варварской власти».
(Церковь Иоанна Богослова - Тимошкино - Шиловский район - Рязанская область - современный вид. В 1922 г. из храма были отобраны ценности для голодающего Поволжья, а в 1935 году запрещен звон колоколов. С 1937 года службы в храме не проводились, но на 15.09.1940 г. церковь официально закрыта не была.)
Сотрудники ОГПУ, не обнаружив священника дома в Любиче, объявили его в розыск, и 28 января, по возвращении домой, отец Николай сразу же был арестован, заключен в тюрьму в Коломне и допрошен. Отвечая на вопросы следователя, священник сказал, что действительно бывали случаи, когда он в беседе с людьми говорил, что жить стало теперь тяжело, налоги стали большие, на религию гонение, но против совхоза и колхоза он ничего не говорил.
В тот же день следствие было закончено, и 28 февраля 1930 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Николая к трем годам ссылки в Северный край. В это время ему шел семьдесят третий год и условия ссылки оказались для него непосильны. Протоиерей Николай Постников скончался в ссылке в Соломбальской больнице города Архангельска 10 апреля 1931 года и был погребен в безвестной могиле.
17 июля 2002 года Определением Священного Синода был причисленк лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
Мученик Иоанн
(Чернов Иван Алексеевич, 10.04.1939)
Мученик Иоанн родился в 1880 году в деревне Алексеевка Рождественской волости Боровского уезда Калужской губернии (ныне Наро-Фоминский район Московской области) в семье крестьянина Алексея Чернова. Окончив сельскую школу, Иван, как и отец, стал заниматься сельским хозяйством. После прихода к власти безбожников и коллективизации крестьянских хозяйств Иван Алексеевич из деревни уехал и устроился работать на наро-фоминскую фабрику, но когда ее администрации стало известно, что он исполняет в Петропавловской церкви обязанности псаломщика, он тут же был с фабрики уволен и ему пришлось вернуться в деревню.
В 1938 году председатель сельсовета составил справку для НКВД на арест Ивана Алексеевича, поставив ему в вину, что дочь его была в монастыре и сам он был устранен от работы в колхозе как религиозный элемент.
Все жители деревни Алексеевка были прихожанами Введенской церкви в соседнем селе Котово, но к концу тридцатых годов священники, служившие здесь, были арестованы, и Иван Алексеевич стал добиваться назначения в храм священника и возобновления богослужения. Составив соответствующее письмо, он ходил по домам крестьян, собирая подписи за открытие храма. В нем он писал, что жители деревни желают иметь своего священника, чтобы он мог исполнять требы, чтобы могла совершаться божественная служба, и просят, чтобы власти передали ключи от церкви группе верующих и избранному от них уполномоченному Ивану Алексеевичу Чернову.
В день выборов в Верховный Совет Иван Алексеевич, придя на избирательный участок, вместе с бюллетенем опустил в урну письмо на имя кандидата в депутаты от их района.
«Добрый день, многоуважаемый наш помощник и посредник народа Михаил Петрович, - писал он. - Мы Вас посылаем все наши нужды рассказать перед высшими органами. Мы, граждане Советской республики, считаем себя свободными гражданами по сталинской конституции. Можем свободно выявлять свои нужды от лица верующих в Бога и Святую Церковь. Посодействуй за нас, старичков и старушек, дайте нам молиться Богу за весь мир и за Вас, Михаил Петрович, чтобы нам под Вашим руководством проводить тихую жизнь и ходить в церковь молиться Богу, где мы ощущаем отраду души. Мы радуемся за конституцию, которая в статье 124-й говорит о свободе отправления религиозных обрядов, что нам дороже всего на свете. Молодым нужно повеселиться, песни попеть, а нам, старичкам и старушкам, в Божий храм сходить, приобщиться и отпеть усопшего. Вот что нам дороже всего земного богатства, все на земле временно, а за гробом вечно.
Дорогие наши собратья и друзья, почтите нашу старость, нам нужны псалмопение, молитва, пост, кротость, повиновение властям. Всякая власть от Бога. Глас народа - глас Божий. Дорогой друг народа, будь защитником партийных и непартийных, верующих в Бога и не верующих, будь ко всем ровным».
Письмо это сразу же попало в НКВД, для которого не представляло большого труда установить, кто его написал. Сотрудники НКВД приступили к допросам некоторых жителей деревни Алексеевка, и те показали, что Иван Алексеевич в марте 1938 года ходил по деревне, собирал подписи за открытие церкви в селе Котово и проводил религиозную пропаганду, говоря о необходимости веры в Бога и улучшения жизни через милость Божию, когда откроем церковь и будем молиться. Кроме того, он будто бы говорил колхозникам: «Вот видите, колхозники, сегодня год неурожая, в поле все пропало, нам нужно бы помолиться Богу, а то вот ничего не родится, мы и будем работать даром, с голоду умрем. Вот до чего мы дожили при советской власти, ни у кого ничего не стало; раньше мы были сами себе хозяева, а теперь, что ни задумай сделать, все у кого-то спросись да доложись... Вот какое пришло проклятое время, от своей церкви последней куда идти молиться Богу? Вот что наделала это проклятая советская власть, мучают всех антихристовы коммунисты, пишут и туманят головы своей конституцией, которая никому прав не дала, позакрывали все церкви, а в этом была только одна отрада для народа, но все-таки придет и этому конец, и сгонят проклятых коммунистов, и тогда только заживем хорошо».
21 июня 1938 года сотрудник НКВД выписал справку на арест псаломщика, где в вину ему было поставлено, что он собирает подписи под ходатайством за открытие церкви. 28 июня Иван Алексеевич был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве.
- Скажите, вы писали в день выборов Верховного Совета 12 декабря 1937 года письмо на имя депутата Верховного Совета товарища Петрова, если писали, то куда вы его дели? - спросил псаломщика следователь, зная, что письмо находится в деле псаломщика.
- Да, в день выборов в Верховный Совет я писал письмо. Содержание письма религиозного характера. Письмо... я опустил при голосовании в урну в конверте вместе с бюллетенем, - ответил Иван Алексеевич.
Следователь спросил, признает ли себя Иван Алексеевич виновным в контрреволюционной деятельности, на что тот ответил, что не признает. Были вызваны на очные ставки с ним лжесвидетели, но Иван Алексеевич отверг все их показания.
13 августа следствие было закончено, и 19 сентября 1938 года Особое Совещание при НКВД приговорило псаломщика к пяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и он был отправлен в один из Беломорско-Балтийских лагерей, прибыв туда 8 ноября. Иван Алексеевич Чернов скончался от голода в лазарете 14-го лагерного пункта Семеново Пудожского района Карелии 10 апреля 1939 года и был погребен на кладбище в километре от лагеря в безвестной могиле.
Причислен к лику святых новомучеников 30 июля 2003 года определением Священного Синода Русской Православной Церкви по представлению Московской епархии.
Священномученик Николай Акимович Пискановский, протоиерей, местночтимый святой РПЦЗ
(О. Николай Пискановский с матушкой Клавдией и дочерью Ксенией. Одесса, 1919 г.)
Родился 1 мая 1887 г. в Западной Белоруссии, в семье потомственного священника, протоиерея Иоакима Пискановского и его супруги Марии Ивановны Кадлубовской. Прот. Иоаким служил в церкви села Збирош, недалеко от ж. д. станции Жабинка Гродненской губернии, в 15 км от Брест-Литовска. У Николая было еще два брата и четыре сестры.
В 1901 году Николай окончил духовную семинарию.
С 1909 по 1913 год служил псаломщиком в Стриговской церкви, неподалеку от города Кобрина.
В 1913 году сочетался браком с Клавдией, дочерью протоиерея из села Страдеч Брестского уезда, Петра Васильевича Котовича. У них родились дети:
• Ксения (род. 24 февраля 1915)
• Николай (род. 12 ноября 1919)
• Дмитрий (род. ок. 1924)
Был рукоположен в сан диакона ко храму святого Николая в Брестской крепости.
С началом Первой мировой войны в Бресте был организован госпиталь, церковь святого Николая становится госпитальным храмом.
В связи с наступлением германо-австрийских войск в 1915 году госпиталь эвакуируют и переводят в Одессу, туда же переезжает вся семья Пискановских с маленькой Ксенией.
В 1915 г. рукоположен во священника ко храму святого Николая в Брестской крепости. Рукоположение совершено в Храме Христа Спасителя в Москве, куда он был специально вызван из Одессы. Хотя храм в Бресте был впоследствии закрыт и осквернен, отец Николай, как рассказывала позднее его дочь Ксения Николаевна, так всю жизнь и считал себя настоятелем брестской церкви святого Николая.
В 1918 г. госпиталь в Одессе был ликвидирован, отец Николай уехал вторым священником в украинское село Павлыш, Кременчугского округа.
Время было смутное, в селе появлялись разные банды, два раза о. Николаю грозил расстрел. В конце 1919 - начале 1920 гг. в селе Ивановка соседнего Александрийского уезда убили священника, туда поехал служить о. Николай. Стал благочинным, боролся с обновленчеством, ходил пешком по селам, выступал с амвона, устраивал крестные ходы.
Не позднее 1922 года был переведен в районный центр - город Александрию, где служил в нескольких храмах - в кладбищенском храме, в соборе. По-прежнему твердо выступал и против обновленцев, и против изъятия церковных ценностей, преследовали неотступно. Неоднократно вызывали в ОГПУ, держали в камере по несколько дней и даже недель, затем, не доводя до суда, нехотя освобождали. Иногда пытались устроить провокации - отпуская из заключения, приглашали за стол, уставленный водкой и закусками, пытались сфотографировать священника и таким образом скомпрометировать перед прихожанами.
В 1922 году был арестован по громкому делу игум. Варсонофия (Юрченко), настоятеля Покровского храма в Александрии. Отец Варсонофий в Александрийском округе являлся миссионером по борьбе с обновленчеством, и совершенно понятно, что его ближайшими сподвижниками в этом деле стали о. Николай, а также его шурин, Антоний Петрович Котович, второй священник Покровского храма.
В 1923 году, после девятимесячного пребывания в тюрьме, отца Николая вместе с другими арестованными повезли в Екатеринослав (ныне Днепропетровск), где был устроен судебный процесс над «церковниками». Приговорили к году тюрьмы, но через три месяца выпустили, направив в ссылку в Екатериноград. С этих пор и до конца жизни у отца Николая было лишь два социальных статуса - либо заключенный, либо ссыльный.
Семья о. Николая - Клавдия Петровна, мать Мария Ивановна (р.1852 г.) и трое детей - к тому времени появился еще грудничок Дима - следовала за отцом Николаем по городам и весям без всяких средств к существованию. В начале 1925 года все следом за сосланным о. Николаем перебрались в Екатериноград. Кров и пищу давали незнакомые добрые люди.
После трех месяцев ссылки в Екатеринограде ОГПУ направляет отца Николая в ссылку в Полтаву, где достаточно было отметиться всего один раз в месяц, в принципе следовало также сообщать о своих выездах в другие города, но неотступного контроля за поездками не было. Сам отец Николай объяснял свои поездки желанием посетить родственников - например, чаще всего называл полтавское село Кобеляки, где в церкви служил священником муж Агафьи Петровны Котович, его свояченицы.
После ареста в 1922 году экзарха Украины митрополита Михаила (Ермакова) украинскую церковь возглавил киевский викарий, епископ Макарий (Кармазин). Он приступил к тайному рукоположению новых епископов из числа наиболее твердых и одаренных «тихоновцев», вместе со своим единомышленником епископом Ананьевским Парфением (Брянских) наладил неподконтрольную ОГПУ систему церковного управления, организовал деятельность независимых от безбожной власти инициативных групп, состоящих из духовенства и мирян. Несмотря на аресты, владыка Макарий со своими друзьями-епископами долгие годы сохранял свое влияние в делах украинской церкви. К его активным единомышленникам относились также епископы Василий (Зеленцов) и Дамаскин (Цедрик). О. Николай Пискановский ведал организацией встреч епископата, обеспечивал безопасную и эффективную связь спецпосланцами и перепиской по условленным адресам. Он также неизменно участвовал в тайных хиротониях, происходивших в Харькове, а затем организовывал доставку подписанных епископами Украины актов на подпись заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) в Нижний Новгород.
В Полтаве ссыльный священник о. Николай открыто служит, как заштатный священник, в единственной оставшейся открытой Троицкой церкви.
(о. Николай Пискановский. Фото 1 мая 1927 г.)
ОГПУ Полтавы подозревало отца Николая в недозволенной церковной деятельности, вело за ним постоянную слежку, вызывало его для допросов. Один из допросов закончился арестом, о. Николая под конвоем увезли в Харьковскую тюрьму. Вскоре он был отпущен, но оставлен в Харькове под подпиской о невыезде.
Осенью 1927 года, с целью затруднить общение с единомышленниками, власть назначает отцу Николаю Пискановскому ссылку за пределы Украины - в Воронеж. Направляясь в ссылку, о. Николай первоначально должен был заехать в Нижний Новгород, куда после освобождения из тюрьмы 2 апреля 1927 года вернулся митрополит Сергий (Страгородский), и передать ему послание от группы украинских иерархов. По свидетельству Ксении Николаевны, о. Николай «просил и убеждал митрополита» дезавуировать свою Декларацию. Каждый из них остался при своем мнении, поэтому о. Николай отклонил предложение митрополита «не ездить в Воронеж, принять хороший приход и митру в Нижнем Новгороде» и сказал, что «поедет в назначенное ему место ссылки под покров Святого Митрофана».
В Воронеж переехали всей семьей. В небольшой Вознесенской церкви (против занятого тогда «живоцерковниками» Митрофаньевского монастыря) служил замечательный батюшка, о. Иоанн, который принимал всех ссыльных священников.
Являясь противником декларации митрополита Сергия, о. Николай примкнул к иосифлянскому движению в Воронежской епархии. Подписал протестное обращение (от 9 января 1928) епископа Воронежского Алексия (Буя) к митр. Сергию от Воронежской епархии.
В начале мая 1928 года о. Николай был арестован и 31 августа 1928 года приговорен к трем годам ИТЛ и 14 сентября был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Дочь Ксения Николаевна писала: «Отец очень стремился на Соловки, хотел рассказать о декларации митрополита Сергия…». Соловецкий лагерь, где оказалась собранной довольно многочисленная группа влиятельных иерархов Русской Православной церкви, признавался крупным центром православной мысли. На Соловках осенью 1928 года находились такие украинские епископы и друзья о. Николая как Василий (Зеленцов), Дамаскин (Цедрик), Парфений (Брянских).
В Воронеже с начала 1930 года прошла широкая волна арестов по церковным делам. 11 февраля арестовали матушку Клавдию Петровну. Схватили многих ссыльных священников и мирян, было много расстрельных приговоров. Отца Николая, как пишет Ксения, «тоже вызывали на процесс, тоже был бы расстрелян, но он к тому времени просидел уже больше половины срока, поэтому его не вывезли». Клавдия Петровна проведет в СЛОНе больше трех лет (1930-1934), но на острова она так и не попадет, пройдя страдный путь по «командировкам» материковой Карелии.
На Соловках, как и во всей стране в это время, православное духовенство опять, как во времена появления «живой церкви», расколото надвое - на иосифлян и сергианцев. На Соловках большинство заключенного духовенства были иосифляне (катакомбники), во главе их владыка Вятский Виктор (Островидов). С ним такие епископы, как Афанасий (Сахаров), Петр (Зверев), Нектарий (Трезвинский). Отец Николай Пискановский общий духовник для всего епископата и белого духовенства у катакомбников. По свидетельству Андреевского, о. Николай получил записку от жены и сына: «мы всегда радуемся, думая о твоих страданиях за Христа и его Церковь. Радуйся и ты о том, чтобы и мы сподобились быть снова и снова гонимыми за Господа».
О Соловецком периоде в жизни о. Николае с большим почитанием пишет в своих «Воспоминаниях» Дмитрий Сергеевич Лихачев:
«Он был другой [по сравнению с владыкой Виктором (Островидовым)]. Его нельзя было назвать веселым, но всегда в самых тяжелых обстоятельствах он излучал внутреннее спокойствие. Я не помню его смеющимся или улыбающимся, но всегда встреча с ним была какой-то утешительной. И не только для меня. Помню, как он сказал моему другу, год мучившемуся отсутствием писем от родных, чтобы он потерпел немного и что письмо будет скоро, очень скоро. Я не присутствовал при этом и поэтому не могу привести точных слов отца Николая, но письмо пришло на следующий день. Я спросил отца Николая - как он мог знать о письме? И отец Николай ответил мне, что он и не знал, а так как-то вымолвилось. Но таких «вымолвилось» было очень много… Отец Николай знал, что его жену также арестовали, и очень беспокоился о детях: что, если возьмут в детдом и воспитают атеистами! И вот однажды, когда его вывозили из лагеря, в Кемперпункте (Кемский пересыльный пункт) он стоял в мужской очереди за кипятком. С другого конца к тому же крану подходила женская очередь. Когда отец Николай подходил к крану, он увидел у крана свою жену. Их заслонили заключенные (разговаривать мужчинам с женщинами было строго запрещено), и отец Николай узнал радостную для него весть - детей взяли верующие знакомые…»
Действительно, после ареста матушки Клавдии Петровны ее свекровь, Мария Ивановна увезла внуков из Воронежа и пребывает у дочери Екатерины Иоакимовны в Александрии. Но для тети Кати любая связь с арестованными казалась слишком опасной. Поэтому Ксения, расставшись с бабушкой и братом, уехала в Одессу, где она живет у другой своей тети Анны Петровны, которая не противится переписке Ксении с арестованными родителями и ее планам добиться свидания с отцом.
В заключении о.Николай тяжело заболел (сердечная болезнь, туберкулез).
В мае 1931 г. срок его заключения кончился, но еще 5 месяцев о.Николай оставался в концлагере на принудительных работах. 12 октября 1931 г. он был отправлен этапом на лесоповал недалеко от Архангельска в д. Кехта.
О. Николай по здоровью не может работать на тяжелых принудработах, это было установлено врачебной комиссией еще на Соловках - но в лесу никаких медкомиссий нету, а для не выполняющего нормы лагерника нет также крова и пайки. Получив от одной ссыльной, бывшей воронежской прихожанки Троицкого храма, сообщение об отчаянном положении отца Николая, совершенно больного и погибающего от голода, его еще не достигшая 17-летия дочь, немедленно бросив свое строительное ФЗУ в Одессе, устремляется к отцу в далекий Северный край. Ксения достигает цели, несмотря на все трудности и препоны далекого путешествия, добирается до Кехты, находит для отца угол у одной бедной многодетной женщины в деревне Красная Горка недалеко от Кехты, оставляет отцу еду и денег и устремляется назад в Одессу, хлопотать о вызволении отца.
21 апреля 1932 г. Ксения из Одессы обратилась в Политический Красный Крест:
"Покорнейше прошу походатайствовать о моем отце... Отец мой с детства страдает пороком сердца, а в заключении его здоровье все время ухудшается... Отец уже много времени не спит по ночам... Если он и дальше будет в такой обстановке, то... сердце его долго не выдержит... От всего сердца прошу вас походатайствовать за отца, чтобы его отпустили на вольное жительство в населенное место, где есть врачебная помощь, где и я бы могла жить с отцом... "
Отцу Николаю разрешили переехать в краевой центр, Архангельск. Его положили на обследование и лечение в Архангельскую городскую больницу. Затем отец Николай начал работать сторожем на городском кирпичном заводе.
В Архангельске в это время работал печником прибывший с Соловков ссыльный священник Александр Филиппский, он нашел для отца Николая съемную каморку на чердаке. У о. Николая имелся антиминс госпитального храма и полный полотняный иконостас, и они с о. Александром стали тайно служить в своем импровизированном храме вместе с несколькими ссыльными верующими.
К осени Ксения оставила незаконченным свое учение в ФЗУ в Одессе и переехала к отцу в Архангельск. Ее «по блату», как она пишет, устроили рабочей на тот же кирпичный завод, где работает отец. Ксения рассказывала, что к ним иногда заходил давний знакомый отца, епископ Лука (Войно-Ясенецкий), лечить раны на ногах о. Николая. Матушка Клавдия Петровна освободилась из лагеря весной 1934 г., она направлена в ссылку в Архангельск, сюда же приезжает заканчивать среднюю школу шестнадцатилетний Коля, появляется свекровь Мария Ивановна - наконец, семья Пискановских на короткое время воссоединилась, хотя бы и в ссылке.
В июне 1933 г. в Архангельск был сослан архиеп. Серафим (Самойлович). Несколько раньше по дороге в Усть-Цыльму в Архангельск по этапу был доставлен епископ Виктор (Островидов). С 1933 г. и до ареста в начале 1936 г. в городе находился и ссыльный владыка Дамаскин (Цедрик). 17 января 1935 г. из Кимр в ссылку в Архангельск был прислан владыка Парфений (Брянских). И оказалось, что со всеми этими владыками был давно знаком и дружен - по Украине и Соловкам - о. Николай Пискановский, ставший фактически поверенным секретарем при архиеп. Серафиме, который развил деятельность по организации Истинно-Православной Церкви - легальной и каноничной церковной оппозиции курсу митрополита Сергия (Страгородского). Они знали друг друга с дореволюционных времен, были довольно близкими родственниками, а также идеально дополняли друг друга в духовном и организационном плане - пылкий, решительный, активный владыка и мудрый, спокойный, прозорливый протоиерей.
Архиеп. Серафим пишет Деяние (от 14/17 декабря 1933 г.), в котором он объявляет митрополита Сергия (Страгородского) «лишенным молитвенного общения со всеми православными епископами Русской Церкви и запрещённым в священнослужении за свою антиканоническую деятельность». Для утверждения этого Деяния владыка Серафим и о. Николай организовали в Архангельске «малый катакомбный собор», решения которого должны были стать основой для всех ссыльных епископов и духовенства.
Анализируя, как и кем управлялась Истинно-православная церковь в 1934 году и какую роль играл в этом управлении о. Николай, можно сослаться на мнение епископа Макария (Кармазина): «Наша … церковь возглавляется в настоящее время архиепископом Серафимом Угличским, митрополитом Казанским Кириллом, мною - епископом Кармазиным, епископом Глуховским Дамаскиным, епископом Парфением Брянских, епископом Иоасафом Жеваховым, епископом Афанасием Молчановским и протоиереем Пискановским Николаем Акимовичем».
Аресты архангельской группы ИПЦ начались в мае 1934 г. Первым был схвачен владыка Серафим (Самойлович). До о. Николая черед дошел в сентябре. Обвинение и у епископов, и у о. Николая было одно и то же: «принадлежность к контрреволюционной организации сторонников истинно-православной церкви». Отец Николай зимой переведен в тюремную больницу.
Скончался 10 апреля 1935 г. от воспаления легких. Стали хлопотать о получении семьей тела усопшего и, поскольку о. Николай не был еще осужден по приговору суда и считался подследственным, просьбу о выдаче тела удовлетворили без задержки. Дочь Ксения пишет при этом, что чекисты это сделали, чтобы еще и посмотреть, кто именно придет на похороны. Своевременно оповестить людей о похоронах было трудно из-за разлива Северной Двины и распутицы, но близкие люди (Ксения упоминает епископа Парфения, владыку Дамаскина, петроградского протодиакона Василия и др.) явились без специального оповещения. 12 апреля был погребен на городском кладбище, народу на похороны пришло много.
(Могила прот. Николая Пискановского)
Русской Зарубежной Православной Церковью на соборе 14 ноября 1981 года о. Николай Пискановский был прославлен в лике священномучеников.
(по материалам: http://drevo-info.ru/articles/22105.html)
***
Мой телеграмм-канал Zаписки упрямого ослика
https://t.me/FilinDmitry