26 февраля (10 марта) 2024 года. Неделя о Страшном Суде. Святые дня, молите Бога о нас! (ч.2)
Продолжение…
Преподобный Севастиан Сохотский, Пошехонский
Преподобный Севастиан Сохотский, Пошехонский, основал монастырь в честь Преображения Господня на реке Сохоти в 90 верстах от города Романова (ныне Тутаев) Ярославской области. Иноки обители сами обрабатывали землю и питались трудами рук своих. Этому научил подвижников своим примером и поучениями основатель обители. Преподобный Севастиан преставился около 1500 года.
Преображенская обитель на реке Сохоти была впоследствии приписана к Череповецкому Воскресенскому монастырю, а в 1764 году упразднена. В середине XIX века над мощами преподобного Севастиана был построен каменный храм.
(Севастьянов Спасо-Преображенский монастырь - Сохоть - Пошехонский район - Ярославская область, все что осталось от монастырского храма)
Тропарь преподобному Севастиану Пошехонскому
глас 4
Удалився мира и водворився в пустыни, добрым подвигом подвизася, злостраданием, и вниманием, и молитвами, отнюдуже и по смерти источаеши исцеления, Севастиане, отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак преподобному Севастиану Пошехонскому
глас 3
Сиянием Духа Пресвятаго, мудре Севастиане, просвещся, оставил еси яже в житии молвы, пустыню же достиг, преподобне отче, возвеселил еси иже над всеми Бога и Зиждителя. Сего ради прославляет тя Христос, блаженне, Великий Дародатель.
Святые мученики Севастиан и Христодул
Святые мученики Севастиан и Христодул скончались от меча при Нероне (54 - 68). Они принадлежали к дружине святой мученицы Фотины, память которой 20 марта.
Новомученик Иоанн Калфа (Калфас) (зодчий)
Святой мученик Иоанн Калфа (зодчий) жил в предместье Константинополя, называвшемся Галата. По профессии он был зодчим и в своем искусстве достиг большого мастерства, к его услугам обращались важные сановники. Ему была поручена внутренняя отделка султанского дворца.
Святой Иоанн Калфа отличался христианским милосердием, заботился о сиротах, о заключенных в темницы, многие обращались к нему за помощью. Однажды некий сановник попросил святого Иоанна взять в ученики его племянника. Тот согласился., и юноша при содействии учителя получил почетную должность при дворе. Однажды, встретившись со своим бывшим учителем и благодетелем, он стал расспрашивать святого Иоанна, что в христианских книгах говорится о "пророке" Магомете. Святой Иоанн не хотел отвечать на его вопрос, но, видя настойчивые просьбы юноши, разъяснил ложность магометанства. Юноша, преданный исламу, сообщил единоверцам, что зодчий хулил Магомета. Святого Иоанна привели на суд, где убеждали отречься от Христа, но он мужественно исповедал Православие. Святого мученика, после истязаний, сослали на каторжные работы, где он пробыл 6 месяцев. Потом его в течение трех месяцев избивали в темнице и, наконец, 26 февраля 1575 года обезглавили на торговой площади в Ергат-Базаре, близ Безестани. Страдания святого мученика Иоанна Калфы описаны экономом Патриарха Константинопольского Андреем, который приобщал его Святых Таин в темнице.
Священномученик иерей Петр
(Варламов Петр Яковлевич, +11.03.1930)
Священномученик Петр родился в 1897 году в селе Дияшево Белебеевского уезда Уфимской губернии в бедной крестьянской семье Иакова и Елены Варламовых. Отец умер, когда Петру было девять лет, и мать сама воспитывала трех сыновей и дочь, и он с детства узнал бедность и лишения. Милостью Божией, не оставляющей вдов и сирот, Петр окончил сначала сельскую школу, а затем в 1915 году дополнительные курсы при двухклассной школе для подготовки псаломщиков и диаконов, располагавшейся в селе Подлубово Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. По окончании курсов Петр Яковлевич был назначен псаломщиком ко храму Казанской иконы Божией Матери в село Преображеновка Стерлитамакского уезда.
Деревянный храм был выстроен в 1885 году. Особо почитаемой иконой здесь был список с чудотворного образа Табынской иконы Божией Матери. В дни празднования ее памяти в селе проходили крестные ходы со святыней, и священник заходил служить молебны в дома прихожан. Бывали случаи исцелений прибегавших с молитвой к святыне.
Во время обучения на курсах Петр Яковлевич познакомился со своей будущей супругой Анной Ивановной Портновой. Она родилась в 1895 году в селе Подлубово в семье кузнеца. У Ивана Яковлевича Портнова и его супруги Варвары было трое детей, из которых старшей была Анна. Она очень хотела учиться, но бедная семья кузнеца была против того, чтобы дочь получала образование. На одном из сельских праздников талантливую и веселую девочку заметила княгиня Кугушева и помогла ей поступить в пансион для девочек. По окончании пансиона Анна Ивановна получила место учительницы в школе в одной из бедных деревушек; сюда к ней и приехал свататься Петр Яковлевич. Обвенчавшись в 1915 году, супруги переехали жить в Преображеновку, где поселились в доме, построенном для церковного клира сельским обществом; в те годы в этом селе это был единственный дом, крытый железом, почему и казался богатым. Анне Ивановне почти сразу же пришлось погрузиться в заботы по воспитанию родившихся детей. Кроме того, они у себя приютили брата Петра Яковлевича, Григория, и оставшуюся сиротой двоюродную сестру Анны Ивановны, Евдокию.
В 1918 году на территории Уфимской губернии развернулись боевые действия. Гражданская война, как и все гражданские войны, велась с большим ожесточением; некоторые села несколько раз переходили из рук в руки, и тогда победившая сторона выискивала тех, кто активно сотрудничал с противоборствующей стороной. Карательные расправы были скоры и почти бессудны. Петр Яковлевич многих тогда укрыл и спас от смерти.
Во время отступления белых вместе с ними ушел священник Казанской церкви Иоанн Канин, и богослужение в храме прекратилось. Прихожане обратились к Петру Яковлевичу за согласием на рукоположение его в сан священника. Ему было тогда всего двадцать два года, и, ссылаясь на свою молодость и неопытность, Петр Яковлевич стал отказываться от предложения. Анна Ивановна также была категорически против того, чтобы муж становился священником, так как быть священником в такое время становилось небезопасно не только для него самого, но и для всей семьи. Прихожане, однако, продолжали уговаривать, и он посчитал, в конце концов, невозможным отказаться, и в 1919 году был рукоположен во священника к Казанской церкви.
В начале двадцатых годов местные комсомольцы из активистов подожгли дом священника, и вся семья оказалась без крова. Какое‐то время они жили на квартире, но затем крестьяне постановили выделить священнику пустующий дом, принадлежащий сельскому обществу. Дом не был приспособлен для жилья, и зимой в нем почти невозможно было находиться из‐за холода, но пришлось смириться и устраивать в нем свою жизнь. Сельсовет, однако, принял решение устроить в этом доме красный уголок, и семье священника пришлось уступить одну комнату. Отец Петр попросил разрешения читать посетителям красного уголка лекции по садоводству и пчеловодству, но власти, опасаясь его влияния как пастыря, отказали и стали настаивать, чтобы семья священника покинула дом.
Отец Петр обратился к жителям села, чтобы те общим решением выделили ему землю для строительства своего дома, и крестьяне постановили выделить священнику землю. Дом он купил, продав все свое имущество, в селе Отрадовка Стерлитамакского кантона (административно‐территориальная единица того времени) и перевез в село.
Не успела семья поселиться в новом доме, как пришло известие, что волостной исполнительный комитет не утвердил решение сельского собрания, распорядившись: отвести эту землю под огород возле избы‐читальни.
В октябре 1927 года в канун наступления зимних холодов отец Петр после богослужения обратился к прихожанам со словом: «Православные! На меня опять нападают. Ваше постановление ВИК не утвердил, к чему‐то придравшись, и часть моей усадьбы отбирают под огород. Прибегаю к вашей помощи - защитите меня на собрании, позаботьтесь о своем пастыре, как и он о вас заботится!»
Народ откликнулся на призыв своего пастыря, и на собрание пришли даже глубокие старики и старухи, давно уже никуда не ходившие. Священник обратился к собравшимся со словом: «Верующие! Прошу вас подтвердить старое решение, ведь это беззаконие! Я трудился над усадьбой, поставил дом, а теперь хотят отнять и чуть ли не сломать дом! Прошу не дать меня в обиду и защитить справедливость!» Большинство собравшихся подтвердили свое предыдущее решение - оставить за священником выделенную ему ранее землю.
В 1927-1928 годах власти потребовали от священника, чтобы он выплатил в качестве налога 470 рублей. Денег у отца Петра не было, и он взял в долг необходимую сумму, которая впоследствии была отдана верующими. Однако за несвоевременную уплату налога от священника потребовали уплаты штрафа. Платить опять было нечем, и в качестве уплаты власти потребовали отдать корову. За коровой пришел председатель сельсовета. Священник, увидев, к чему клонится дело, сказал: «Берите». И ушел из дома, чтобы не видеть, как будут уводить кормилицу семьи. Анна Ивановна, однако, вступилась за корову и не дала председателю уводить ее со двора, и тот послал за священником, чтобы он оказал влияние на жену. Отец Петр вернулся домой и велел корову отдать. Для Анны Ивановны это было большим ударом, и с ней случился обморок.
В 1928-1929 годах от священника потребовали уплаты налогов уже в сумме 1000 рублей. Отец Петр снова обратился за помощью к пастве: «На меня много советская власть накладывает налогов, нет возможности жить. Если вы, верующие, не поможете, то мне придется уйти, и тогда разрушится Божий дом. Вы будете ответственны перед Богом за то, что допустите победить антихристу». Крестьяне попытались собрать средства для уплаты налогов, отдавая их Анне Ивановне, но средств на выплату всех налогов не хватило.
В 1927 году село Преображеновку посетил викарий Уфимской епархии епископ Стерлитамакский Марк (Боголюбов). Встречая его с крестом в храме, отец Петр сказал: «Существующая власть, яко серые волки, нападает на пасомое мною стадо и треплет его, но с Божией милостью защищаю свое стадо и пасу его, поелику хватает моих сил... Противники Христова учения думают, что вера пала. Но вера совсем еще не пала - в народе, в массе она еще есть».
В начале 1929 года усилились гонения на Русскую Православную Церковь. Центральные власти повсюду рассылали директивы об усилении работы по обезбоживанию народа и принятии к духовенству и верующим все более жестких мер. 9 марта 1929 года в Преображеновке состоялось общее собрание коммунистов, комсомольцев и актива бедноты, которое единогласно постановило храм закрыть.
Отец Петр снова обратился за помощью к верующим, призывая их отстаивать храм. «Церковь не могут закрыть, если вы будете на собрании протестовать, - сказал он. - Церковь от государства отделена, а государство все‐таки вмешивается. Церковь никому не мешает, надо нам выступить организованно против закрытия церкви, иначе могут закрыть!»
Перед 1 мая среди жителей стал распространяться слух, что храм будут закрывать во время этого советского праздника. Отец Петр обратился к прихожанам, призвав их собраться к храму и не дать его закрыть. Он сказал: «Буду и я там, пусть что будет, то будет, арестуют - так арестуют, меня увезут, но народ не должен дать закрыть церковь».
1 мая перед храмом собралось около двухсот прихожан, они пробыли здесь до полудня, но никто из представителей власти не появился.
Все чувствовали, что дело идет к аресту священника. Близкие из верующих и даже местные коммунисты, сочувствующие отцу Петру, советовали ему во избежание тяжелых последствий покинуть село, но на это он отвечал: «Меня не за что арестовывать. Я ни в чем не виновен, свое служение и прихожан не брошу».
Отца Петра стали вызывать в сельсовет на беседы и уговаривать отказаться от служения и сана, предлагая взамен земные блага. «Петр Яковлевич, - говорили ему, - ты ведь грамотный человек, мы тебе первую должность дадим, брось ты это». Однако отец Петр отказался, сказав: «У меня целое стадо овец, я их пастух и не могу их бросить».
В те дни супруга умоляла священника, чтобы он сжалился над нею и ради детей, которых уже было пятеро, причем старшей дочери было всего восемь лет, а младшей шесть месяцев, покинул опасное село и уехал на родину в Дияшево. Отец Петр молчал, но по всему было видно, что он начинал колебаться. В конце концов он распорядился нанять две подводы, и уже стали в них укладывать вещи, когда он отправился к жившим в селе монахиням - насельницам из находившегося рядом с Преображеновкой закрытого женского монастыря. Узнав, что отец Петр собирается уезжать, они спросили его: «А как же мы, батюшка?» Этот вопрос решил все. Вернувшись домой, отец Петр твердо сказал супруге о своем бесповоротном решении: «Нюра, я не поеду!» Анна Ивановна умоляла его, валялась в ногах, уговаривала, но священник остался непреклонен.
26 мая 1929 года отец Петр был арестован и заключен в тюрьму в Стерлитамаке. Почти сразу же после ареста священника прихожане собрались в церковь, чтобы написать письмо в его защиту. Под письмом было собрано более двухсот подписей. Однако, когда верующие пришли в сельсовет, чтобы там заверили их подписи, председатель сельсовета отказался это сделать, и один из инициаторов сбора подписей был арестован. Было составлено новое обращение, под которым поставили свои подписи 150 человек. Секретарь партийной ячейки в селе отобрал это заявление и отослал в ОГПУ в качестве материала для обвинения жены священника в подстрекательстве крестьян к бунту.
Дело по обвинению священника в контрреволюционной деятельности рассматривалось в судебном заседании в Стерлитамаке 15-17 января 1930 года. Защита предложила суду дополнительно опросить тридцать пять свидетелей, из которых, в конце концов, было опрошено шесть. Отец Петр на суде опроверг все обвинения лжесвидетелей и следствия.
Помощник прокурора, видя, что дело выходит бездоказательным, потребовал отправить его вновь в ОГПУ для доследования, на что адвокат выразил свой протест: «Недоследованности по делу не видно. Это заявлено после того, как дело идет на оправдание подсудимых. Раньше прокурор от допроса свидетелей отказался, а теперь настаивает на них. Здесь выявлено, что следствие ГПУ искажено, подсудимые сидят невиновно восемь месяцев, и нет оснований для дальнейшего искажения передавать дело в ГПУ. Материал очень полон, и если есть сомнение в чем‐либо, можно здесь выявить. Допрашивать больше некого, здесь уже достаточно допрошено и еще есть; передача дела на доследование есть затяжка. Прошу дело слушать!»
Суд проигнорировал заявление защиты, и дело было переслано на новое расследование в ОГПУ.
5 марта 1930 года следствие было закончено и составлено новое обвинительное заключение, в котором священник обвинялся в том, что, «будучи руководителем кулацкой группировки, проводил активную деятельность в целях срыва всех важнейших мероприятий, проводимых советской властью в деревне». В обвинительном заключении следователь ОГПУ написал, что священник не признал себя виновным в контрреволюционной деятельности и все обвинения категорически отвергает, утверждая, что они построены на ложных доносах на почве вражды и личных счетов.
9 марта тройка ОГПУ приговорила отца Петра к расстрелу. Священник Петр Варламов был расстрелян в городе Уфе 11 марта 1930 года и погребен в безвестной могиле.
В бумагах Анны Ивановны после ее кончины была найдена написанная ее рукой молитва, которой она молилась ко Господу после ареста мужа: «Благодарю Тебя, Господи Боже, за все: за жизнь, за невзгоды, прожитые мною, за разлуку с любимым мужем (священником) моим, за муки и радость... за все Тебя, Боже, благодарю...»
Рреабилитирован Прокуратурой Башкирской АССР (по году репрессий 1930) 22.08.1989 года.
Канонизирован Аpхиеpейским Собром Русской Пpавославной Цеpкви 12-16 августа 2000г.
Преподобномученица Анна (Благовещенская), монахиня
Монахиня Анна (Мария Алексеевна Благовещенская) была старшей дочерью священника Алексея Апполосовича Благовещенского, служившего в церкви села Борисоглеб Белосельской волости Пошехоно-Володарского уезда Ярославской губернии.
Родилась она 30 января 1898 года. Воспитанная в благочестивой семье потомственного священнослужителя, свою горячую веру она сумела пронести через всю свою недолгую жизнь.
Окончив в 1916 году Пошехонскую женскую гимназию, Мария Алексеевна становится учительницей. В течение пяти лет она преподавала в нескольких школах Белосельской волости.
Мария с самого детства хорошо знала богослужение и время от времени служила псаломщицей в церкви своего батюшки, собирала девушек-односельчанок в хор. Будучи от природы человеком деятельным, она, вероятно, искала наилучшей возможности использовать все свои силы и знания.
Мария была духовной дочерью последнего игумена Павло-Обнорского монастыря архимандрита Никона (Чулкова).
С его благословения в 1921 году в селе Захарьево Первомайского района была организована женская община, в которой преимущественно были дочери священников, духовные чада старца. Надеясь, что Советская власть долго не продержится, отец Никон предполагал из этой общины в будущем создать монастырь. А пока - именовать ее «сельскохозяйственной коммуной».
Первоначально составляли её всего 7 человек. Но к 1932 году было уже около 100 «коммунарок».
Община, состоявшая исключительно из женщин, вскоре стала известна как передовое хозяйство. У сестёр были и скотный двор, и пасека, они сами плотничали, строили дома.
О «коммунарках» писали в газетах, к ним приезжали экскурсии по обмену опытом. Коммуне было присвоено звание «имени Крупской». Но внутреннее устройство общины было монашеское.
В 1922 году архимандрит Никон благословил вступить в эту «коммуну» и Марию Алексеевну Благовещенскую. В общине она занималась пчеловодством, была счетоводом, заведовала «культурно-просветительской работой».
По воспоминаниям некоторых насельниц общины, архимандрит Никон не благословлял принимать монашеский постриг, объясняя это тем, что слишком тяжёлое время для верующих и церкви. Но, видимо, это относилось не ко всем. Со времени вступления в общину Марию Алексеевну называют Анной. И во всех документах «коммуны», и в материалах следствия 1932 и 1937 годов она значится как Анна Алексеевна Благовещенская, что могло быть при тайном постриге.
До 1925 года девушки регулярно посещали церковь села Захарьево, где с 1923 года служил Любимский священник Леонид Киселёв. На богослужениях они пели на клиросе. Анна очень часто читала часы и Апостол. Когда церковь закрыли, девушки стали молиться тайно.
(Рождество-Богородицкая церковь в деревне Захарьево Первомайского района Ярославской области, не действует)
Эта «коммуна» со временем стала вызывать слишком много подозрений у органов ОГПУ: девушки не желают объединяться с местными колхозами, не принимают к себе всех желающих. На общину стали собираться «агентурные сводки».
Весной 1931 года органами ОГПУ были арестованы почти все члены «коммуны». Началось следствие под кодовым названием «Непорочные», ведь община считалась тайным монастырём.
В 1932 году «коммуна» была ликвидирована.
Анна была арестована 29 апреля 1931 года. Обвинялась она в том, что вела религиозную работу в «коммуне». На допросах она держалась стойко, не подала и намёка на существование тайного монастыря.
Следствие было окончено лишь через год - 23 апреля 1932 года. Методы его проведения сказались на здоровье тридцатитрехлетней Анны - тюремный врач определил истеро-неврастению в резко выраженной форме. Но сломить её следователям не удалось.
На судебном заседании Коллегии ОГПУ от 23 апреля 1932 года инокиня Анна осуждена на заключение в концлагерь сроком на 3 года, считая с 9 декабря 1931 года (а не с момента ареста).
Её отправили в совхоз Управления НКВД в Иваново.
Вернувшись из мест заключения в 1934 году, Анна служила псаломщицей в церкви села Николо-Колокша Рыбинского района. С ней жила семнадцатилетняя девушка - Аннушка Кесарева. Вместе они помогали архимандриту Никону, скрывавшемуся от следствия, связываться с его духовными чадами.
22 сентября 1937 года - новый арест. Теперь Анну подозревали в активном участии в контрреволюционной подпольной группе «церковников». Но и в этот раз она держалась мужественно, не признавая своей вины и не выдавая близких ей людей.
- Следствие располагает достаточными материалами, которые уличают вас не только в том, что вы были связывающим звеном между Никоном и контрреволюционной группой, но и в том, что вы, после ухода Никона на нелегальное положение, стали руководить контрреволюционной группой и давали участникам её указания по контрреволюционной работе, то есть, чтобы они среди населения проводили антисоветскую агитацию, мобилизовали верующих на противодействие закрытию церквей, распространяли провокационные слухи о скорой гибели Советской власти. Кроме того, вы давали указания им о конспирации антисоветской работы. Следствие требует от вас исчерпывающих показаний.
- Никаких показаний дать не могу, так как виновной себя не признаю в этом.
Без малого полгода длилось мучительное следствие. А 7 марта 1937 года постановлением судебного заседания «тройки» Управления НКВД по Ярославской области тайная монахиня Анна была приговорена к ВМН (высшей мере наказания) - расстрелу.
11 марта в Ярославле приговор был приведен в исполнение. Место захоронения инокини неизвестно.
25 мая 1989 года Анна (Благовещенская) была реабилитирована.
Канонизирована Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000г.
Священномученик Иоанн Дунаев, пресвитер
Священномученик Иоанн родился в 1885 году в селе Васильевское Угличского уезда Ярославской губернии (в тридцатых годах Большесельский район Ярославской области) в семье псаломщика Александра Дунаева. Иван окончил четыре класса городского училища и во времена гонений служил псаломщиком в Благовещенской церкви в селе Благовещенье Тутаевского района. По воспоминаниям людей, его знавших, он был добрым и отзывчивым человеком; когда в 1927 году был арестован диакон храма, в семье которого остались одни женщины и им стало трудно справляться с полевыми работами, Иван Александрович сам стал им вспахивать на своей лошади поле. В 1930 году он был рукоположен во священника к Благовещенской церкви, где прослужил до ареста.
3 декабря 1937 года отец Иоанн был арестован и обвинен в распространении ложных и оскорбительных измышлений против членов советского правительства. Это обвинение подтвердили три лжесвидетеля, которые показали, будто священник говорил, что члены советского правительства, и в частности Сталин, состояли в одной контрреволюционной троцкистско-вредительской шайке с врагом народа Войковым.
(Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы - Тутаев)
Отец Иоанн категорически отверг все выдвинутые против него обвинения как на самих допросах, так и на очных ставках со лжесвидетелями.
На последнем допросе, состоявшемся 10 декабря, следователь потребовал от священника:
- Назовите лиц, с которыми вы имеете хорошие взаимоотношения.
- Хорошо знакомых людей, с которыми бы я делился своими впечатлениями о жизни в нашей стране, я не имею. Я живу замкнуто и никуда не хожу, - ответил священник.
26 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Священник Иоанн Дунаев был расстрелян 11 марта 1938 года и погребен в безвестной могиле.
5 мая 1989 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к лику нововомучеников и исповедников Российских в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви
Икона Богородицы Межетская
Межецкая, или Межитская икона Божией Матери явилась близ Киева в 1492 году и прославилась многими чудесами. Божия Матерь изображается на ней с короной на главе и с Младенцем на левой руке.
Преподобный Севастиан Сохотский, Пошехонский
Преподобный Севастиан Сохотский, Пошехонский, основал монастырь в честь Преображения Господня на реке Сохоти в 90 верстах от города Романова (ныне Тутаев) Ярославской области. Иноки обители сами обрабатывали землю и питались трудами рук своих. Этому научил подвижников своим примером и поучениями основатель обители. Преподобный Севастиан преставился около 1500 года.
Преображенская обитель на реке Сохоти была впоследствии приписана к Череповецкому Воскресенскому монастырю, а в 1764 году упразднена. В середине XIX века над мощами преподобного Севастиана был построен каменный храм.
(Севастьянов Спасо-Преображенский монастырь - Сохоть - Пошехонский район - Ярославская область, все что осталось от монастырского храма)
Тропарь преподобному Севастиану Пошехонскому
глас 4
Удалився мира и водворився в пустыни, добрым подвигом подвизася, злостраданием, и вниманием, и молитвами, отнюдуже и по смерти источаеши исцеления, Севастиане, отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак преподобному Севастиану Пошехонскому
глас 3
Сиянием Духа Пресвятаго, мудре Севастиане, просвещся, оставил еси яже в житии молвы, пустыню же достиг, преподобне отче, возвеселил еси иже над всеми Бога и Зиждителя. Сего ради прославляет тя Христос, блаженне, Великий Дародатель.
Святые мученики Севастиан и Христодул
Святые мученики Севастиан и Христодул скончались от меча при Нероне (54 - 68). Они принадлежали к дружине святой мученицы Фотины, память которой 20 марта.
Новомученик Иоанн Калфа (Калфас) (зодчий)
Святой мученик Иоанн Калфа (зодчий) жил в предместье Константинополя, называвшемся Галата. По профессии он был зодчим и в своем искусстве достиг большого мастерства, к его услугам обращались важные сановники. Ему была поручена внутренняя отделка султанского дворца.
Святой Иоанн Калфа отличался христианским милосердием, заботился о сиротах, о заключенных в темницы, многие обращались к нему за помощью. Однажды некий сановник попросил святого Иоанна взять в ученики его племянника. Тот согласился., и юноша при содействии учителя получил почетную должность при дворе. Однажды, встретившись со своим бывшим учителем и благодетелем, он стал расспрашивать святого Иоанна, что в христианских книгах говорится о "пророке" Магомете. Святой Иоанн не хотел отвечать на его вопрос, но, видя настойчивые просьбы юноши, разъяснил ложность магометанства. Юноша, преданный исламу, сообщил единоверцам, что зодчий хулил Магомета. Святого Иоанна привели на суд, где убеждали отречься от Христа, но он мужественно исповедал Православие. Святого мученика, после истязаний, сослали на каторжные работы, где он пробыл 6 месяцев. Потом его в течение трех месяцев избивали в темнице и, наконец, 26 февраля 1575 года обезглавили на торговой площади в Ергат-Базаре, близ Безестани. Страдания святого мученика Иоанна Калфы описаны экономом Патриарха Константинопольского Андреем, который приобщал его Святых Таин в темнице.
Священномученик иерей Петр
(Варламов Петр Яковлевич, +11.03.1930)
Священномученик Петр родился в 1897 году в селе Дияшево Белебеевского уезда Уфимской губернии в бедной крестьянской семье Иакова и Елены Варламовых. Отец умер, когда Петру было девять лет, и мать сама воспитывала трех сыновей и дочь, и он с детства узнал бедность и лишения. Милостью Божией, не оставляющей вдов и сирот, Петр окончил сначала сельскую школу, а затем в 1915 году дополнительные курсы при двухклассной школе для подготовки псаломщиков и диаконов, располагавшейся в селе Подлубово Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. По окончании курсов Петр Яковлевич был назначен псаломщиком ко храму Казанской иконы Божией Матери в село Преображеновка Стерлитамакского уезда.
Деревянный храм был выстроен в 1885 году. Особо почитаемой иконой здесь был список с чудотворного образа Табынской иконы Божией Матери. В дни празднования ее памяти в селе проходили крестные ходы со святыней, и священник заходил служить молебны в дома прихожан. Бывали случаи исцелений прибегавших с молитвой к святыне.
Во время обучения на курсах Петр Яковлевич познакомился со своей будущей супругой Анной Ивановной Портновой. Она родилась в 1895 году в селе Подлубово в семье кузнеца. У Ивана Яковлевича Портнова и его супруги Варвары было трое детей, из которых старшей была Анна. Она очень хотела учиться, но бедная семья кузнеца была против того, чтобы дочь получала образование. На одном из сельских праздников талантливую и веселую девочку заметила княгиня Кугушева и помогла ей поступить в пансион для девочек. По окончании пансиона Анна Ивановна получила место учительницы в школе в одной из бедных деревушек; сюда к ней и приехал свататься Петр Яковлевич. Обвенчавшись в 1915 году, супруги переехали жить в Преображеновку, где поселились в доме, построенном для церковного клира сельским обществом; в те годы в этом селе это был единственный дом, крытый железом, почему и казался богатым. Анне Ивановне почти сразу же пришлось погрузиться в заботы по воспитанию родившихся детей. Кроме того, они у себя приютили брата Петра Яковлевича, Григория, и оставшуюся сиротой двоюродную сестру Анны Ивановны, Евдокию.
В 1918 году на территории Уфимской губернии развернулись боевые действия. Гражданская война, как и все гражданские войны, велась с большим ожесточением; некоторые села несколько раз переходили из рук в руки, и тогда победившая сторона выискивала тех, кто активно сотрудничал с противоборствующей стороной. Карательные расправы были скоры и почти бессудны. Петр Яковлевич многих тогда укрыл и спас от смерти.
Во время отступления белых вместе с ними ушел священник Казанской церкви Иоанн Канин, и богослужение в храме прекратилось. Прихожане обратились к Петру Яковлевичу за согласием на рукоположение его в сан священника. Ему было тогда всего двадцать два года, и, ссылаясь на свою молодость и неопытность, Петр Яковлевич стал отказываться от предложения. Анна Ивановна также была категорически против того, чтобы муж становился священником, так как быть священником в такое время становилось небезопасно не только для него самого, но и для всей семьи. Прихожане, однако, продолжали уговаривать, и он посчитал, в конце концов, невозможным отказаться, и в 1919 году был рукоположен во священника к Казанской церкви.
В начале двадцатых годов местные комсомольцы из активистов подожгли дом священника, и вся семья оказалась без крова. Какое‐то время они жили на квартире, но затем крестьяне постановили выделить священнику пустующий дом, принадлежащий сельскому обществу. Дом не был приспособлен для жилья, и зимой в нем почти невозможно было находиться из‐за холода, но пришлось смириться и устраивать в нем свою жизнь. Сельсовет, однако, принял решение устроить в этом доме красный уголок, и семье священника пришлось уступить одну комнату. Отец Петр попросил разрешения читать посетителям красного уголка лекции по садоводству и пчеловодству, но власти, опасаясь его влияния как пастыря, отказали и стали настаивать, чтобы семья священника покинула дом.
Отец Петр обратился к жителям села, чтобы те общим решением выделили ему землю для строительства своего дома, и крестьяне постановили выделить священнику землю. Дом он купил, продав все свое имущество, в селе Отрадовка Стерлитамакского кантона (административно‐территориальная единица того времени) и перевез в село.
Не успела семья поселиться в новом доме, как пришло известие, что волостной исполнительный комитет не утвердил решение сельского собрания, распорядившись: отвести эту землю под огород возле избы‐читальни.
В октябре 1927 года в канун наступления зимних холодов отец Петр после богослужения обратился к прихожанам со словом: «Православные! На меня опять нападают. Ваше постановление ВИК не утвердил, к чему‐то придравшись, и часть моей усадьбы отбирают под огород. Прибегаю к вашей помощи - защитите меня на собрании, позаботьтесь о своем пастыре, как и он о вас заботится!»
Народ откликнулся на призыв своего пастыря, и на собрание пришли даже глубокие старики и старухи, давно уже никуда не ходившие. Священник обратился к собравшимся со словом: «Верующие! Прошу вас подтвердить старое решение, ведь это беззаконие! Я трудился над усадьбой, поставил дом, а теперь хотят отнять и чуть ли не сломать дом! Прошу не дать меня в обиду и защитить справедливость!» Большинство собравшихся подтвердили свое предыдущее решение - оставить за священником выделенную ему ранее землю.
В 1927-1928 годах власти потребовали от священника, чтобы он выплатил в качестве налога 470 рублей. Денег у отца Петра не было, и он взял в долг необходимую сумму, которая впоследствии была отдана верующими. Однако за несвоевременную уплату налога от священника потребовали уплаты штрафа. Платить опять было нечем, и в качестве уплаты власти потребовали отдать корову. За коровой пришел председатель сельсовета. Священник, увидев, к чему клонится дело, сказал: «Берите». И ушел из дома, чтобы не видеть, как будут уводить кормилицу семьи. Анна Ивановна, однако, вступилась за корову и не дала председателю уводить ее со двора, и тот послал за священником, чтобы он оказал влияние на жену. Отец Петр вернулся домой и велел корову отдать. Для Анны Ивановны это было большим ударом, и с ней случился обморок.
В 1928-1929 годах от священника потребовали уплаты налогов уже в сумме 1000 рублей. Отец Петр снова обратился за помощью к пастве: «На меня много советская власть накладывает налогов, нет возможности жить. Если вы, верующие, не поможете, то мне придется уйти, и тогда разрушится Божий дом. Вы будете ответственны перед Богом за то, что допустите победить антихристу». Крестьяне попытались собрать средства для уплаты налогов, отдавая их Анне Ивановне, но средств на выплату всех налогов не хватило.
В 1927 году село Преображеновку посетил викарий Уфимской епархии епископ Стерлитамакский Марк (Боголюбов). Встречая его с крестом в храме, отец Петр сказал: «Существующая власть, яко серые волки, нападает на пасомое мною стадо и треплет его, но с Божией милостью защищаю свое стадо и пасу его, поелику хватает моих сил... Противники Христова учения думают, что вера пала. Но вера совсем еще не пала - в народе, в массе она еще есть».
В начале 1929 года усилились гонения на Русскую Православную Церковь. Центральные власти повсюду рассылали директивы об усилении работы по обезбоживанию народа и принятии к духовенству и верующим все более жестких мер. 9 марта 1929 года в Преображеновке состоялось общее собрание коммунистов, комсомольцев и актива бедноты, которое единогласно постановило храм закрыть.
Отец Петр снова обратился за помощью к верующим, призывая их отстаивать храм. «Церковь не могут закрыть, если вы будете на собрании протестовать, - сказал он. - Церковь от государства отделена, а государство все‐таки вмешивается. Церковь никому не мешает, надо нам выступить организованно против закрытия церкви, иначе могут закрыть!»
Перед 1 мая среди жителей стал распространяться слух, что храм будут закрывать во время этого советского праздника. Отец Петр обратился к прихожанам, призвав их собраться к храму и не дать его закрыть. Он сказал: «Буду и я там, пусть что будет, то будет, арестуют - так арестуют, меня увезут, но народ не должен дать закрыть церковь».
1 мая перед храмом собралось около двухсот прихожан, они пробыли здесь до полудня, но никто из представителей власти не появился.
Все чувствовали, что дело идет к аресту священника. Близкие из верующих и даже местные коммунисты, сочувствующие отцу Петру, советовали ему во избежание тяжелых последствий покинуть село, но на это он отвечал: «Меня не за что арестовывать. Я ни в чем не виновен, свое служение и прихожан не брошу».
Отца Петра стали вызывать в сельсовет на беседы и уговаривать отказаться от служения и сана, предлагая взамен земные блага. «Петр Яковлевич, - говорили ему, - ты ведь грамотный человек, мы тебе первую должность дадим, брось ты это». Однако отец Петр отказался, сказав: «У меня целое стадо овец, я их пастух и не могу их бросить».
В те дни супруга умоляла священника, чтобы он сжалился над нею и ради детей, которых уже было пятеро, причем старшей дочери было всего восемь лет, а младшей шесть месяцев, покинул опасное село и уехал на родину в Дияшево. Отец Петр молчал, но по всему было видно, что он начинал колебаться. В конце концов он распорядился нанять две подводы, и уже стали в них укладывать вещи, когда он отправился к жившим в селе монахиням - насельницам из находившегося рядом с Преображеновкой закрытого женского монастыря. Узнав, что отец Петр собирается уезжать, они спросили его: «А как же мы, батюшка?» Этот вопрос решил все. Вернувшись домой, отец Петр твердо сказал супруге о своем бесповоротном решении: «Нюра, я не поеду!» Анна Ивановна умоляла его, валялась в ногах, уговаривала, но священник остался непреклонен.
26 мая 1929 года отец Петр был арестован и заключен в тюрьму в Стерлитамаке. Почти сразу же после ареста священника прихожане собрались в церковь, чтобы написать письмо в его защиту. Под письмом было собрано более двухсот подписей. Однако, когда верующие пришли в сельсовет, чтобы там заверили их подписи, председатель сельсовета отказался это сделать, и один из инициаторов сбора подписей был арестован. Было составлено новое обращение, под которым поставили свои подписи 150 человек. Секретарь партийной ячейки в селе отобрал это заявление и отослал в ОГПУ в качестве материала для обвинения жены священника в подстрекательстве крестьян к бунту.
Дело по обвинению священника в контрреволюционной деятельности рассматривалось в судебном заседании в Стерлитамаке 15-17 января 1930 года. Защита предложила суду дополнительно опросить тридцать пять свидетелей, из которых, в конце концов, было опрошено шесть. Отец Петр на суде опроверг все обвинения лжесвидетелей и следствия.
Помощник прокурора, видя, что дело выходит бездоказательным, потребовал отправить его вновь в ОГПУ для доследования, на что адвокат выразил свой протест: «Недоследованности по делу не видно. Это заявлено после того, как дело идет на оправдание подсудимых. Раньше прокурор от допроса свидетелей отказался, а теперь настаивает на них. Здесь выявлено, что следствие ГПУ искажено, подсудимые сидят невиновно восемь месяцев, и нет оснований для дальнейшего искажения передавать дело в ГПУ. Материал очень полон, и если есть сомнение в чем‐либо, можно здесь выявить. Допрашивать больше некого, здесь уже достаточно допрошено и еще есть; передача дела на доследование есть затяжка. Прошу дело слушать!»
Суд проигнорировал заявление защиты, и дело было переслано на новое расследование в ОГПУ.
5 марта 1930 года следствие было закончено и составлено новое обвинительное заключение, в котором священник обвинялся в том, что, «будучи руководителем кулацкой группировки, проводил активную деятельность в целях срыва всех важнейших мероприятий, проводимых советской властью в деревне». В обвинительном заключении следователь ОГПУ написал, что священник не признал себя виновным в контрреволюционной деятельности и все обвинения категорически отвергает, утверждая, что они построены на ложных доносах на почве вражды и личных счетов.
9 марта тройка ОГПУ приговорила отца Петра к расстрелу. Священник Петр Варламов был расстрелян в городе Уфе 11 марта 1930 года и погребен в безвестной могиле.
В бумагах Анны Ивановны после ее кончины была найдена написанная ее рукой молитва, которой она молилась ко Господу после ареста мужа: «Благодарю Тебя, Господи Боже, за все: за жизнь, за невзгоды, прожитые мною, за разлуку с любимым мужем (священником) моим, за муки и радость... за все Тебя, Боже, благодарю...»
Рреабилитирован Прокуратурой Башкирской АССР (по году репрессий 1930) 22.08.1989 года.
Канонизирован Аpхиеpейским Собром Русской Пpавославной Цеpкви 12-16 августа 2000г.
Преподобномученица Анна (Благовещенская), монахиня
Монахиня Анна (Мария Алексеевна Благовещенская) была старшей дочерью священника Алексея Апполосовича Благовещенского, служившего в церкви села Борисоглеб Белосельской волости Пошехоно-Володарского уезда Ярославской губернии.
Родилась она 30 января 1898 года. Воспитанная в благочестивой семье потомственного священнослужителя, свою горячую веру она сумела пронести через всю свою недолгую жизнь.
Окончив в 1916 году Пошехонскую женскую гимназию, Мария Алексеевна становится учительницей. В течение пяти лет она преподавала в нескольких школах Белосельской волости.
Мария с самого детства хорошо знала богослужение и время от времени служила псаломщицей в церкви своего батюшки, собирала девушек-односельчанок в хор. Будучи от природы человеком деятельным, она, вероятно, искала наилучшей возможности использовать все свои силы и знания.
Мария была духовной дочерью последнего игумена Павло-Обнорского монастыря архимандрита Никона (Чулкова).
С его благословения в 1921 году в селе Захарьево Первомайского района была организована женская община, в которой преимущественно были дочери священников, духовные чада старца. Надеясь, что Советская власть долго не продержится, отец Никон предполагал из этой общины в будущем создать монастырь. А пока - именовать ее «сельскохозяйственной коммуной».
Первоначально составляли её всего 7 человек. Но к 1932 году было уже около 100 «коммунарок».
Община, состоявшая исключительно из женщин, вскоре стала известна как передовое хозяйство. У сестёр были и скотный двор, и пасека, они сами плотничали, строили дома.
О «коммунарках» писали в газетах, к ним приезжали экскурсии по обмену опытом. Коммуне было присвоено звание «имени Крупской». Но внутреннее устройство общины было монашеское.
В 1922 году архимандрит Никон благословил вступить в эту «коммуну» и Марию Алексеевну Благовещенскую. В общине она занималась пчеловодством, была счетоводом, заведовала «культурно-просветительской работой».
По воспоминаниям некоторых насельниц общины, архимандрит Никон не благословлял принимать монашеский постриг, объясняя это тем, что слишком тяжёлое время для верующих и церкви. Но, видимо, это относилось не ко всем. Со времени вступления в общину Марию Алексеевну называют Анной. И во всех документах «коммуны», и в материалах следствия 1932 и 1937 годов она значится как Анна Алексеевна Благовещенская, что могло быть при тайном постриге.
До 1925 года девушки регулярно посещали церковь села Захарьево, где с 1923 года служил Любимский священник Леонид Киселёв. На богослужениях они пели на клиросе. Анна очень часто читала часы и Апостол. Когда церковь закрыли, девушки стали молиться тайно.
(Рождество-Богородицкая церковь в деревне Захарьево Первомайского района Ярославской области, не действует)
Эта «коммуна» со временем стала вызывать слишком много подозрений у органов ОГПУ: девушки не желают объединяться с местными колхозами, не принимают к себе всех желающих. На общину стали собираться «агентурные сводки».
Весной 1931 года органами ОГПУ были арестованы почти все члены «коммуны». Началось следствие под кодовым названием «Непорочные», ведь община считалась тайным монастырём.
В 1932 году «коммуна» была ликвидирована.
Анна была арестована 29 апреля 1931 года. Обвинялась она в том, что вела религиозную работу в «коммуне». На допросах она держалась стойко, не подала и намёка на существование тайного монастыря.
Следствие было окончено лишь через год - 23 апреля 1932 года. Методы его проведения сказались на здоровье тридцатитрехлетней Анны - тюремный врач определил истеро-неврастению в резко выраженной форме. Но сломить её следователям не удалось.
На судебном заседании Коллегии ОГПУ от 23 апреля 1932 года инокиня Анна осуждена на заключение в концлагерь сроком на 3 года, считая с 9 декабря 1931 года (а не с момента ареста).
Её отправили в совхоз Управления НКВД в Иваново.
Вернувшись из мест заключения в 1934 году, Анна служила псаломщицей в церкви села Николо-Колокша Рыбинского района. С ней жила семнадцатилетняя девушка - Аннушка Кесарева. Вместе они помогали архимандриту Никону, скрывавшемуся от следствия, связываться с его духовными чадами.
22 сентября 1937 года - новый арест. Теперь Анну подозревали в активном участии в контрреволюционной подпольной группе «церковников». Но и в этот раз она держалась мужественно, не признавая своей вины и не выдавая близких ей людей.
- Следствие располагает достаточными материалами, которые уличают вас не только в том, что вы были связывающим звеном между Никоном и контрреволюционной группой, но и в том, что вы, после ухода Никона на нелегальное положение, стали руководить контрреволюционной группой и давали участникам её указания по контрреволюционной работе, то есть, чтобы они среди населения проводили антисоветскую агитацию, мобилизовали верующих на противодействие закрытию церквей, распространяли провокационные слухи о скорой гибели Советской власти. Кроме того, вы давали указания им о конспирации антисоветской работы. Следствие требует от вас исчерпывающих показаний.
- Никаких показаний дать не могу, так как виновной себя не признаю в этом.
Без малого полгода длилось мучительное следствие. А 7 марта 1937 года постановлением судебного заседания «тройки» Управления НКВД по Ярославской области тайная монахиня Анна была приговорена к ВМН (высшей мере наказания) - расстрелу.
11 марта в Ярославле приговор был приведен в исполнение. Место захоронения инокини неизвестно.
25 мая 1989 года Анна (Благовещенская) была реабилитирована.
Канонизирована Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000г.
Священномученик Иоанн Дунаев, пресвитер
Священномученик Иоанн родился в 1885 году в селе Васильевское Угличского уезда Ярославской губернии (в тридцатых годах Большесельский район Ярославской области) в семье псаломщика Александра Дунаева. Иван окончил четыре класса городского училища и во времена гонений служил псаломщиком в Благовещенской церкви в селе Благовещенье Тутаевского района. По воспоминаниям людей, его знавших, он был добрым и отзывчивым человеком; когда в 1927 году был арестован диакон храма, в семье которого остались одни женщины и им стало трудно справляться с полевыми работами, Иван Александрович сам стал им вспахивать на своей лошади поле. В 1930 году он был рукоположен во священника к Благовещенской церкви, где прослужил до ареста.
3 декабря 1937 года отец Иоанн был арестован и обвинен в распространении ложных и оскорбительных измышлений против членов советского правительства. Это обвинение подтвердили три лжесвидетеля, которые показали, будто священник говорил, что члены советского правительства, и в частности Сталин, состояли в одной контрреволюционной троцкистско-вредительской шайке с врагом народа Войковым.
(Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы - Тутаев)
Отец Иоанн категорически отверг все выдвинутые против него обвинения как на самих допросах, так и на очных ставках со лжесвидетелями.
На последнем допросе, состоявшемся 10 декабря, следователь потребовал от священника:
- Назовите лиц, с которыми вы имеете хорошие взаимоотношения.
- Хорошо знакомых людей, с которыми бы я делился своими впечатлениями о жизни в нашей стране, я не имею. Я живу замкнуто и никуда не хожу, - ответил священник.
26 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Священник Иоанн Дунаев был расстрелян 11 марта 1938 года и погребен в безвестной могиле.
5 мая 1989 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к лику нововомучеников и исповедников Российских в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви
Икона Богородицы Межетская
Межецкая, или Межитская икона Божией Матери явилась близ Киева в 1492 году и прославилась многими чудесами. Божия Матерь изображается на ней с короной на главе и с Младенцем на левой руке.