Был 92-й год. Это как 91-й, только хуже. Инфляция убивала смысл жизни. Жрать было нечего. На ВМК еще платили повышенную, а на каком-нибудь Почвоведении, говорят, доходило до каннибализма. Когда мама, насмотревшись новостей о голодающих без хлеба москвичах, передала мне с проводницей поезда Оренбург-Москва самодельные сухари, я сказал ей: "Мам, ну ты уж вообще". Но правда в том, что иногда и сухари были бы не лишними.
Память бережно хранит самые вопиющие случаи.
Например, когда я вечером вернулся в общагу, а из еды был только вывешенный за окном в авоське кусок сала и больше ничего. Я съел его с чаем.
В соседней комнате жили ребята из Алексина, и мы дружили комнатами. Когда к одному из них, чаще всего к Цанчику, приезжала родня, мы устраивали пир. Лешке запросто могли привезти целую коробку яиц. Или даже куриных ножек. Объясните современному человеку, какое это богатство - десяток яиц. Объясните, почему я до сих пор помню, что в двух руках между пальцами можно унести восемь куриных голяшек. Вся страна питалась ножками Буша, мы выживали на ножках Цана.
Весной 92-го стало совсем туго. Может быть, стипендия окончательно перестала поспевать за инфляцией, не помню. В течение двух месяцев наше меню на 90% состояла из макарон. Иногда появлялось мясо или колбаса, но ненадолго. Чаще - сахар, который по талонам. С ним макароны становились ЕЩЕ вкуснее.
В лучшие дни их набиралось до шести сортов. Вермишель, лапша, макароны с круглым сечением, макароны шестигранные, рожки и что-то ещё. К рожкам было меньше всего претензий, они осточертели последними. Но тоже осточертели.
Когда голодный год закончился, я совсем перестал есть макароны. Жена, зная мое к ним отношение, просто их не готовила. А я не просил, хотя лет через десять уже был не против заточить какую-нибудь болоньесу или карбонару. А лучше - рожки с сахаром.
И я не жалуюсь. Иногда было тяжеловато, но мы были молоды, а значит, счастливы.
P.S. Отели бронирую
здесь, квартиры
здесь, рестораны
здесь. Поиск дешевых авиабилетов: