Жизнь как съёмки фильма. О жанрах, декорациях и вечных героях
Яхта Трумана в конце фильма называется «Санта Мария». Так назывался флагманский корабль
Христофора Колумба (1451-1506) в его первой экспедиции в сторону Америки
Кадр из фильма Питера Уира «Шоу Трумана», 1998 год
tyotasofa уверена: любую жизнь можно представить в виде многосерийного фильма. «У кого-то вся жизнь - бразильское „мыло“. Сплошные Хосе-Игнасио с Марианнами, потерянные дети, коварные соперницы, миллионные наследства...» У других непонятный арт-хаус, бытовая драма, немое кино или вовсе - захватывающий вестерн. Люблю я всяческие псевдоклассификации. То по книгам, то по фильмам. Теперь подумалось, что любую жизнь можно представить в виде многосерийного фильма. У каждого человека свой сюжет, но вот жанры строго ограничены. Кто-то всю жизнь живет в стиле «вестерна» - ковбои-прерии-револьверы, сигара приклеена к нижней губе, шляпа надвинута на лоб, позванивают шпоры при ходьбе, тревожная музыка с мексиканскими мотивами... И главный герой - самый крутой Уокер современности, все проблемы решаются одним нажатием курка, глаза вечно прищурены, нижняя челюсть вечно выдвинута вперед. И неважно, что на самом деле жизнь этого человека тянет максимум на бытовую мелодраму с коммунальными склоками - нет, человек живет и ощущает себя в вестерне. Я ковбой, а вы все - Д’Артаньяны недоделанные. Он по жизни идет, как будто у него на бедрах - здоровенные «смит-вессоны» в кожаных кобурах.
Или у кого-то вся жизнь - бразильское «мыло». Сплошные Хосе-Игнасио с Марианнами, потерянные дети, коварные соперницы, миллионные наследства... Хотя фактуры там дай бог на «Дом-2» - бросил Маньку, женился на Таньке. Ничего, Манька закрутит интригу на сорок серий, иначе ей неинтересно жить. Она - главная героиня, прекрасная и невинная простушка, которая на самом деле дочь герцога, она это точно знает, в последней серии все выяснится, когда ей будет семьдесят пять, папа-герцог заберет ее в свой замок. И любовь обязательно роковая и с кучей препятствий. Нет препятствий - создадим!
Есть те, кто всю жизнь в немом кино. Они вечно молчат, но в душе у них постоянно играет музыка - это ангел-тапер аккомпанирует им на разбитом пианино. Крупным планом - свирепо нахмуренные брови, трагически распахнутые глаза или выразительно заломленные руки. Трам-пам-пам-пам. Пам-пам. И каждый жест преувеличен, и каждый взгляд - со значением. Они даже зубы чистят под увертюру из «Пер Гюнта» и воду в унитазе спускают под «Лебединое озеро».
Завидую я тем, кто живет в стиле музыкального кино 50-х годов. Когда все вокруг кружится, и солнечное, и девушки танцуют, и поют все поголовно. Такие люди веселые, жизнерадостные и притягательные. Любая жизненная трудность оказывается ерундой, не стоящей внимания, атмосфера счастья заполняет все пространство и переливается, как мыльный пузырь. Все молодые, всем все по плечу, все верят в успех. Глаза - подведены, улыбки - белозубы, каблучки стучат... И все это - на фоне вечной весны и широких проспектов.
Есть те, кто живет в фильме ужасов. Нет, там нет кровавых мертвецов и жутких зомби. Но постоянно скрипят двери, зловеще капает из крана вода, чудятся жуткие шаги на лестнице. У таких людей вечно расширенные зрачки. Они всегда настороже и в ожидании чего-то страшного, что сейчас выскочит из-за угла. Они лишь пушинки в руках неумолимого Рока, от них ничего не зависит, они пробираются по жизни, как по темному замку, наощупь и со свечой в дрожащей руке. Перед каждым поворотом застывают надолго, демонстрируя миру крупным планом свое перепуганное лицо. «Свернуть? Или остаться здесь? Что делать?»
Я живу в каком-то артхаусном некоммерческом кино. Которое вроде бы гениальное, а на самом деле полно грязищи и натурализма и занудных разговоров. Вроде как должно быть интересно, но дочего же скучно все это смотреть. Теснота, клопы, обшарпанность и на фоне этого бытового апокалипсиса - долгие, очень долгие разговоры ни о чем. И развязка одинаково непонятна для зрителя, неважно, будет ли это кровавое убийство безопилой всех героев фильма или всеобщий зажигательный танец на площади - нет логики в этом сюжете, один мерзкий натурализм и занудство.
А я, может, хочу жить в индийском кино. Чтобы все кругом красивые и ярко одеты, чтоб пели и танцевали, чтоб злодей был - так уж злодей, целиком и полностью, гаже не бывает, чтоб герой - всем героям герой, героичнее некуда. И чтоб в конце обязательно добро наказывало зло, желательно, позрелищнее и несколько раз. И финальная песня на фоне цветущих садов, и тропических пальм, обязательно.