Наука текста: коварные автокорректоры, судьбоносные опечатки и воинствующие граммар-наци
Библиографы утверждают: одна из первых печатных книг, «Псалтирь» Фуста, вышедшая в
Майнце в 1457 году, уже лелеяла у себя на груди опечатку
Изображение: Интернет-архив книжных иллюстраций (1904)
Какие ошибки допускают переводчики? Можно ли использовать «обрусевшие англицизмы» на телевидении? И обязан ли писатель быть грамотным, если его работы всё равно проверяет корректор? Советы журналистам и краткий экскурс в историю книгопечатного дела в дайджесте «Журнала ЖЖ». Великий и ужасный - бес опечатки
tot-kto-v-bredu проследил историю забавных ляпов и выяснил, что опечатки были даже в прижизненных изданиях Шекспира:
Газетные и книжные опечатки редко удостаиваются внимания исследователей - в том числе и потому, что говорить о них с серьезным видом вряд ли возможно даже теоретически. «Человеку свойственно ошибаться, а глупцу - настаивать на своей ошибке» - это изречение Цицерона, наверное, следовало бы поместить в конце каждого газетного номера и каждой книги - на случай обнаружения опечатки или ошибки. И, наверное, перед тем, как излагать историю «ашипок и очепяток», следовало бы прежде всего попросить прощения у читателей: увы, опечатка - это самый «надежный» способ нечаянно превратить самый что ни на есть благопристойный текст в нечто ну абсолютно непечатное, и самую злую шутку играет здесь порой даже расположение букв на клавиатуре, единой для старых наборных аппаратов и современных персональных компьютеров. Чуть-чуть не туда попал пальцем - и вот уже вместо «секретарь» на полосе гордо красуется «секретварь», а родина первого совета Орехово-Зуево только потому, что «з» и «х» на клавиатуре рядышком, превращается вообще в такое...
Неожиданное наследие Гутенберга
Были ли описки и ошибки в рукописных книгах, ученые не конкретизируют. Впрочем, как утверждают они, в те годы переписывание книг было искусством, а не ремеслом, каждую буковку выписывали и вырисовывали весьма тщательно, так что «осол» вместо «посол», «выпил» вместо «выступил» особой популярности не имели. Но существует такой, несколько фривольный анекдот-притча о молодом послушнике, которого настоятель монастыря определил в переписчики книг. Проработав целый день, юный послушник приходит к настоятелю и спрашивает:
- Падре, я ведь переписываю не оригинал...
- Да, сын мой, - ответствовал настоятель, - кто-то переписывал до тебя, а потом кто-то перепишет то, что переписывал ты: так передается наше святое знание.
- Но ведь если я допущу ошибку, она будет повторяться? - с замиранием сердца спросил послушник.
Падре задумался:
- Да, сын мой, надо проверить, нет ли ошибки в том, что мы переписываем.
Наутро настоятель ушел в монастырские подвалы, где хранились древние фолианты. Его не было три дня. На четвертый монахи отправились искать своего настоятеля. Падре сидел в подвале, обняв толстый фолиант, бился головой о стену и повторял: «Какой негодяй в предложении „И когда возложат на вас духовный сан - возрадуйтесь!“ упустил эту чертову букву R!» «Возрадуйтесь» пишется как celebrate, но за вычетом r получается уже celebate - «обет безбрачия»...
Это, конечно, анекдот. Однако историки уверены: опечатки появились едва ли не одновременно с первым печатным станком Иоганна Гутенберга. Библиографы утверждают: одна из первых печатных книг, «Псалтирь» Фуста, вышедшая в Майнце в 1457 году, уже лелеяла у себя на груди опечатку. На последней странице ее вместо «псалмов» красуется «спалмов». Однако на одном из прижизненных изданий Шекспира опечатка уже далеко не такая безобидная: в словосочетании «Анналы Британской империи» буква n перевернулась, и в результате вместо благозвучного annals получилось anuals - а это уже очень неприличное слово, обозначающее, простите, «дальний конец» пищеварительного тракта.
Так или иначе, уже через пятьдесят лет после появления в мире «европейского» печатного станка издатель Габриэль Пьерри придумал помещать в конце книги список замеченных опечаток - errata и тем развязал руки печатникам: errata как бы признавала за печатниками право на ошибку. Результаты не заставили себя ждать: errata к изданной в 1578 году «Сумме теологии» Фомы Аквинского составила 108 страниц!. В «Прениях» кардинала Роберто Беллармино опечаток было меньше, но и за них он многократно осыпал издателя проклятиями. А потом написал новую книжку с описанием всех допущенных опечаток - 88 страниц.
Как утверждают специалисты, история зафиксировала даже «дату рождения» известного выражения журналистов и печатников: «бес опечатки». Как утверждают библиографы, в 1561 году вышел в свет трактат «Мессы и их построение» в 172 страницах, 15 из которых занял перечень опечаток, начатый с извинения: «Проклятый Сатана вооружился всеми своими хитростями, чтобы протащить в текст бессмыслицу».
Впрочем, как уверены те же историки, порой козни Сатаны оказывались более чем остроумными. В 1648 году уважаемый профессор Флавиньи издал полемический трактат, где излагал свое далеко не лестное мнение об авторе одного теологического сочинения. В запале полемики профессор прибегнул к известному изречению из Евангелия от Матфея: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» Цитата приводилась, естественно, на латыни: Quid autem vides festucam in oculo fratris tui et trabem in oculo tuo non vides? Дьявол опечатки похитил начальное «о» в обоих oculo. Получилось culo, а это слово и в современном испанском, имеющем латинские «корни», обозначает, простите, задницу, в народной же латыни филейную часть человеческого тела обозначало слово «culus». В общем, и сучок, и бревно оказались размещены вовсе не в глазу, а совсем по другому адресу, разразился страшный скандал, несчастному профессору пришлось публично, перед всем факультетом поклясться, что такой перефразировки у него и в мыслях не было. И тридцать лет спустя, на смертном одре своем он проклинал печатника, который столь непоправимо его подвел.
Библейские опечатки и «помиловать нельзя казнить»
Граммар-наци и придурошные автокорректоры
ybfrisco о небрежности в текстах нынешних СМИ и справочнике Розенталя:
Я давно и сознательно перестала быть грэммар-наци. Я приучила себя не обращать внимания на ошибки и опечатки. Потому что реальность такова. Потому что придурошные автокорректоры исправляют слова и предлагают порой такие варианты, что хочется спросить: «Доктор, откуда у Вас такие картинки?». Мои выпускники порой жалобно говорят, что стесняются со мной переписываться - мы ошибки делаем. «Все делают, » - философски отвечаю я. И это правда. Увы, в моих текстах их тоже хоть отбавляй. Тешу себя надеждой, что не по незнанию, а по небрежности. Мысль обгоняет пальцы, запятые испуганно разбегаются в стороны, буквы выпадают, слоги меняются местами... Я снисходительна к другим, я даже почти снисходительна к себе. Время такое - поговорить важнее, чем сверяться со справочником Розенталя. За этот год я получала записки из разных стран и весьма экзотических мест. И, честное слово, мне абсолютно не приходило в голову проверить текст на предмет орфографических и пунктуационных ляпов. Более того, среди людей, с которыми я переписываюсь по разным поводам, есть те, чей русский язык в пассиве, кто никогда не изучал грамматику или изучал ее так давно, что вовсе забыл.
Но есть у меня некоторые последние рубежи, которые я отстаиваю. Во-первых, меня возмущает, когда ошибки встречаются не в блогах, не в статусах ФБ и не в частных переписках, а на сайтах вполне серьезных электронных изданий. Господа редакторы, отключите вы автокорректор к... (ну вы поняли) и возьмите на работу нормального корректора. Того самого - со справочником. Далее - телевидение. За что?! Кто научил людей «налаживать» в тарелку, «перебивать миксером», кто скрыл от них, что слово «стих» имеет специфическое значение в литературоведении, а то, о чем вы подумали, это стихи или стихотворение? Я уж не говорю, что использование обрусевших англицизмов приближает многие передачи как русского, так и украинского ТВ к разговорам на Брайтоне.
Несколько важных правил
Как правильно брать интервью? Список бесценных советов
hipster даёт бесценные советы для начинающих журналистов:
Итак…
Это даже не первое, а нулевое правило: никогда и ни при каких обстоятельствах не берите интервью у своих друзей, родственников и других людей, которых вы хорошо знаете и имеете с ними доверительные отношения. Беседа будет казаться вам легкой и понятной, но читатели абсолютно ***** не поймут. Вы должны узнавать человека и открывать его для себя вместе с читателем. Если вы не на одной ступени с теми, для кого пишите, - это провал.
А теперь первое правило: интервью - это не «вопрос-ответ», не анкета и не социологическое исследование. Это история с завязкой, кульминацией и развязкой. Это не допрос, это беседа.
Второе: к интервью обязательно нужно готовиться. Необходимо узнать о человеке как можно больше из любых источников, так вам будет проще сформулировать вопросы и не повторять другие интервью, которые ваш будущий герой уже, возможно, давал. Если вы считает, готовиться не имеет смысла, потому что можете узнать обо всем непосредственно от человека, которого собираетесь интервьюировать, то вас ждет провал.
Второе [б]: обязательно покажите, что вы готовились к интервью. Например, задав вопрос «Месяц назад в интервью „Коммерсанту“ вы говорили, что к Новому году доллар будет стоить 37 рублей. Насколько сложившаяся ситуация соответствовала вашим ожиданиям?» Этот прием лучше применять в начале беседы.
Третье: если вы хотите, чтобы ваше интервью никто не прочитал, начните его с вопроса «Расскажите немного о себе...» Это проверенный и надежный ход. Уверяю вас - читатель тут же забросит вашу убогую писанину, а невидимый красный маркер перечеркнет все ваши труды. Что означает это ваше «Расскажите немного о себе...»? Интервью - это и есть рассказ о себе и о каком-то событии, коротком отрезке жизни из недалекого прошлого, которое стало информационным поводом для беседы. Лид придуман не просто так, а для того, чтобы кратко объяснить читателю кто герой интервью, зачем вы его взяли и почему его надо прочитать.
Четвертое: начинайте с вопросов, которые не имеют для вас принципиального значения. Реакция на них поможет вам понять настрой человека и готовность открыться.
Ещё 4 правила
Обязан ли писатель быть грамотным?
Писательница daiyan_19 пытается понять, должен ли автор нести ответственность за ошибки, если на самом деле это дело корректора:
Навеяно постом уважаемой congregatio ДОЖИЛИ
Ну все, наверное, знают: я - граммар-наци. Для меня лучший маркер грамотности - это именно «одеть - надеть», и еще глаголы на -тся, -ться. Аж дергает, когда вижу неправильное написание. В устной речи показатель правильности - «позвонИт - позвОнит». Очень мало кому прощаю ошибки. Только самым дорогим людям. :)))
Вспомнился по этому поводу забавный случай на СИ. Одна девушка-авторша в тексте путала «одеть - надеть». Кто-то из читателей сделал замечание. Но вот пояснить, как и когда следует употреблять эти глаголы, добрый человек не удосужился. И девушка решила, что слова «одеть» не существует в принципе. Ничтоже сумняшеся, она выправила текст и выложила его снова. Роман роковым глаголом жег сердца людей. Выглядело это приблизительно так:
Она всегда со вкусом надевалась.
По улице шла красиво надетая женщина.
Муж любил ее, и потому надевал хорошо.
Когда девушке снова сделали замечание, она очень обиделась, и больше ничего исправлять не стала. Хватит, зачем нам география, кучер есть, он довезет (С) для этого редакторы и корректоры имеются! А Писатель - он писать должен, творить, понимаешь, не отвлекаясь на мелочи вроде грамматики.
Подумалось тут: а может, правильно, когда писатель - граммар-наци? Может, в этом есть некая сермяжная правда, она же кондовая, она же посконная, она же домотканая? (С) Ну кто-то в этой стране должен быть грамотным, хранить великое сакральное знание об «одеть - надеть», и -тся, -ться? Нести его людям, подобно Прометею? Передавать насильно, буквально впихивать, новым поколениям? :)) Мне вот нравится писать и говорить правильно. Правда, я злоупотребляю матом, но поверьте: использую его исключительно грамотно, творчески, образуя неповторимые существительные, прилагательные, глаголы, причастия и даже наречия. :)
Читать далее
Ошибки переводчиков научных книг
Доктор биологических наук macroevolution делится забавными переводческими ляпами:
Хороших переводчиков остро не хватает, и переводить научные книги порой приходится людям, ничего в науке не смыслящим.
В такой ситуации вся надежда на научного редактора. К счастью, некоторые издательства (такие как Альпина-нонфикшн ну и Корпус, конечно) понимают это. Елена Наймарк по просьбам издательств героически редактирует - на самом деле спасает - книгу за книгой. Вот небольшая подборка фраз из переводов (до научного редактирования, разумеется).
У новорожденного младенца и пластинчатого есть несколько практически идентичных последовательностей.
Нужно создать формы жизни, использующие аминокислоты, неизвестные науке с архея.
Например, если представить себе, что к полудню вся история Земли насчитывает сутки, то современный человек появился секунды за три до полуночи.
...он обвивает его своими щупальцами в смертельном объятии и засовывает ему через рот один из двух своих желудков...
Глаза угря навыкате и никогда не моргающие похожи на глаза трупа, а его грациозные извивающиеся движения без рук необычайно чувственны.
Она заманивает добычу с помощью напоминающих плавники зеленых наростов на верхней челюсти, выставляя их напоказ, так что они полощутся в воде, словно водоросли...
Турбеллярии «фехтуют» с помощью фаллосов, расположенных у них на груди: с помощью этого оружия они пытаются сразить и проникнуть друг в друга.
Человек работающий (Homo ergaster) - первый представитель нашего рода Адам - был заражен паразитами.
Можно верить в жизнь после смерти или нет, факт остается фактом: из одной клетки тела взрослого человека может вырасти целый червь семейства планариевых.
...курица, кстати, прямой потомок тираннозавра рекс (Tyrannosaurus rex).
Его движения были не настолько быстрыми, чтобы помешать саблезубой кошке лакомиться человеком умелым.
Прочитать другие ляпы