Анатомия агрессии: от детских драк до национальной ненависти
Эксперименты в области гендерных стереотипов в бизнесе, проведённые в 2008 году Викторией Бресколл
(Йельский университет), показали, что выражение гнева мужчинами воспринимается как
проявление силы, а женщинами - как показатель слабости и иррациональности
Кадр из фильма Мэри Хэррон «Американский психопат» (2000)
Какова вероятность, что драчливый школьник в дальнейшем станет бить тех, кто не согласен с его мнением? Учёные утверждают, что довольно большая. У обычных «мужских разборок», насилия над жёнами и насилия на почве национальной, религиозной и расовой ненависти - один корень. Его природу изучает wolf_kitses.
wolf_kitses подробно объясняет, что есть «агрессия»:
Агрессия служит социальным отношениям, она защищает их. Она проявляется всегда, когда связи находятся под угрозой, когда они не развиваются позитивно или отсутствуют. Люди, которые видят угрозу важным для них отношениям, лишённые доверия или исключённые из общества, реагируют на эти обстоятельства проявлением агрессии.
Одно из последних исследований в этой области принадлежит Рагнару Биру из института психологии в Гёттингене. В ходе масштабных исследований ему удалось доказать, что большинство людей, столкнувшихся с серьёзной угрозой их отношениям с партнёром, реагируют на неё проявлением агрессии. О чувстве гнева в этих ситуациях говорили 72% женщин и 49% мужчин, о повышенной раздражительности - 67% женщин и 56% мужчин, о ненависти - 22% женщин и 13% мужчин.
Взаимосвязь между развитием отношений и агрессией можно доказать и нейробиологическими методами. Примером являются наблюдения американского учёного Пола Зака, который показал, что недоверие к человеку повышает уровень важного «гормона агрессии» в крови - дигидротестостерона (ДГТ). Зак провёл эксперимент, в ходе которого двое испытуемых могли совершить сделку.
Участник эксперимента А получает от руководителя денежную сумму. Он может инвестировать любую часть этой суммы, отдав её участнику Б, у которого инвестированная сумма увеличится, потому что [в этом случае] руководитель опытов увеличивает переданную участнику Б сумму в 3 раза. Как и в жизни, так и в этом эксперименте инвестирование со стороны участника А (т. е. передача им части денег участнику Б) является вопросом доверия, потому что Б, обладающий теперь суммой в три раза большей, свободен решать, какой % от неё он вернёт участнику А.
Поскольку ход эксперимента с самого начала был изложен обоим партнёрам, то сумма, которую А в начале опыта передаст партнёру, зависела только от доверия. Исследователей интересовало, как участник Б отреагирует на проявленное (или не проявленное) недоверие со стороны А. Результат был следующим: крупная инвестиция со стороны А вызывала у Б повышение уровня «гормона доверия» окситоцина. Ограниченное доверие или недоверие вызывало у другого испытуемого повышение уровня ДГТ (у мужчин много более сильное, чем у женщин).
Подобные эксперименты показывают, что доверие рождает доверие. Недоверие и неприятие благоприятствуют развитию агрессии, поскольку причиняют боль.
Существует поговорка, англосаксонское происхождение которой неслучайно: «If you can’t beat them, join them» - «(Только если) не можешь драться - заключай мир». Результаты новейших психологических и нейробиологических исследований заставляют перевернуть её с головы на ноги: «If can’t join them, beat them» («Не умеешь заключать мир - дерись»). Эта новая формулировка принадлежит калифорнийскому исследователю агрессии Джин Твенже (Jean Twenge). Только в тех случаях, когда не удаётся найти понимания у других людей, присоединиться к сообществу или при угрозе распада личных отношений наступает необходимость реагировать на сложившиеся обстоятельства агрессией и борьбой (если ты не готов уступить и сдаться - иначе реакция на них исчерпывается печалью и депрессией). Исследования показывают, что насильственные действия (как со стороны детей и подростков, так и взрослых) имеют место главным образом тогда, когда людям угрожает опасность разрыва важных для них отношений, когда общество не хочет принять их, унижает или отталкивает.
Непосредственной причиной агрессии у человека является боль, причём мы устроены так, что сознание не делает различия между болью физической и душевной болью от разрыва/нарушения близких отношений от унижения и т. п. На уровне мозга то и другое проявляется и действует совершенно одинаково.
Исследования Наоми Эйзенбергер показывают, что неожиданная социальная изоляция имеет не только психологические последствия, но отражается и на нейробиологии человека.
Взрослые испытуемые находились в камере томографа и могли джойстиком играть в мяч на мониторе компьютера, давая пасы друг другу. Испытуемый должен был передавать мяч на мониторе только двум другим игрокам. Ему сказали, что эти двое тоже испытуемые, а задача эксперимента состоит в изучении реакций головного мозга в игровой ситуации. Никакой иной информации он не получал. Какое-то время игра шла так, что оба игрока в соседнем помещении передавали испытуемому мяч также часто, как и друг другу. Но неожиданно - это было частью эксперимента - поведение невидимых участников игры изменилось. Они стали, по непонятным для испытуемого причинам, передавать мяч только друг другу и тем самым исключили испытуемого из игры. Снимок головного мозга, сделанный в этой ситуации, зафиксировал активизацию болевых центров, которая обычно наблюдается при причинении «настоящей» физической боли [боль регистрируется в нескольких центрах головного мозга; это таламус, островок, сенсорный кортекс и, главное, поясная извилина Gyrus cinguli. Те же самые центры активизируются, когда боль на твоих глазах причиняют не тебе, а близкому (и «социально-близкому») человеку. В. К.].
Этот эксперимент доказывает, что чисто социальная изоляция влечёт за собой однозначные биологические последствия.
О реакции новорождённых на социальное исключение, моббинге и значению обучения насилию читайте в блоге автора
wolf_kitses продолжает рассматривать тему агрессии:
Психологи знают, что между легитимной агрессией и убийством нет непроходимых границ. Чем выше ценится в соответствующей культуре первая (т. н. «культуры чести»), тем чаще случаются вторые. Что было показано для разных стран и культур, от современной России до юга США, и для разных видов насилия - от обычных «мужских разборок» до насилия над жёнами и насилия на почве ненависти - национальной, религиозной и расовой.
Что объясняет «кровопролитность» важных тенденций социальной динамики современной РФ. Первая - общая легитимизация насилия среди подростков как достойного (или необходимого) способа поведения в нынешнем жёстком и конкурентном мире. Вторая - легитимизация семейного насилия в связи с традиционалистской реакцией и переносом опыта травли в школьных коллективах на жён и подруг. Мальчики, в школе издевавшиеся над одноклассниками, дальше склонны бить своих женщин. Наибольшая корреляция наблюдается у школьной шпаны, в силу культирования подобного поведения в соответствующих группировках (риск в 3,82 раза выше). У эпизодических хулиганов он ниже, с повышением только в 1,5 раза.
Третья - легитимизация насилия в отношении «чужаков», «чёрных», «нерусских» и пр. на почве либо сознательной ксенофобии, либо обиды за их «преимущественное положение» в РФ, где участь трудящегося большинства - бедность и социальная деградация, или в силу подозрений поддавшихся мифу об «этнической преступности». Так, специальные исследования ценностных ориентаций правых экстремистов показывают, что в сравнении с обычными людьми структура их личности обеднена, корреляционные связи между ценностями резко ослаблены. По сравнению с контролем усилена ценность «власти» и «достижений», также как «безопасности», но ослаблены ценности «универсализм», «доброта» и «самостоятельность» (рис.3 и рис.4 статьи).
Дальше, у правых в сравнении с контролем резко повышен уровень инструментальной агрессии (физической - несильно), также как аффективный компонент агрессии («гнев, обида»). А вот когнитивный компонент («враждебность»), вопреки обычным предположениям, снижен, и с ценностными ориентациями личности не связан, в противоположность контролю - поскольку они выбрали свою позицию настолько, что в ней больше не сомневаются. И другие компоненты агрессии у правых экстремистов намного слабей связаны с ценностными ориентациями личности, чем в контроле. Там враждебность ожидаемо связана с «властью», «гедонизмом» и «традициями» (рис.6), т. е. с превосходством в отношении возможных объектов агрессии и выигрыша от этой позиции по части жизненных удовольствий и/или удобств.
Всё вышеописанное - образец социальной деградации, связанной именно со «вторым изданием капитализма» в РФ (и других б. советских республиках и/или соцстранах, где процессы аналогичны). Поскольку страна катится по наклонной плоскости, на вершине которой ценности советского общества - доброта, товарищество, равенство людей, а внизу - современного с правом сильного, властью денег, homo homini lupus est etc. Характерный пример - необычайно распространившаяся школьная травля (буллинг): см. анализ определяющих её социальных факторов.
Ещё один важный момент состоит в том, что одновременно случившийся массовый подъём религиозности не только не снизил насилия, но скорей способствовал ему. Также как и в других странах, в общем случае атеист умнее и нравственнее верующего, а религиозность не способствует процветанию общества. Всегда и во всех сравнениях (разные развитые страны, разные штаты США и пр.) рост религиозности сопряжён с большим, а не меньшим развитием социальных язв - проституции, криминала, бездомности, насилия, наркомании и пр.
Обсудить в блоге автора