33 морских удовольствия
Первый международный союз парусного спорта был основан в 1907 году
К 1998 году данная организация объединяла около 115 национальных федераций
Изображение: Австралийский национальный морской музей (1920)
Ледяной дождь, бессонная ночь в мокром спальнике, редкие мысли о горячем какао и уютном домашнем пледе - обычный день не совсем обычного филолога, променявшего силу слова на любовь к морю. oksa_sun о дожде, шторме и всех 33 морских удовольствиях. Что мы делаем, когда кажется, что все плохо? Кто-то впадает в панику, на кого-то накатывает депрессия, но нужно бить лапками как та самая лягушка - и тогда это «плохо» сменится на «все хорошо».
Пыталась вспомнить моменты, когда мне было очень страшно или очень сложно на лодке в море. В особые шторма не попадала - мне везло с капитанами, ну если не считать, когда мы с товарищем приняли ледяной душ из-за незадраенного люка, когда нас практически размазывало по бортам носовой каюты. И тут вспомнились стомильные гонки. Обе-две, в которых участвовала. И обе-две они были весьма суровые для новичков, которых было достаточно на борту. В первой я и сама была зеленым, в плане опыта, матросом. И это был чуть ли не мой первый выход в море. До Кронштдата дошли из Питера спокойно, перночевали, вышли в штиль за дамбу и стали ждать старта гонки. Всего-то дойти до острова Нерва, обогнуть его и вернуться на линию старта - она же финиш. Итого 100 морских миль. Начали в еле-заметный ветер, потом стало дуть. На лодке было несколько новичков и они начали укачиваться. Закончилась моя вахта, и я ушла спать. А наверху тем временем страсти разгорались. При подходе к острову подуло сильно, начался легкий шторм, пошел дождь - все 33 морских удовольствия. Но отступать некуда. Правда укачанных новичков капитан жалел и работать не заставлял.
Спалось мне плохо.
Впрочем, как можно спать под холодным душем, когда изо рта идет пар - можете представить сами. Спальник промок. Люк в носовой каюте на этот раз был задраен - но старая прокладка уже не сдерживала воду, которая потоками устремлялась на мое спальное место.
Разбудили на вахту. Одеваться можешь только лежа - иначе укачивает. В гальюн идешь чертыхаясь и понося эту качку на чем свет стоит. Неожиданно маты помогают и организм решает не укачиваться. Выбирашься наверх, пристегиваешься к страховке. И вот сидим мы в мокрой луже на палубе, привязанные к страховочным леерам. Дождь, адский холод, попа мокрая - потому что старый непром уже промок насквозь, термобелье еле греет. И ты такой сидишь и думаешь - вот бы горячего какао, да дома под пледом почитать книжку. Но никакого какао, никакой еды даже, и уж тем более пледа. Рядом мокрые, холодные, нахохлившиеся и время от времени кормящие Посейдона ужином товарищи. Адски хочется спать после почти бессонного валяния несколько часов в мокром и прохладном спальнике. Хочется притвориться укачавшейся и уползти куда-нить или свернуться калачиком в кокпите и изображать недееспособного члена экипажа.
Ветер усиливается. Капитан командует - взять рифы на гроте. То есть площадь паруса уменьшить надо. Мало того, что парус нужно чуть приспустить по мачте, так еще и пропустить риф-сезни (снасть специальная) в люверсы на парусы и привязать парусное полотно к гику. Одно дело совершить эту операцию во время учебы на стоянке и совершенно другое в море, на кренящейся лодке, в ветер, холод, дождь и на мокрой палубе. Ноги скользят и хоть ты привязан к лодке - все равно поскользнуться и упасть - не фиг делать. А еще когда ты впервые на лодке и ничегошеньки не умеешь, кроме как варить борщ и вязать узлы - то все становится большим приключением.
И пусть совершенно ничего делать не умею - но все же силу воли решаю проявить и бодро набрасываюсь на парус. Вчетвером, когда капитан немного приводится, чтобы ослабить давление на парус, нам удается его приспустить и начинается самое интересное - пропустить снасть в люверсы, когда пальцы озябли и не хотят слушаться, когда палуба уходить из под ног - волны то никто не отменял, когда висишь на гике и боишься подскользнуться. Ладно сам упадешь - но можешь еще снести товарища. Капитан орал, что мы ни черта не делаем. Мы пытались попасть снастью в люверсы, обтягивали снасть и... вырвали угловой люверс. Парус порван, закрепить его теперь проблематично. Слышится много матов. Но с помощью какой-то там матери все же парус обуздалии лодка стала крениться меньше.
После такой встряски, чувствуется адреналин. Уже не хочется спать и на какое-то время заряда бодрости хватает. Но потом опять хочется провалиться в сладостный холодный сон, забыться и проснуться в теплой кроватке.
На следующей стомильной гонке ситуация повторилась. На старте штиль, а у Нервы опять раздуло. Прокладку на люке в носовой каюте починили, теперь там было вполне комфортно. Но швыряло лодку больше, чем в прошлый раз. Мой сон чуть меньше 4 часов. Спать на качке я привыкла, меня не укачивает, и я счастлива. Кажется, даже начала высыпаться. Уже пора бы меня разбудить (телефона рядом нет - потому что лежит он в гермомешке), но никто не будит. Странно. Ну ладно, еще с полчасика и мену рязбудят - однако все спокойно. На палубе никто не бегает, разговоров не слышно, лодку качает но ощущение, что людей нет. Странно!
Выбираюсь из спальника и одеваюсь. И тут кто-то слабым голосом из центральной каюты говорит: Оксана, ты живая? Осторожно! Тут грязно! А я такая бодрая готова выпрыгнуть наверх и крутить лебедки. Прохожу через каюту и вижу, что все койки заняты. Вся команда внутри. Где-то даже по двое на одной. И по всей каюте, о Боже, ужин Посейдона. Представляю себя бабочкой и выпархиваю наверх не касаясь ни пола ни переборок. И там вижу картину: две фигуры. Старпом с красными очумевшими глазами сидит на руле и в кокпите свернувшись лежит озябший нахимовец. Наверху больше никого. Лодка идет с креном. Дует без порывов ровно. И старпом смотрит на меня с удивлением.
Экипаж боролся со штормом, пара человек искупались в хорошей волне и теперь пытаются согреться. У кого-то случился приступ бронхиальной астмы, кто-то просто укачался. А капитан посе бессонной ночи прилег на часок. На вопрос, почему же меня не разбудили, раз у вас тут такое творилось, мне четко ответили: Мы считали, что ты в отключке. В такую погоду, на такой качке быть в носовой каюте - жесткая жесть.
А мне было неудобно и стыдно. Что вот я такая отдохнувшая, а экипаж никакой. Старпом рулил вторую вахту...
На этой стомильке оказаться в теплой кроватке мне уже не хотелось, Притвориться немощной тоже. Я сама выбрала эту гонку и знала какие тут условия. За год набралась кое-какого опыта, а главное, выдержки. Сколько раз приходилось бороться со сном на ночных вахтах, однажды, правда, сон меня поборол и чуть не случилась большая неприятность. Бывало, что в начале вахты шаловливая волна забиралась под брюки и приходилось сидеть в мокром термобелье. Сколько историй рассказали друг другу с товарищами по команде во время «собачьих» вахт.
И вспомнив, как было в прошлый раз, какие чувства и желания у меня были, и что сейчас я готова стоять вахту и даже поставить чайник, чтобы напоить промерзших товарищей кипятком, я сама себе улыбнулась. Пять лет в офисе никогда не научат той выдержке, тому контролю над собой, над эмоциями, над своими желаниями, как несколько выходов в море во время, пусть даже небольшого, шторма. И потом в жизни сколько раз мне помогала та приобретенная выдержка, то хладнокровие, тот холодный ум, который был единственной живой часть уставшего и замерзшего организма, та сила воли, которая сформировалась за время морских походов.
И я считаю, что благодаря им я сейчас не унылая одинокая без мужасемьисобакидетей женщина предпенсионного возраста с букетом болячек и потухшими глазами, а бодрая, счастливая, любимая и любящая, весьма успешная девушка с горящими глазами и радующаяся каждой минуте жизни.
Море, ветер, парус - я вас люблю! Вы так много для меня делаете!