БРОНЕТОЗАВРЫ. Почему вымерли линкоры
USS «Wisconsin» - последний из находившихся в строю линкоров
ОТ РЕДАКЦИИ. 10 лет назад весной 2006 года последний из остававшихся в строю линкоров - американский «Висконсин» (USS «Wisconsin») - был выведен из состава флота и передан в музей. Почему линкоры, некогда главная ударная сила ведущих флотов мира, остались не у дел, размышляет fonzeppelin. Я хотел бы выразить особую благодарность коллегам Tungsten, youROKer и Watcher, за их неоценимую помощь в работе над данной статьей.
Для начала, расставим точки над «i»: я люблю линкоры. Меня восхищают эти громадные корабли, олицетворяющие собой мощь и несокрушимость, доведенную до кристальной чистоты. Я был бы только рад, если бы больше этих великолепных машин войны по-прежнему высились в портах создавших их стран, грозным напоминанием о былом величии.
Но будем честны: последний в мире заложенный линкор и достроенный линкор, британский HMS «Vanguard», был списан на лом больше полувека назад. Последний линкор в строю, американский USS «Висконсин» был исключен из резерва флота и передан в музей в 2006 году. И тому были и есть объективные причины.
«Общепринятым» является положение, что линейные корабли были вытеснены авианосцами, так как не могли выдерживать атаки палубной авиации с больших дистанций. И это положение в значительной степени верно. Однако, не полностью. Хотя список линкоров, потопленных воздушными атаками, впечатляет, тем не менее, стоит отметить, что ни разу современный линкор не был потоплен только лишь авиацией, если располагал более-менее адекватным истребительным прикрытием.
Линкоры легко гибли от воздушных атак - это утверждение верно только в тех ситуациях, когда атакующая авиация имела полную свободу действий в воздушном пространстве вокруг линкоров. Если же линкоры имели прикрытие из истребителей, ситуация менялась: сам по себе факт присутствия истребителей вынуждал атакующие самолеты маневрировать и уворачиваться, осложнял условия атаки и позволял линкору более эффективно уклоняться от ударов и концентрировать огонь зенитных средств на меньшем числе целей одновременно. Высокая же живучесть линкоров позволяла им (обычно) выдержать некоторое количество попаданий без значимой потери боеспособности.
Реально, доминирующее положение линкоров в морской войне держалось на трех китах:
- Дальнобойность
- Огневая мощь
- Защищенность
Первый кит - «дальнобойность» - подвергся серьезному испытанию еще в самом начале XX столетия. Даже самые первые аэропланы, взлетавшие с кораблей, значительно превосходили по дальности орудия сильнейших линейных кораблей. Морская артиллерия как эталон дальности действия оружия оказалась бескомпромиссно сброшена с пьедестала: и даже ее самые ревностные сторонники были вынуждены признать тот факт, что физически невозможно увеличить дальнобойность обычных орудий до величин, сопоставимых с дальностью действия корабельной авиации.
Тем не менее, крушение этого кита само по себе не слишком сильно пошатнуло позиции линейных кораблей, в первую очередь - из-за технических ограничений самой авиации. Аэропланы начала XX века в значительно большей степени зависели от условий ведения боя, чем корабельная артиллерия, а их «огневая производительность» (если можно применить этот термин к авиации) была неизмеримо ниже. Кроме того, авианесущие корабли в силу особых требований к ним - наличие большой и плоской полетной палубы, крупного ангара под ней, большие запасы авиационного топлива - априори уступали линейным кораблям в защищенности. В ситуациях, когда корабельное соединение не могло удерживать дистанцию или было внезапно атаковано, линейный корабль мог сохранять боеспособность гораздо дольше и эффективнее авианосца.
Причиной падения второго кита - «огневой мощи» - стало управляемое оружие. Вторая Мировая Война стала настоящим дебютом ракет, беспилотных самолетов-снарядов и управляемых бомб. Главным следствием этого было то, что появился новый, отличный от привычных - пушка, самолет и торпеда - способ доставки боеприпаса к неприятелю. Им стала управляемая ракета.
Возможности управляемого ракетного оружия эффективно нивелировали прежнюю монополию линкоров на огневую мощь. Даже первые образцы управляемого ракетного оружия демонстрировали дальность, равную или даже превосходящую эффективную дальнобойность тяжелой морской артиллерии - и значительно более высокую вероятность попадания. Несмотря на все усилия, на разработку все более совершенных радаров и систем управления огнем, эффективная дальность артиллерийского огня линкоров в морском бою так и не превысила 25-30 километров, а средний процент попаданий - 5-7% от числа выстрелов даже в оптимальных условиях.
И дополнительным аргументом стало то, что практически не имевшие отдачи, ракеты совершенно не нуждались в огромных массивных корпусах линкоров (необходимых ствольной артиллерии) - и поэтому могли без каких-либо проблем устанавливаться на много меньшие корабли.
Уже в 1945 году, британский флот оформил техническое требование на «оружие X» - управляемую ракету корабельного запуска, обладающую «дальностью и мощностью 406-миллиметрового снаряда, при вероятности попадания порядка 20-25%». Эта разработка не продвинулась дальше концептов (в первую очередь потому, что в 1940 и начале 1950-ых у Королевского Флота просто не было противников, заслуживающих создания специального противокорабельного оружия), но ясно продемонстрировала полное понимание превосходства управляемых ракет над тяжелой артиллерией. Советский флот, слегка оправившись от послевоенной разрухи, уже в 1947 начал активное изучение немецкого опыта разработки управляемого вооружения, а убедившись в его ограниченности - перешел к самостоятельным работам, успешно развернув в середине 1950-ых первые специализированные противокорабельные ракеты большой дальности. Аналогичные работы велись и американским флотом.
Третий и последний кит - «защищенность» - был повержен ядерным оружием.
Ядерное оружие нивелировало значение брони в обычном смысле. Никакой корабль, как бы хорошо он ни был защищен, не мог выдержать контактный подрыв (т. е. прямое попадание) ядерной боевой части. И даже не-прямое попадание было не менее «уравнивающим».
Безусловно, что прочные и массивные линкоры с их толстыми броневыми плитами лучше выдерживали воздействие ударной волны атомного взрыва, чем крейсера и авианосцы. Но преимущество это было в разы, не на порядки. Согласно американским оценкам 1950-ых:
Из таблицы видно, что линкор получит критические повреждения при сверхдавлении до 45 psi, в то время как авианосец - при всего лишь 30 psi. Но эта величина по сути дела означает всего лишь расстояние от эпицентра взрыва фиксированной мощности, на котором сверхдавление во фронте ударной волны достигает указанных значений.
В переводе на дистанции, это означает, что авианосец получит критические повреждения находясь ближе 530 метров от эпицентра 25-килотонного поверхностного ядерного взрыва, а линкор - ближе 440 метров. Закон обратных квадратов неумолим, и разница в 90 метров от эпицентра, при всем желании, не является убедительным аргументом в пользу бронированных. Действие же ударной волны в толще воды (от подводного ядерного взрыва) было равно разрушительным на конкретной дистанции для всех типов кораблей.
Даже если броня бы и помогла линейному кораблю выдержать ядерный удар без значимых структурных повреждений, она никак не могла защитить антенны радаров, командно-дальномерные посты, и зенитные орудия. Линкор, переживший ядерный удар, был бы значимо ослаблен в сенсорных возможностях и защитном вооружении, и без прикрытия других кораблей мог бы легко быть добит последующими атаками.
Единственным надежным способом защиты от ядерного оружия для военных кораблей, было не допускать попадания. Носитель ядерного оружия должен был быть сбит или отклонен до сброса; это могли сделать палубные истребители, зенитные ракеты, средства радиоэлектронной защиты, зенитная артиллерия или прозаическая маскировка и введение противника в заблуждение - но этого никак не могла сделать броня линкоров.
И при всем этом, тем не менее, дискуссии на тему «почему больше не строят бронированные корабли» возникают снова и снова. Сторонники возрождения защитного бронирования на военных кораблях, как правило, аргументируют, что в настоящее время вероятность масштабных боевых действий с применением ядерного оружия (даже тактического) невелика, и вопросы боевой устойчивости кораблей к попаданиям снова приобрели актуальность. Они постулируют, что современное противокорабельное оружие не ориентировано на поражение бронированных кораблей - некоторые высказывают сомнения в возможности поражения бронированных кораблей в принципе, указывая на совершенствование средств защиты - и предполагают значительный рост боевой устойчивости защищенного броней корабля. Как правило, сторонники бронирования делятся на радикальных и умеренных:
- Радикалы (подкласс «авианосных дениалистов», т. е. отрицающие центральную роль авианосцев в современной войне на море) предлагают бронированные ракетные/ракетно-артиллерийские корабли как революционное изменение военно-морской доктрины, и новый основной класс надводных кораблей.
- Умеренные соглашаются с центральной ролью авианосцев, но считают, что бронированные корабли могут быть эффективными силами передового развертывания при авианосных ударных группах и лучше адаптированы для оперирования в ограниченных акваториях морей.
В качестве доказательств, сторонники бронирования обычно приводят:
- Реактивацию американским флотом четырех линкоров типа «Айова» в 1980-ых и их введение в строй в качестве ударных ракетно-артиллерийских кораблей.
- Наличие бронирования (локального) на советских атомных ракетных крейсерах проекта 1144.
- Высокую уязвимость небронированных кораблей даже для единичных попаданий, продемонстрированную в ходе Фолклендского Конфликта в 1982 году.
На каждый из этих аргументов по-отдельности нетрудно привести возражения. Так, линкоры типа «Айова» были реактивированы американским флотом в общем-то исключительно из-за своих размеров, скорости и малой изношенности. По состоянию на 1980-ые эти корабли далеко не исчерпали своего исходного ресурса, и находились в очень хорошем состоянии, что позволяло эффективно эксплуатировать их с относительно низкими затратами. Их большие размеры позволяли установить на них ударное ракетное вооружение (восемь счетверенных пусковых установок ракет «Томагавк» и четыре счетверенные установки ракет «Гарпун») без масштабных и дорогостоящих переделок - что опять-таки сводило вопрос к главному аргументу, цене. Которая все же могла быть ниже стоимости постройки новых кораблей.
Во всех смыслах, модернизация линкоров «Айова» была предельно «экономичной». Корабли получили современные РЛС, системы связи, комплексы радиоэлектронной борьбы, но их оборонительное вооружение осталось практически прежним - за исключением замены четырех старых 127-мм артустановок на автопушки «Вулкан-Фаланкс». Даже планировавшиеся поначалу к установке зенитные ракеты ближнего действия «Си Спэрроу» не были поставлены, поскольку не уложились в крайне ограниченный бюджет. В завершение разговора о «Айовах» стоит заметить, что стоявшие в резерве флота тяжелые крейсера типа «Де Мойн» все же не были реактивированы, хотя их износ был немногим больше. Главным камнем преткновения стали их ограниченные размеры - чтобы вместить на крейсера мощное ударное вооружение требовался демонтаж кормовой артиллерийской башни, переделка надстроек... что стоило не так уж дорого, но значительно превосходило стоимость «экономичной» модернизации.
Наличие бронирования на крейсерах 1144 - «коробки» вокруг реакторов, ракетных пусковых и артпогребов, толщиной порядка 75-100 мм -объясняется довольно просто. При своей огромной стоимости и значительных размерах, крейсера проекта 1144 имеют довольно плотную компоновку, и буквально набиты разнообразными боеприпасами, особенно в носовой части. Строить корабль, потенциально способный взлететь на воздух от попадания чего угодно в пусковую установку «Гранита» было бы слишком расточительно.
Что же касается британских эсминцев и фрегатов, погибших от единичных попаданий ракет при Фолклендах - следует помнить, что все эти корабли проектировались в 1960-ых в условиях крайне ограниченного бюджета и рассчитывались в первую очередь на ситуацию тотальной атомной войны. Так как предполагалось, что практически любое прямое попадание в подобных условиях так и так будет смертельным, то на живучести можно было с чистой совестью сэкономить, перенаправив скудное финансирование на более важные параметры.
Публикуется с сокращениями. Читать полностью в блоге автора