ЗАБЫТОЕ «ВТОРОЕ БОРОДИНО». Неизвестные картины неизвестного сражения неизвестной войны
Фрагмент картины Войцеха Коссака «Сражение при Грохове», 1887 год
Может ли такое быть, что даже образованные люди скорее всего не назовут сражение русской армии, в котором бились друг с другом 130 000 человек, более 20 000 из которых погибли? Причём, случившееся не так то уж и давно, 185 лет назад, 25 февраля 1831 года? А хотя бы с кем Россия воевала - все ли вспомнят? Вот в одной из соседних стран, с которой Россия тогда воевала, всё помнят куда лучше, хотя их предки проиграли ту войну. В российской историографии даже саму ту войну называют всего лишь восстанием - «Польское восстание 1830-1831 годов». Царство Польское, ещё совсем недавно (в 1815 году) присоединённое к Российской империи, получило множество привилегий, которых не имел сам русский народ. Например, здесь отменили крепостное право и приняли свою Конституцию. Но поляки не оценили столь трогательной, по мнению русской знати, заботы и по-прежнему хотели восстановления полноценной независимости. В ноябре 1830 года поляки восстали и в кратчайшие сроки взяли под свой контроль всю территорию Царства Польского. К концу зимы 1831 года против них развернулась вся мощь русской армии. 25 февраля 56 000 поляков и 72 000 русских сошлись в бою в районе деревушки Грохов у стен Варшавы. Несмотря на масштаб сражения, его итог остался неопределённым: подавить восстание поляков царские войска смогли только к следующей зиме.
fon-eichwald : Пиррова победа - 1831
Сражение при Грохове, случившееся в феврале 1831 года, - не самый модный сюжет русской истории 19-го века. Понятно, почему: воевали не с другой державой, а с восставшими поляками; имея численное превосходство, смогли оттеснить противника только ценой огромных потерь; так ослабли в результате этой победы, что не смогли продолжить наступление.
Фрагмент картины Войцеха Коссака «Сражение при Грохове», 1887 год
Художник Войцех Коссак выбрал для изображения центральный эпизод - оборону ольховой рощи. Засевшие там поляки отбили три атаки, и фельдмаршалу Дибичу пришлось лично возглавить четвёртую, которая всё-таки достигла цели. Но полностью разбить противника не удалось - он организованно отошёл к Варшаве и занял оборону. Дибич ушёл на зимние квартиры, и осада польской столицы началась только в августе.
Участвовало в сражении, кстати, около 130 тысяч человек - почти столько же, сколько было при Фридланде (давшем Польше полу-независимость) и Ватерлоо, ненамного меньше, чем при Аустерлице. Вроде бы стоит помнить...
Фрагмент картины Войцеха Коссака «Сражение при Грохове», 1887 год
Кстати, приходит в голову сравнение с ещё одним событием. Смотрите: захватчик вторгается в страну с огромной армией; недалеко от стен столицы её защитники дают решительный бой. В течение всего дня идёт упорная схватка, потом обороняющимся приходится отступить, но - сохранив армию. А чуть позже, несмотря на мужество патриотов, захватчик всё-таки входит в столицу.
Фрагмент картины Войцеха Коссака «Сражение при Грохове», 1887 год
Бородино, конечно. Современники тоже делали подобные сопоставления. Пушкин, например, в своей «Бородинской годовщине» вспомнил о поляках. «Мы не сожжём Варшавы их» и т.п. Хотя французы с поляками и прочими Москву тоже не сжигали (как минимум, специально). А вот теперь в России помнят только про Бородино, а в Польше про Грохов - и очень хорошо помнят.
Читать далее в блоге автора
