«Его мир русской деревни вроде бы должен быть мне чужд. Но это не так»
Перед смертью Есенин жаловался, что в номере гостиницы нет чернил, и он вынужден писать стихи своей кровью. Изображение: памятник Сергею Есенину на Ваганьковском кладбище в Москве. Dmitru, 2015 год
Сергей Есенин прожил всего 30 лет. 90 лет назад, 28 декабря 1925 года его нашли мёртвым в ленинградской гостинице «Англетер». О своём видении великого русского поэта рассказывает литературовед tareeva.
Мы с вами разговаривали о Есенине два года назад. Я тогда написала большой пост «Есенин в моей жизни» . Вы написали много комментариев, я ответила на ваши комментарии, вы ответили на мои ответы и т.д. Был продолжительный и содержательный разговор. elena_sheo прислала мне стихотворение Есенина и попросила его прокомментировать. Я этого стихотворения никогда не читала, оно не включалось в известные мне сборники стихов и собраний сочинений. Я даже усомнилась, что оно принадлежит Есенину, уж очень на него непохоже. Но оказалось, что это все же Есенин.
К тому разговору я мало чего могу добавить, но все же кое-что нужно сказать. То был «Есенин в моей жизни», а сегодня «К юбилею Есенина» - это разные темы.
Есенин жил в эпоху потрясений, исторических катаклизмов, он «посетил сей мир в его минуты роковые». А если бы это было не так, если бы не революция и всё, что с ней связано, он возможно и не стал бы великим поэтом. Он начал писать до революции, был кем-то замечен и даже читал свои стихи царской семье. Там ценили самородков, выходцев из народа. Если бы не революция, он и остался бы таким Лелем со сладкозвучной свирелью, это в лучшем случае. А в худшем, и это более вероятно, он поддался бы соблазну символизма, декадентства, и стал бы писать в этом стиле, а это для него неорганично, и ничего хорошего из этого бы не получилось. Стихотворение, которое прислала мне elena_sheo, было подражанием символистам и не слишком удачным. Невозможно было угадать в нем талантливого поэта. Неизвестно, обрел бы он свой голос.
Но произошла революция, она разрушила тот мир русской деревни, сельской жизни, которую он так любил и певцом которой был. Это разрушение он воспринял как трагедию, и его поэзия обрела мощь. Старое, знакомое, любимое было разрушено, надвигалось новое, которое трудно было понять. Что-то в этом новом было привлекательно даже для его любимых мужиков. Он описывает, как, «почесывая зад и перед», они о новой жизни говорят. И еще:
И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал»
О Марксе, Энгельсе
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
Есенин хотел понять и принять новое, хотел его полюбить, но у него это как-то не получалось. В картинках, где изображалось старое и новое, вся душа Есенина была на стороне старого. Он понимал, что машины нужны и полезны, но был на стороне лошадей.
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Почему Есенин начал пить? Из-за душевного разлада? Потому что то, что любил, уходило и его нельзя было спасти? Потому что окружающую жизнь он не мог вынести без допинга? А может быть в него была заложена некая программа саморазрушения? Так бывает, особенно часто с русскими мужчинами, впрочем, других мужчин я не знаю. Об этом писал Блок:
Тайно сердце просит гибели.
Сердце легкое, скользи...
И в какой иной обители
Мне влачиться суждено,
Если сердце хочет гибели,
Тайно просится на дно?
Я видела, к сожалению, очень-очень близко человека с такой программой, и знаю, что эту программу очень трудно сломать, очень трудно помочь такому человеку.
Есенин мой любимый поэт. Он входит в первую пятерку, пожалуй, даже четверку. Причем первое место в этой четверке занимает Пушкин, а остальные трое в зависимости от моего состояния и обстоятельств жизни могут меняться местами, так что Есенин иногда бывает вторым. Бывают такие периоды, когда Есенин мне нужен по жизненным показаниям. Я хватаюсь за его стихи как за соломинку спасения, и, случалось, они спасали. Когда видишь свои чувства, свою тоску, смятение и разлад, выраженный в этих прекрасных стихах, превращенные в красоту и гармонию, то это как-то гармонизирует тебя самого.
Казалось бы, что общего между мной и Есениным? Его мир, мир русской деревни, вроде бы должен быть мне чужд, но это не так. Не знаю, почему. Может быть потому, что моя няня была деревенской из крепостных? Она воспитывала меня от рождения до шести лет, а психологи считают, что к шести годам формируется личность. Няня была главным человеком в моей жизни. Других взрослых в этот период, включая родителей, я вообще смутно помню. Няня рассказывала чудесные сказки, и я жила в мире ее сказок, они были моей реальностью. Каждый год на все лето мы уезжали в ее родную деревню Ивня Обоянского уезда Курской губернии. Впрочем, о няне я очень подробно рассказала в воспоминаниях. Может быть дело в няне, а может не в ней, а в ноополе. Все четыре года войны я прожила в глухой деревне - с 16 до 19 лет, а это тоже очень важный возраст в становлении человека. Так что деревни в моей жизни было может не многим меньше, чем у Есенина.
Есенин уехал из деревни в Москву, оставил всех, кого любил, и чувствовал себя виноватым перед ними, особенно перед матерью. Чувствовал себя чуть ли не предателем, но вернуться не мог, не мог преодолеть предначертанное судьбой. Я тоже уехала из Станислава в Москву, оставила маму одну, тосковала по ней и остро чувствовала вину перед ней. Есенинское «Письмо матери» - это про меня, почти слово в слово. И все упоминания о матери в стихах Есенина я не могу читать без слез.
И «Москва кабацкая» в моей жизни тоже была. Я написала об этом в цикле «Злачные места Москвы 50-60-х годов». Я принадлежала к богемной компании, и бражничали мы по той же причине, что и Есенин. Мы тоже вдруг потеряли то, во что верили, оно вдруг разрушилось, и не за что было ухватиться.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
- это тоже про нас. Бог был разный, но потерю веры мы переживали столь же остро.
А теперь я хочу сказать совсем про другое. Я хочу сказать об особенностях празднования юбилея Есенина в этом году. Ведь это день рождения, светлый праздник, но все говорят почему-то не о рождении, а о смерти. Воскресли все легенды и мифы о том, что Есенин не покончил с собой, а его убили. Это потому, что у нас теперь Год ненависти или вернее Пятилетка ненависти, и все, что бы ни происходило, нужно использовать как повод для взрыва ненависти.
Идея о том, что Есенина убили, возникла в 70-е годы, и тогда в убийстве обвиняли сотрудников ГПУ. Это были годы разочарования в советской власти, и всех хороших людей, которые умерли в советское время, хотелось считать не умершими, а убиенными, а виновниками их смерти считать ГПУ.
ГПУ, конечно, зловещая организация, но нужно все же оставаться в рамках реальности. В 1989 году под эгидой ИМЛИ имени Горького была создана Есенинская комиссия под председательством советского и российского есениноведа Ю. Л. Прокушева; по её просьбе был проведён ряд экспертиз, приведших к следующему выводу: «опубликованные ныне „версии“ об убийстве поэта с последующей инсценировкой повешения, несмотря на отдельные разночтения, являются вульгарным, некомпетентным толкованием специальных сведений, порой фальсифицирующим результаты экспертизы». И теперь говорят о том, что великого русского поэта убили конечно же не русские люди. Виноваты проклятые евреи в лице Троцкого или ГПУ, которым руководил Дзержинский.
И так, как мы живем в театре абсурда, то версии смерти Есенина также приобретают абсурдистские формы. Лев Анненский на «Эхе Москвы» недавно рассказал такую версию смерти Есенина, в которую он искренне верит. Уже в наше время некий глубокий старик, старый ГПУ-шник, признался, что это он убил Есенина вместе со своим сослуживцем, который тоже еще жив и может это подтвердить. Как и почему они это сделали? А дело было так. Есенину предложили стать секретным сотрудником, он отказался, предложили еще раз, он опять отказался. Когда Есенин приехал в Ленинград, они его там встретили на вокзале и предложили в третий раз, он опять отказался, они его убили прямо на вокзале, застрелили, а труп отвезли в гостиницу «Англетер» и там повесили, инсценируя самоубийство. И Анненский еще сказал: «Так вот от чего у Есенина на лбу ссадина! Это след от пуль». Вроде бы пуля, которой убили, оставляет не ссадину. Здесь все сплошной бред.
Во-первых, сильно пьющим людям не предлагают стать секретными сотрудниками, потому что секретов хранить они не могут. Во-вторых, если они хотели его убить, то зачем это было делать на вокзале? Они могли отвезти его куда угодно и там убить, и спрятать труп так, что его никто бы никогда не нашел. Зачем нужно было везти его в гостиницу? И меня всегда удивлял шум вокруг ссадины на лбу. Ссадина на лбу пьющего человека, мне кажется, особой загадки не представляет. У меня есть друг, мой однокурсник, он и сейчас сильно пьет, так вот он всегда в гипсе. То одна рука, то другая, то одна нога, то другая. Недавно сняли гипс с локтевого сустава.
И, наконец, если Есенина убили, кто написал предсмертную записку кровью в прекраснейших стихах? Одно из лучших стихотворений Есенина.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Это что, ГПУ-шники написали?
Но я понимаю, что разумные доводы не действуют на людей, охваченных неистовой ненавистью. Очень не хотелось писать об этом, но и пройти мимо невозможно...
Порадуемся, что Есенин родился. Без него русская поэзия была бы другой и мы были бы другими. Поплачем над его жизнью. Но будем помнить, что именно этой его непутевой жизни мы обязаны тем наслаждением, тем счастьем, которое нам дали его стихи.