«Понять, узнать и попробовать». Разговор с мультипликатором
Первый запатентованный прибор для показа мультфильмов был создан французским художником Эмилем Рено в 1877 году. Изображение: Кадр из фильма «Корабли прошлых лет», 2015
Мало чьё детство обошлось без диснеевской «Белоснежки», премьера которой состоялась ровно 78 лет назад. Но помимо всем известных мультфильмов, заполняющих сегодня кинотеатры, существует другая, «невидимая невооружённым глазом», анимация. О ней мы поговорили с Георгием Богуславским, режиссёром-мультипликатором, участником творческой группы «Невидимые друзья». - Что значит быть режиссёром-аниматором?
Если ты занимаешься кино и режиссурой, ты должен чувствовать, зачем ты это делаешь. Для меня съемки и работа с анимацией - это всегда исследование, любой фильм - это попытка в чем-то разобраться. Это всегда какое-то количество вопросов к жизни, к творчеству и к самому себе, которое у тебя накопилось.
Мульфтильмы делаются очень долго. Невозможно все придумать заранее, а потом просто взять и реализовать. У тебя в голове рождаются образы, ты с ними начинаешь работать, а потом в какой-то момент они сами начинают рассказывать, давать какие-то ответы.
- Как соотносятся твой первый фильм, «Последний глоток» и «Корабли прошлых лет»?
- Мои два фильма во многом перекликаются - в теме и в том, как они срежиссированы. Хотя первый фильм выполнен в другой технике, и в нем еще много всего сырого. И в том, и в другом фильме тема - смерть. Герой вроде как умирает и вроде как не умирает. Я не придумывал никакой определенной концепции, но эти два сценария получились у меня очень близкими, собственно, я их написал в одно и то же время. Я потом сам думал: «Почему так получилось, что у меня два героя, которые вроде умирают и вроде не умирают; что́ я таким образом хочу про смерть сказать?»
И я понял какие-то очень простые вещи. Они в слова не очень хорошо ложатся и гораздо лучше смотрятся в фильме. Но если переводить на язык слов, то вот эта грань жизни и смерти - она очень зыбкая. У меня всегда в детстве было такое ощущение: я не знал, умер я или нет. Невозможно было наверняка определить. У меня сохранились очень сильные детские впечатления, которые были связаны с тем, что я не мог понять, правда ли все, что сейчас со мной происходит? Думаю, у всех что-то похожее было. Например, правда ли что это твои настоящие родители, или это Баба-яга тебя украла и растит, чтобы потом съесть?
И со смертью то же самое. Вот идешь, сосулька падает прямо перед тобой, и думаешь: это она сейчас передо мной упала, и я дальше иду или это я уже лежу, и мне только кажется, что я продолжаю идти? Невозможность ощутить эту границу, и мысли о том, что с физической смертью все не заканчивается, и превратились в такой сценарий.
- Расскажи, как вы снимаете? Как куклы ходят?
- Это традиционная покадровая анимация. Фотоаппарат, свет, макет. Макет создают специальным образом, чтобы куклы умели сохранять свои позы в неустойчивых положениях, когда шагают, бегут или даже находятся в воздухе. Макет делается из специального пенопласта, который используется в строительстве подводных лодок. Это очень жесткий пенопласт, он на одном заводе в России производится, и все кукольные мультипликаторы там делают оптовые заказы. В ногах кукол есть маленькие дырочки, в эти дырочки втыкаются гвоздики, и они стоят.
- Как ты выбрал такую форму для фильма: кукольная анимация, перемежающаяся документальными вставками?
- Тут надо начать издалека. Я работаю с разными анимационными техниками. Техника для меня - это способ самым точным образом донести мысль. Материал обязательно с историей должен состыковываться, должен быть органичен для истории, которую я хочу рассказать. Когда я придумывал «Корабли», я не знал еще, какую технику выберу. И что-то меня к куклам потянуло, хотя это для меня сложный материал, я никогда с куклами дела не имел. Почему меня к куклам потянуло? Во-первых, в фильме маяк и море - и мне хотелось сделать их не условными, нарисованными, а фактурным, живыми, реалистичными, выпуклыми. Мне хотелось, чтобы было настоящее море, настоящий свет от маяка в настоящем пространстве.
Кадр из фильма «Корабли прошлых лет», 2015
В связи с этим желанием работать со светом и пространством выбор пал на кукольную анимацию, и тут стало понятно, что и для главноого героя очень подходит быть куклой - он не совершает каких-то поступков, все, что происходит, просто происходит с ним, море швыряет его туда и сюда, и он не властен над судьбой. В этом смысле куклы - это очень подходящий материал, который подсознательно, но напрямую работает на раскрытие истории. Куклы, конечно, необычные создания. Посередине между миром живых и мертвых. Если придать им соответствующую позу, в декорациях и освещении они действительно выглядят как живые, и даже иногда кажется что смотрят на тебя. Но их еще надо пощекотать, чтобы они ожили - это работа аниматора. Обратная сторона этой анимационной условности, кукольности - хроника. Что может быть достовернее, чем хроника? И монтаж хроники с анимацией, двух таких контрастных видов кинематографа, как мне это виделось, должен был усилить все смыслы, о которых я говорил.
- У тебя есть какие-то книги или картины, которые тебе помогли в создании фильма?
Я думал про Одиссея, но это больше к первому фильму - там больше речи о встрече и возвращении. В живописи, фотографии, кино очень много разных ориентиров, не глобально, а какие-то конкретные сцены, конкретные кадры. Приведу самый простой пример с конца съемок. Нам надо было придумать, как посадить за столом капитанов из последней сцены.
Кадр из фильма «Корабли прошлых лет», 2015
Понятно, это немного на «Тайную вечерю» похоже. Важно было освещение - свет гуляет, крутится, это такой ритмический прием, который используется на протяжении всего фильма. Свет бьет нам в глаза, потом уходит, но надо было, чтобы стариков было все время видно. И нашлась картина у Рембрандта - «Заговор Клавдия», там свет идет от стола. Мы не видим поверхность стола, но он как бы светится и дает отсвет на все лица.
- Для кого снят твой последний фильм, «Корабли прошлых лет»?
- Для всех. Я знаю многих детей, которым он тоже понравился. Но, наверное, детям его сложновато смотреть. Там нет диалогов. Мальчикам, которые любят капитанов, море и корабли, обычно нравится. Я не думаю, снимаю ли я для детей или для взрослых, в первую очередь думаю о том, что мне самому там важно понять, узнать и попробовать. Думаю о своих близких, о том, что я им это покажу, объясню, где я пропадал два года. Конечно, о зрителе тоже думаю. О каком-то незнакомом абстрактном зрителе, какими глазами он это увидит, что поймет, что нет, что останется от моего замысла, какие будут его собственные домыслы.
- Как обстоят дела с анимацией в мире?
- Анимация, которой я занимаюсь, авторская и короткометражная, во всем мире является неформатной и имеет схожие трудности. Нигде, кроме разве что Франции, Канады и Германии, нет нормальных схем, как можно превратить съемки своего мультфильма в спокойную и оплачиваемую работу. Везде люди как-то выкручиваются, что-то изобретают, параллельно на десяти работах работают или зарабатывают на какой-нибудь коммерческой работе, а потом берут год отпуска и на свои деньги снимают фильм. А во Франции, например, есть законы, которые поддерживают национальный кинематограф. Французские кино и телевидение законодательно обязаны определенный процент эфира заполнять французским кино и анимацией. Даже студенческие короткометражные мультики оплачиваются там теми кинотеатрами и теми каналами, в которых будет показ.
Сейчас все в открытом доступе в интернете, все мультипликаторы ездят на международные фестивали и знают друг друга. Так что русские мультипликаторы могут находиться под влиянием французских или японских авторов. Существуют и национальные школы. Наша анимация, в основном, рукотворная, у нас мало авторской компьютерной анимации. Есть даже мировой тренд на все рукотворное, на покадровую анимацию, на стоп-моушен (видео материал, полученный из последовательностей кадров, снятых на фото, или выбранных из видео. Самый привычный для всех образец stop-motion - это кукольные и пластилиновые мультфильмы. Первый мультфильм в этой технике был снят в 1896 году во Франции. - «Журнал ЖЖ»). И Россия в этом смысле хорошо себя показывает. Так что, говоря про культуру в целом, не знаю, по-прежнему ли у нас все хорошо с балетом, но русская анимация на международном уровне выглядит вполне неплохо.
- Можешь посоветовать каких-нибудь авторов?
- Если говорить про наших современников, которых уже можно причислить к классикам, это Дюдок де Вит, у него есть знаменитый мультфильм «Отец и дочь». Потом Марк Бейкер, английский режиссер, автор фильмов «Ферма на холме» и «Деревня». Из канадских: Кэролайн Лиф, она много сняла в разных техниках, была в 60-х и 70-х такой экспериментаторшей, первопроходцем в песочной анимации, в живописи по стеклу, которой занимается сейчас Александр Петров, но стили у них совершенно непохожие.
Click to view
Вообще, сильная анимация в Канаде связана с именем Нормана Макларена, который на самом деле изобрел все что только можно. Он был удивительно разносторонним и плодовитым. Макларен в 30-х начал работать и прожил долгую жизнь и снял очень много фильмов в разных техниках, всё очень авангардное. Он придумал, например, бескамерную анимацию. Макларен работал с пленкой, минуя камеру, рисовал прямо на пленке, процарапывая изображение на эмульсии. И звук тоже рисованный делал. На пленке есть звуковая дорожка, где тоже можно царапать или рисовать - получается рисованный звук. Еще Макларен придумал пикселяцию - технику, при которой снимется не видео, а серия фотографий с живыми людьми. Таким образом можно делать волшебные трюки: летать, под землю проваливаться, превращаться в кого-то.
Вслед за Маклареном пришло много других интересных мультипликаторов. Например, мои любимые Венди Тилби и Аманада Форбис. Они в паре работают, их фильмы можно найти в интернете, «When the day breaks», «Wild life» и другие.
В российской авторской анимации, кроме известных сегодня Норштейна, Александра Петрова, Ивана Максимова, есть много очень мощных режиссеров - Дмитрий Геллер, Светлана Филиппова, Алексей Дёмин. Из нашего поколения - Дина Великовская, Юля Аронова, Филипп Ярин. Очень интересная и особенная анимационная среда в Екатеринбурге. Ну, и мы еще.
Георгий Богуславский преподает на Курсах художников-мультипликаторов. На Курсах происходит обучение по профессиям аниматор и режиссер анимационного кино. Длительность интенсивного курса - 5 месяцев. Ближайший набор на Курсы - в январе 2016. Записаться на собеседование и получить более подробную информацию можно на сайте http://www. multiplikator. info/
В январе планируется серия показов фильма «Корабли прошлых лет», следите за новостями в фейсбуке.