Семейные ценности киборгов из франшизы «Терминатор»
«Терминатор получает идеальное для семейной онтологии имя - Папс. И это действительно большой и общий Папа, прекрасно справляющийся с ролью главы семейства. Он встречает и провожает героев из их
путешествий во времени... выручает, подставляет плечо и спину». Изображение: David Woo, 2008 год
Доктор философских наук vvkornev анализирует пенталогию «Терминатор»: как и везде в голливудском жанровом кино, в её основе лежат мифы о семье и идеальных родителях. И если первый фильм франшизы был мрачной антиутопией, пятый создан для инфантильных взрослых, обожающих гаджеты и не замечающих примитивности сценария. Недоумение и разочарование поклонников франшизы о Терминаторе, усиливающееся от сиквела к приквелу в действительности носит характер самообмана. Ведь именно любимый фанатами «Терминатор 2: Судный день» (1991) придал сюжету о приключениях роботов из будущего тот смысл и коннотации, что так последовательно и даже гротескно были выражены в последней части.
Еще Антони Менегетти в книге «Кино. Театр. Бессознательное» обратил внимание на фундаментальное значение мифологии семьи в американском жанровом кино. В кинофантастике, фильмах-катастрофах, гангстерских сагах и т. п., в сущности, речь идет об утверждении семейных ценностей путем испытания их на прочность в горниле различных бедствий и напастей. Землетрясения, наводнения, пожары, войны, астероиды, инопланетяне и прочие конкретизации глобальных катастроф лишь резче обнаруживают эту структурную основу национального мифа, смысложизненную ценность - полную и прочную семью. Ни космические катаклизмы, ни соседи-террористы не помешают в финале супругам воссоединиться (хотя в прологе картины они обычно не в ладах или в разводе) родителям вновь обрести детей (или вернуть потерянный в преамбуле сюжета родительский авторитет), старшему поколению показать младшим, что они еще на что-то способны («старый, но не бесполезный» - словами Деда-Терминатора из крайней части франшизы)...
«Онтологический Терминатор», режиссера-телесериальщика Алана Тейлора в этом смысле идеально отвечает всем ожиданиям зрителей, и окончательно превращает некогда антиутопию в типовой семейный блокбастер. Лозунг из патетической речи Джона Коннора в начале фильма «Ради наших детей, ради наших внуков!» нужно понимать совершенно буквально. «Терминатор: Генезис» задуман и снят именно для выросших или еще совсем маленьких детей и внуков, знающих (непосредственно или понаслышке) основные «фишки» киносериала про всегда возвращающегося робота - все эти фирменные фразы, узнаваемые сцены, сюжетные рефрены, реплики и повторы...
Идеальный зритель франшизы - это инфантильный взрослый, способный заплатить за билет ради одной лишь реинкарнации Арнольда Шварценеггера, или наивный ребенок, не замечающий сценарных нелепиц в монтаже аттракционов и наборе спецэффектов. В конечном счете, и те, и другие получили ожидаемое: первые - коронные репризы и отсылки к матчасти сериала, вторые - головокружительный, но бессмысленный action. На что сетовать «обманутым» зрителям из первой категории (безусловно, способным подметить и высмеять все нестыковки сюжета)? Разве в первых частях «Терминатора» сценаристы работали лучше? Разве в «классических» фильмах 1984 и 1991 года семейная история не играла столь же фундаментальную роль? Ведь заметно, что первая часть «Терминатора» - Джеймса Кэмерона (интерпретировавшего, кстати, свой фильм о «Чужом» как «историю материнства, материнской любви!) рассказывала нам типичную love story - как встретились, как познакомились, как полюбили друг друга и зачали судьбоносного ребенка Кайл и Сара. Как, геройски, ромеоджульетовски встретили эти двое свой злой рок (объективированный в железном Командоре-Терминаторе), как их чистая любовь налетела на очередной метафорический айсберг, как важно женщине получить ребенка взамен исчезающего любовника или мужа... Соответственно «Терминатор 2: Судный день» был хрестоматийным романом воспитания и драмой обретения отца. В момент недолгой приостановки действия, между погонями и взрывами, Сара Коннор вдруг обретает внутренний голос и выдает фрагмент подлинно философской рефлексии, объясняющий смысл и своего психологического перелома, и всего сюжета: «Глядя на Джона и машину, я поняла, что, у Терминатор никогда его не бросит, не сделает ему больно, никогда не накричит на него, не напьётся, не ударит его. И для него, у него всегда найдётся время, он всегда будет рядом, и он готов ради него на всё, чтобы защитить его. Из всех отцов, которых я видела в своей жизни, эта машина была лучшим отцом».
Кадр из фильма Алана Тейлора «Терминатор: Генезис», 2015 год
Гиперболизированная истина фильма (из серии: «лучшая женщина - это кухонно-постельный агрегат», «лучший друг - собака» и т. п.) в том, что лучший отец - это многофункциональный программируемый нестареющий робот. Только такой механический папа будет исправно выполнять все родительские обязанности, только он не уйдет из семьи (что, в логике большинства голливудских фильмов и является подлинной катастрофой).
«Терминатор-3: Восстание машин» Джонатана Мостоу, раскритикованный многими любителями сериала, а теперь кажущийся весьма достойным фильмом, вновь представлял нам знакомую историю о зарождении чувств на фоне мировых катаклизмов. Полностью меняющийся от части к части Джон Коннор (теперь это не малолетний хулиган, а малохольный двадцатилетний Вертер) страдает эдиповым комплексом, но вовремя эксплицирует образ утраченной матери на первую подходящую девушку. Ключевая сцена та, где Кейт Брустер берет в руки шотган и влёт сбивает смертельную машину. «Ты прямо как моя мама!» - говорит Джон и впервые влюбленно и совершенно по-новому смотрит на подругу.
«Терминатор: Да придет Спаситель» (2009) слегка выпадает из общего ряда, поскольку необычно для франшизы много времени уделяет будущему и разным футурологическим штукам. Однако и он обращает наше внимание на самую фундаментальную, по Фрейду, линию семейных отношений - драматургию отношений отца и сына. Наконец, нынешний юбилейный «Терминатор-5» справедливо отбрасывает все научные объяснения и сюжетные связки, деконструируя историю до узлового семейного конфликта. Два часа экранного времени герои выясняют, кто каким родственником друг другу приходится и что из этого следует.
Условности фантастического кино больше не мешают сценаристам, они весело смеются над этой ненужной данью жанру «научной» фантастики:
- Как можно помнить две линии времени?
- Можно, если попасть в связующую точку потоков времени, находясь в квантовом поле.
- Сделай, чтобы он перестал так говорить. У него есть выключатель?
Терминатор получает идеальное для семейной онтологии имя - Папс. И это действительно большой и общий Папа, прекрасно справляющийся с ролью главы семейства. Он встречает и провожает героев из их путешествий во времени. Папс заботливо их опекает, выручает, подставляет плечо и спину. Постаревший и помудревший Терминатор не только улыбается, но и чувствует и переживает. Драматургия всего сюжета задается коротким диалогом Кайла и Сары в первой части ленты:
- Ты задел его чувства!
- У машины нет чувств!
Собственно сами молодые тоже находятся в психологическом поиске:
- Это не просто спаривание. Я ещё должна в него влюбиться.
Отец-Терминатор из прошлого и алхимический муж из будущего ревнуют Сару друг к другу, притираются к новым ролям в расширенной семье. Вдобавок фамилия пополняется переформатированным (в обратном направлении - из человека в машину) Джоном Коннором. Но третий мужчина здесь уже явно лишний, хотя просто устранить лишний элемент нельзя. Ведь это, пускай, странная и дикая, но семейка. Поэтому вместо обычных для прошлых серий быстрых и эффективных убийств (как, например, в случае с «лишними» приёмными родителями Джона в «Судном дне») мы видим только перманентные пикировки и разборки. Абсурдный для первых выпусков франшизы аргумент «Ты нас не убьёшь - мы твои родители» здесь и в самом деле останавливает Терминатора-Джона. Собственно все эти забавные превращения - из лидера сопротивления в робота и наоборот - адекватно выражают философскую фабулу сюжета. Под соусом фантастического допущения мы получаем репертуар и сцены какого-то домашнего театра - где актеры-домочадцы лишь меняют маски в самодеятельном спектакле. Дети приклеивают бороды, взрослые изображают детей - подобно другому известному киносериалу «Назад, в будущее!», где путешествия во времени тоже были лишь действиями семейной комедии (причем, актер Майкл Фокс играл во второй части саги сразу четырех Макфлаев одновременно, превращая фильм в камерный домашний бенефис). Фанатские ролики в интернете (например, «Как должен был закончиться фильм „Назад в будущее!“») не случайно сближают эти два, казалось бы, разнохарактерные проекта. В структурном смысле «Терминатор» и «Назад в будущее!» - это лишь две вариации одной фамильной истории в отвлекающем внимание антураже «научной фантастики».В середине картины один только Кайл еще сомневается, что перед нами, пусть и механический, но вполне настоящий Отец:
- Он единственный человек, кто всегда... был рядом
- Только он не человек. Он - человекоообразная вещь, которая создана, чтобы завоевать твоё доверие.
Ближе к финалу (заряжая в магазины патроны, которые Арни почему-то не догадался зарядить за много лет подготовки и ожидания) мальчики уже с симпатией поглядывают друг на друга. В кульминации, как и положено, старший передоверят младшему заботу о женщине, произнося короткую напутственную фразу: «Защити мою Сару!». Младший, разумеется, убеждается, что Отец - вполне молодец. Психологический хэппи-энд не портит ни обычная продюсерская подлость на титрах (Скайнет все-таки не уничтожен), ни безусловно глупый сюжет или кастинг (на мой взгляд, почти все главные актеры, кроме незаменимого Шварценеггера, подобраны на удивление плохо).
Кадр из фильма Алана Тейлора «Терминатор: Генезис», 2015 год
Но на уровне развития фундаментального киномифа о системообразующем значении семьи для общества, пятый «Терминатор» вполне удачен. В культурологическом разрезе он ярко иллюстрирует проблему фетишизации нашей повседневной жизни, тенденцию очеловечивания вещей (в моей старой интерпретации франшиза объясняется как парадоксальная история о любви/фобии человека к бытовой технике, поскольку Терминатор - это дорогой многофункциональный гаджет, одновременно фрустрирующий и влекущий потребителя эффектом новизны и «крутизны»).
Ещё важнее, что в качестве психоаналитичеких оговорок и симптомов сценарные глупости и нелепости «Терминатор-5» позволяют рельефно увидеть, четко буквализировать важные современные проблемы. Например, давно понятно, что главная катастрофа в фильмах-катастрофах - это сама семья, арена вечного конфликта супругов, отцов и детей, старшего и младшего поколений. Уже то, что конфликт этот можно погасить лишь в условиях космических катаклизмов, лишь перед лицом войны миров - это обстоятельство красноречиво показывает нам степень структурного распада современных семей, уровень внутреннего отчуждения во внешне вполне благополучных фамильных кооперативах. Но в «Терминаторе-5» стихийно исследуется еще и генезис семейной катастрофы. Говоря словами Славоя Жижека (из фильма «Киногид извращенца»), «проблема не в том, что Отец умирает, а в том, что он остается (вечно) жить». Иначе говоря, один из главных синдромов нашего общества в том, что его отцы правят нами бесконечно долго, фактически прижизненно. Политическая и культурная геронтократия, ведущая, например, к тому, что Шварценеггер в преклонном возрасте меняет политическую роль на актерскую, и вновь демонстрирует нам, что молодые ни на что не способны. Стало быть, находящиеся в состоянии перманентного апграйда - физического и психологического омоложения, - социальные отцы собираются руководить нами вечно.
Вечное возвращение Терминатора - удачная метафора бесконечной перелицовки замшелых и репрессивных ценностей, «незаменимости» потертой и многократно перетасованной колоды политических «тузов», представителей так называемой «национальной элиты» или светской тусовки. Плохо, что консервативные идеалы и киносюжеты вечно возвращаются, как живые трупы или механические персонажи примитивных семейных блокбастеров. Таких назойливых отцов нужно закапывать поглубже.