«Москва порождает депрессию». Урбанисты о перенаселённости городов, мигрантах и доверии жителей
Согласно исследованию, проведённому к Московскому урбанистическому форуму, около 70%
удовлетворенности человека городом зависит от уровня заработной платы.
Фотография: paulisson miura, 2012 г.
Как формируются цены на недвижимость, почему горожане разобщены, существует ли проблема мигрантов - координатор ru-vederko petunder, депутат столичного района Замоскворечье igor-brumel и научный сотрудник Высшей школы урбанистики gilgitaxias обсудили главные проблемы столицы и способы их решения. Дискуссию вёл шеф-редактор кириллического сегмента ЖЖ hasid. - Назовите две-три главных проблемы Москвы, которые надо решить в первую очередь.
Пётр Шкуматов: Во-первых, перенаселенность. Затем халява - Москва не производит ничего, даже смыслов. Здесь несколько миллионов клерков, чья жизнь печальна, уныла и однообразна. Людей держит только халява - возможность заработать в несколько раз больше, чем в Петербурге или Воронеже. Дисбаланс - синоним Москвы. Мы наблюдаем дисбаланс населения, жилых и нежилых помещений, транспорта и медицины. Везде либо слишком хорошо, либо слишком плохо.
Игорь Брумель: Перенаселенность большая проблема, но еще более жуткая беда - абсолютно безграмотная, преступная, античеловечная градостроительная политика. Еще при Горбачеве, потом при Лужкове решили застроить центр Москвы офисами. Вечером создали жуткие потоки из офисов, а утром - из спальных районов в центр. Где раньше, как в нашем доме, были угольные подвалы, - теперь офис. Никакой гигиены труда в этом подвале нет - отсутствует нормальная вентиляция, дневное освещение. Сколько денег люди там ни заработают - главное, что они теряют здоровье. Место для офисов есть, а где машины ставить будешь? Метро тоже достигло своей пропускной способности, люди друг у друга на головах стоят.
- Как можно решить проблему перенаселенности?
Брумель: Решение жесткое, но очевидное: законодательно вернуться к последнему плану градостроения, который был в Москве еще в 1970-х годах, когда было запрещено строительство до Третьего транспортного кольца. Надо рассадить из неприспособленных помещений людей, из этих пыльных подвалов, где грязь, плесень и туберкулез. Надо не только прекратить застройку города, но и вернуться к нормативам, которые были раньше, или придумать новые.
Шкуматов: Мы живем в условиях либеральной диктатуры. А потому у нас инструменты не совковые командно-административные, а либеральные. Я помню с чего начался резкий рост Москвы в - 2006 году, когда цена квадратного метра выросла ровно в два раза за одно лето. Безумному строительному марафону предшествовала отмена выборов губернаторов. Отмена сопровождалась принятием нового способа формирования местных бюджетов, когда деньги сначала перечисляют в Москву, а потом они идут в региональные бюджеты. Главы регионов были поставлены в положение просителя, что привело к сверхконцентрации капитала, который кому-то надо обслуживать. Десятки триллионов рублей в пределах Садового кольца притянули огромное количество людей.
Прослойка москвичей-рантье сейчас оценивается примерно в 3 миллиона человек. Они живут на дачах, в Европе, Азии и им «откуда-то» падают деньги на карточку. С системной точки зрения они нуждаются в тех, кто вместо них приехали платить им ренту. А приезжают всегда больше, чем уезжают. Один с ложкой - семеро с сошкой. Часто снимают квартиры и вскладчину, живут по несколько человек в комнате и так далее.
Без выравнивания уровня жизни Москве и регионах и снижения цен на московскую недвижимость не может идти речи о том, чтобы Москва начала расселяться.
Пётр Иванов: Важно помнить, что на рынке столичной недвижимости никакие рыночные факторы не действуют. Цены формируются как продукт сговора риэлторов и девелоперов. Проблема Москвы - чудовищная гравитация и, как следствие, огромная трудовая миграция. Региональные центры типа Казани или Тюмени создают какую-то локальную конкуренцию, но все равно процесс замыкается на Москве.
Мы проводили исследование к Московскому урбанистическому форуму: мерили человеческий потенциал, оценку качества городской среды и социальный капитал. Выяснилось, что около 70% удовлетворенности человека городом зависит от уровня заработной платы, а потом идут дорожные пробки и все остальное. Человек скорее поедет за высокой зарплатой, чем за самореализацией, комфортом или новой профессией.
- Cуществует ли проблема мигрантов, или это искусственная фобия?
Брумель: Мигранты не самая главная проблема, гораздо важнее серьезнейшие ошибки в градостроительной политике, офисы в центры и спальные районы. Есть преступная этническая миграция, а есть трудовая - эти люди полезны, метут метлами.
Иванов: Мигранты долго были главной пугалкой, но когда возникла идея внешних врагов, мигранты перестали беспокоить население, хотя проблема осталась. Она заключается, прежде всего, в отсутствии их интеграции. А она затрудняется отсутствием общества, куда можно интегрироваться.
Павел Пряников и Игорь Брумель перед началом дискуссии. Фото: lsdhunter
Москва страдает от гиперцентрализации и роста спальных районов. Новая Москва вообще один большой спальный район, местами еще и с пониженной комфортностью. У нас в городе есть небольшие центры вокруг станций метро, есть один большой центр, и все остальное, лишенное всяческого смысла.
Шкуматов: ФМС в ходе одного из глупейших рейдов выгнала из страны нашего дворника. Мы с ним все подружились, звали Миша - он прекрасно убирал, а как его выгнали, так двор погряз в мусоре. Никто из местных жителей оказался не готов работать за 24 тысячи рублей. Наоборот, смотрели на объявление о вакансии дворника и смеялись.
- Можно развивать город по типу нескольких сот независимых микрорайонов. Так развивается Париж или Лондон - в каждом районе есть свое рабочие места и места развлечений. Жители этих микро-городов в центре почти не появляются. Как придумать, чтобы люди меньше ездили в центр Москвы?
Иванов: Это достаточно тяжело. Задача требует разумного самоограничения власти, надо не застраивать Новую Москву бесконечными спальными районами, а хотя бы понять, как поделить властные полномочия внутри этого административного монстра. Нужно желание развивать город, но подозрения, что у мэра Собянина такого желания нет - предпринятые им изменения пока носят косметический характер.
Шкуматов: Москва поделена на изолированные сегменты - как только выезжаете за пределы Третьего транспортного кольца, вы попадаете в «дольки», между которыми нельзя перемещаться. Они мешают развитию бизнеса - если я говорю «приезжайте ко мне в Румянцево», у человека сразу в голове: «Час в метро, полтора часа на машине, а припарковаться негде». Все потому, что жадность превысила разумные пределы, вместо парковки опять строят офисный или бизнес-центр.
- Согласны с тем, что сейчас делает заммэра Москвы по вопросам транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Максим Ликсутов? Есть ощущение, что он хочет сделать жизнь для автомобилиста невыносимой. Конечная цель, чтобы 80% людей утром в будние дни шли не к машине, а передвигались общественным транспортом.
Шкуматов: Уровень автомобилизации коррелирует с экономическими параметрами, которые легко посчитать. Народ за последние 15 лет поднакопил жирок, так что сейчас у нас около 5 миллионов машин. Скорее всего, задача Ликсутова сформулирована так, что этот комфортный уровень жизни должен закончиться.
Насколько я могу судить на основе разных документов - допустимый уровень автомобилизации определен в 2,5 миллиона машин в Москве и ближайшем Подмосковье. Я с этим не согласен, ведь последствия будут такими: на рынок хлынут два миллиона подержанных автомобилей. Я уже не могу продать свою подержанную машину - цена на нее за год упала на 30%.
- Возможна ли альтернатива в виде такси или общественного транспорта?
Шкуматов: Москва - это паук, кругляшок с лапами, так вот Ликсутов, к сожалению, совершил самую большую нерешаемую ошибку - стал строить второе кольцо метрополитена, которое дважды закольцовывает центральную часть города, еще больше увеличивая ее привлекательность с точки зрения бизнеса, и окончательно и бесповоротно закрепляя статус спальных районов. Планы в Новой Москве чудовищны: глава стройкомплекса Хуснуллин хочет построить 100 миллионов квадратных метров жилья, область выдала разрешения уже на 50 миллионов метров, а непосредственно в стройке находятся 18 миллионов.
Брумель: Мой уважаемый оппонент Ликсутов не градостроитель, даже не урбанист - он чистой воды бизнесмен. Он решил вышвырнуть лишних людей из центра города, а с тех, кто остался, будет брать «за всю мазуту». Ликсутов имел в виду не улучшить ситуацию, а поиметь с нее.
Иванов: Вроде как ограничение на автомобили - это хорошо. В том числе потому, что это потихоньку отмирающий вид транспорта, завязанный на слишком нерациональное пользование пространством. Автомобиль на ручном управлении со временем станет архаикой, которую можно видеть разве что в гонках. А в городе произойдет переход к более умным видам транспорта, которые, например, не образуют пробок, возникающих из-за индивидуальных ошибок водителей. Автомобилям в том виде, как мы привыкли, осталось не так долго.
Есть исследования улиц Покровки и Маросейки за три года, в том числе сразу после их реконструкции и весной этого года. Стало чуть больше бизнесов низкого класса, но ушли два бутика и «Глобус Гурмэ» - туда приезжали люди на машинах. Можно сказать, что с реконструированных улиц, где затруднены парковки и движение автомобилей, уходят в основном высокомаржинальные бизнесы.
Шкуматов: Действительно, «умные» автомобили, которые не будут сталкиваться, и сообщать друг другу или центральному процессору, куда едут, дадут увеличение пропускной способности улично-дорожной сети на 70%.
- Исследования урбанистов фиксируют низкую степень взаимодоверия в Москве, из чего вытекает невозможность низовых коллективных действий. Это действительно так?
Брумель: Что говорить, я не мог на выборах в 2011 году обеспечить УИКи наблюдателями -15 надежных человек не нашлось. Все говорят про жуликов, но сами не готовы поднять задницу и что-то сделать.
Иванов: В Москве, начиная с поздних советских времен, с особой тщательностью уничтожались структуры самоуправления. В 1995 году была проведена перенарезка районов, следующим шагом были уничтожены муниципалитеты - так что в городе не осталось никаких формальных структур, в которые человек может встроиться. Сейчас появились муниципальные депутаты, которые кого-то вокруг себя собирают.
Петр Шкуматов и Игорь Брумель. Фото: lsdhunter
Важно еще, что у людей нет никакой актуальной потребности для самоорганизации. Это тесно связано со стоимостью жилья, о чем мы говорили в начале беседы. Цена не привязана к качеству района. Человек думает: «Если намусорю, разве это сделает дешевле квартиру? Не пойду на выборы - разве что-то изменится?»
Шкуматов: Цены на недвижимость это ключевой критерий - люди приходят смотреть квартиру за 300-400 тысяч долларов, заходят в подъезд - там мусор, стены исписаны, лампочки не горят, бомж спит под лестницей, бутылки из-под водки стоят. Покупатель поднимается на лифте, в котором кнопки сожжены, заходит в квартиру, а там сделан евроремонт. И он ее покупает и переезжает жить! И отгораживается от внешнего мира, поэтому квартиры со второй дверью в тамбуре ценятся дороже.
Иванов: Он так рассуждает - зачем я буду общаться с соседом-алкоголиком или слесарем, а тут вообще студенты снимают. У него нет никаких оснований объединяться со старыми жильцами. С его точки зрения, он находится в заведомо чуждой среде.
- Как исправить ситуацию с отсутствием локальных сообществ и горизонтальных связей?
Шкуматов: Экономика первична - политика является квинтэссенцией экономики. Человек, допустим, получает 300 тысяч рублей в месяц и думает как их потратить. Тратить, как правило, на роскошную жизнь, шоппинг, дорогую машину. Все это индивидуалистические моменты - участие Васи-соседа в покупке «Крузака» (Toyota Land Cruiser) не то, что не нужно, оно противопоказано. Он мне потом на коврик ******(испражнится) или дверь подожжет из чувства зависти.
Лучшее гражданское общество у нас было в 1990-х годах, когда мы чуть не умерли с голоду. Не было ничего: ни денег, ни каких-то перспектив вообще - абсолютный тупик. И вот нам помог сосед из соседнего подъезда - дал мешок картошки, который мы потом месяц ели.
Слишком хороший уровень жизни рушит горизонтальные связи. У нас в доме сейчас самые социализированные элементы - это алкоголики. Они бухают, стреляют бабки на бутылку, заодно обсуждают Сирию, а раньше Украину. Даже мамы с детьми гуляют по одиночке и вообще не общаются. Мое мнение - это происходит потому, что москвичи слишком хорошо живут.
Москва производит депрессию. Были исследования, что архитектура района влияет на количество самоубийств - советская депрессивная структура, будучи перенесенной в Чехию или Румынию, производит на население одинаковый эффект - везде число самоубийств примерно сопоставимое.
Иванов: Важна этажность. В домах не выше 4-5 этажей еще не воспринимаешь картинку из окна как виртуальную, можешь даже высунуться и поприветствовать соседа. Еще лифты все портят - поднимаясь по лестнице человек, чаще встречает соседей.
- Существует ли архетип активиста, готового бороться за права других москвичей?
Брумель: Это пассионарии, чувствующие поддержку общества. Таких доля процента - иногда рождается больше, когда много молодежи.
Иванов: Вера в пассионариев, которые соберутся и решат все проблемы - большая проблема. Ведь у них, как правило, отсутствует способность договариваться. Со временем они превращаются в городских сумасшедших и постоянно страдают, что их мало поддерживают.
Самоорганизация - это очень сложная задача, пассионарии думают, что благая идея сама по себе привлечет много людей. Это проблема не новая, возникшая с появлением больших городов в конце XIX и начале XX веков. В 1910-е годы в США и Великобритании появляется community movement. Тогда стало понятно, что сообщества сами не складываются, что их надо организовывать - знакомить людей и объяснять, почему это весело, полезно и интересно.
Пётр Иванов, Пётр Шкуматов и Игорь Брумель. Фото: lsdhunter
- Что нужно сделать для объединения простых людей?
Шкуматов: Предельно атомизированное общество очень удобно для управления современными техническими средствами. Возьмем Сингапур - общество без пассионариев, которых 30 лет выжигали каленым железом. Теперь Сингапур очень хорош для туризма, а кто там успел пожить, кричит, что это «техноад».
Мегаполисы появились одновременно со способами преодолевать большие расстояния относительно недорого и быстро. Предельный размер агломерации вырос, но это не может продолжаться бесконечно - более того, скученные городские условия серьезно влияют на желание давать потомство. Архитектура радикальным образом влияет на атомизацию и, не избавившись от наследия бетонных джунглей, мы эту проблему не решим.
- Давайте резюмируем две-три главных проблемы Москвы и способы их решения.
Брумель: Надо проявлять не жлобство, а политическую волю. Жлобская ошибочная преступная градостроительная политика привела к уничтожению исторического центра Москвы и атомизировала население. Никакие экономические, урбанистические способы не помогут решить проблему. Не хватает сильных людей, ведь система власти порождает серость и слабость.
Шкуматов: На самом деле Москва - мертвый город. Она живет за счет притока свежих людей, которые пытаются отвоевать себе кусочек, а сами москвичи бегут отсюда. Как только денежная река высохнет, процесс прекратится, и Москва сразу станет ужасно депрессивным местом. Произойдет то чего никогда не было в городе - возникновение гетто. Цена на жилье там будет равна нулю, получится этакий Детройт.
Москву спасет лишение столичного статуса - чем быстрее это произойдет, тем меньше расхлебывать. В Казахстане с Алма-Атой были те же проблемы, но они построили новую столицу.
Также надо ограничивать этажность - дома выше 10 этажей производят биороботов и уничтожают все человеческое. Конечно, дешевле содержать человека в клетке на 35-м этаже, но он серый, унылый, живет в телевизоре, пьет пиво и даже не мечтает ни о чем.
Иванов: Первый момент - в Москве нет правил землепользования и застройки, она всегда застраивалась нерегулируемо. Если будет такой документ принят - уже будет полегче.
Следующий момент - создание хотя бы такой же системы местного самоуправления, которая существует в нормальных российских городах. В Москве огромные территории выбирают 12 депутатов, при этом они не имеют почти никаких полномочий. Мосгордума не может полноценно представлять многомиллионный город - от каждого стотысячного района нужно хотя бы несколько депутатов, которым надо расширить полномочия с распределением бюджета на муниципальном уровне.
Важно информировать людей, о том, что у них есть по их месту жительства. У нас люди живут в совершенно невероятных мирах, которые очень плохо пересекаются с их географией. Многие просто не знают, что может дать их район.
Также нужно введение простейшей программы по образованию и краткому курсу пользования городом для школьников, чтобы ситуация не оставалась на откуп пассионариям - надо объяснять, что дом это сложная инженерная машина, у которого есть инженерные системы. Именно их мы обеспечиваем, внося деньги по платежке, за что получаем понятные вещи в виде благоустройства собственного двора, например.