Тайна Серебряного озера. Об одном из самых загадочных убийств XIX века
В России должность детектива - «сыщика» - впервые была введена в 1669 году, заменив собой
должность «губного старосты». Изображение: Arno Hoyer, 2015 год
«Когда же они развернули ковер, то в ужасе отшатнулись от ямы, и помчались в город, до самого Брайтона, чтобы рассказать констеблю о своей находке. Они поведали, что нашли зарытый в землю бочонок, укутанный ковром. А в бочонке находится „прекрасная леди с каштановыми волосами“». 15 сентября 1875 года внимание трех мальчишек, пасших скот недалеко от Сильвер Лейк на Стейтен-Айленде, Нью-Йорк, привлекла потревоженная земля посреди лужайки. Было видно, что кто-то недавно вырыл здесь яму, а потом в спешке положил на перекопанную землю два массивных камня. Убрав валуны, и едва начав копать, мальчишки сразу обнаружили грязный намокший ковер. Они решили, что нашли сокровища, и с новым силами продолжили свои раскопки. Когда же они развернули ковер, то в ужасе отшатнулись от ямы, и помчались в город, до самого Брайтона, чтобы рассказать констеблю о своей находке. Они поведали, что нашли зарытый в землю бочонок, укутанный ковром. А в бочонке находится «прекрасная леди с каштановыми волосами».
Новости о находке распространились быстро, и к тому времени когда полиция прибыла на место, чтобы извлечь и исследовать бочонок с телом, там уже собралась довольно большая толпа зевак. Труп женщины в бочке был укрыт куском льняной ткани и одет в сорочку. Вместе с телом находился мешок соли. Ничего, что могло бы идентифицировать женщину не нашли. Ее лицо было полностью обезображено. Отличительные признаки - длинная каштановая коса и белоснежные зубы.
Кто-то вспомнил об истории, случившейся четыре года назад, когда было обнаружено женское тело, упакованное в ящик и отправленное в качестве груза по железной дороге из Нью-Йорка в Чикаго. Тогда, в 1871 г., за совершение преступления был арестован и предан суду дантист Иаков Розенцвейг, промышлявший незаконными абортами. Его пациентка, Алиса Боулсби, умерла во время операции, и испугавшийся дантист упаковал ее труп в ящик и отправил поездом в Чикаго.
Аналогия с этим делом стала еще более очевидной, когда после исследования тела коронером, он заявил, что перед смертью женщина находилась на восьмом месяце беременности и очевидно умерла от внутреннего кровоизлияния.
После того как история о находке на Серебряном озере была опубликована в прессе, в офис коронера явился молодой человек по имени Луи Рейдж, который попросил показать ему тело. Он проживал в Клифтоне и был близок с девушкой по имени Эллен Мерфи. Они собирались пожениться, и очень скоро, потому что, как он узнал от своей возлюбленной, она ждала ребенка. Вернувшись 6 сентября из деловой поездки в Нью-Джерси, Луи обнаружил, что Эллен исчезла.
Когда Рейдж увидел тело, он сразу же разрыдался. Луи подтвердил, что мертвая девушка из бочки - это Эллен Мерфи. Расследование началось, и Рейдж стал первым, кто дал показания. Однако оставались сомнения в правильности опознания Рейджа.
Несколько других семей, озабоченных поисками пропавших родственниц, прибыли в Клифтон. Джордж Гуммель из Нью-Йорка был уверен, что погибшая девушка - его дочь, Энни, похищенная из своего дома в декабре прошлого года. Несмотря на то, что тело уже предали земле, горе отца настолько всех впечатлило, что власти согласились на эксгумацию. Хотя к тому времени мало что осталось от тела, как только мистер Гуммель увидел длинную косу, он воскликнул: «Это Энни! Бедная моя Энни!»
В расстроенных чувствах отец поведал, что с тринадцатилетнего возраста Энни работала в доме семьи Шонфилдз. Все шло хорошо, пока миссис Шонфилдз не отправилась в поездку. В ее отсутствие мистер Шонфилдз вступил в неподобающие отношения с Энни и позднее выяснилось, что она беременна. После этого, Джордж Гуммель никогда свою дочь не видел.
История была ужасной, но объективных доказательств, что мертвая девушка из Сильвер-Лейк - Энни Гуммель, не было. Тело снова похоронили. Однако некоторое время спустя безутешный отец снова вернулся в Клифтон. На этот раз, вместе с адвокатом и личным врачом. Доктор, наблюдавший Энни, поведал, что в детстве девочка сломала руку, и если удастся обнаружить следы повреждения на правой руке трупа, это докажет, принадлежит ли он несчастной Энни Гуммель.
Тело снова извлекли из земли. Обе руки были отсечены и проварены в кипятке, чтобы отделить кости от плоти. Тщательный осмотр показал, что ни на одной из рук погибшей девушки прижизненных повреждений не имеется.
В то же время следствие получило, по меньшей мере, дюжину писем из разных штатов от семей, которые разыскивали своих пропавших родственников. Это даже побудило «Нью-Йорк Таймс» выступить с комментарием - в то время, когда расследование жестокого убийства топчется на месте, следствию с большим успехом удалось обнаружить «несколько ухмыляющихся скелетов в шкафах добропорядочных семейств».
И вот, когда уже казалось, что тело так и не будет идентифицировано, расследование сдвинулось с мертвой точки. Человек по имени Густав Кеймер, часто бывавший на озере в поисках растений, рассказал, что встречал там странного человека, который рыл яму примерно в том месте, где было найдено тело мертвой девушки. Он даже разговаривал с тем человеком, который рассказал ему, что собирается похоронить здесь своего пса ньюфаундленда. Кеймер видел и бочонок на тележке незнакомца. Тот заявил, что положил умершую собаку в бочку, чтобы неприятный запах не распространялся по округе. Все выглядело настолько убедительным, что Кеймер ничего не подозревал до того самого момента, пока узнал о расследовании.
Странно, почему это не удалось сделать ранее, но после показаний Кеймера полиции удалось проследить следы мешка из-под соли и коврика, в которые было завернуто тело, а также и самого бочонка. Эти следы привели следователей в Стэплтон на Стейтен-Айленде, где проживал некий Эдвард Рейнхардт. Правда, к тому времени он уже женился и переехал с семьей в Ньью-Йорк. Взяв с собой Кеймера, полиция провела опознание, Рейнхардт был задержан и доставлен обратно в Стэплтон.
До отъезда в Нью-Йорк двадцатипятилетний Рейнхардт держал небольшой табачный магазин в Стэплтоне и жил с женщиной по имени Мэри Энн Киган. На следствии хозяйка квартиры, которую они снимали, показала, что они не только поженились, и Мэри ждала ребенка, но также и то, что Рейнхардт был груб с ней и даже рукоприкладствовал. 19 июля Эдвард сказал хозяйке, что съезжает, и после этого ни его, ни Мэри она не видела.
Рейнхардт, в свою очередь, рассказал, что они расстались в тот день. Незадолго до отъезда он познакомился с другой женщиной, Полин Дитмар, и они собирались пожениться. Эдвард сказал, что он все это время был на связи с Мэри, и даже может предоставить адрес, где ее можно найти. Полиция проверила все адреса, предоставленные Рейнхардтом, но ни по одному из них не нашли никаких следов Мэри. Эдварду Рейнхардту были предъявлены обвинения в убийстве Мэри Энн Киган.
21 мая 1879 Эдвард Рейнхардт предстал перед судом. Его представлял Уильям Хоу из «Гуммель и Хоу», наиболее видный адвокат по уголовным делам в Нью-Йорке, набивший руку во многих резонансных делах того времени. Примечательно, что Хоу защищал Розенцвейга - врача-дантиста, занимавшегося незаконными абортами, обстоятельства преступления которого, поразительно напоминали дело Рейнхардта. Розенцвега обвиняли в убийстве женщины, тело которой он поместил в сундук и отправил пароходом в Чикаго. Благодаря юридическим маневрам Хоу, Розенцвейга хотя и посадили, но выпустили из тюрьмы менее чем через год. Однако нынешнее дело представлялось гораздо более сложным.
К моменту судебного разбирательства было известно, что Эдвард Рейнхардт женился с 24 ноября 1877 г. на Энни Рейнхардт. Обвинение представило косвенные доказательства жестокого обращения Эдварда с беременной женой, а также основывалось на показаниях свидетеля, видевшего Рейнхардта с тачкой и бочкой на ней 20 июля.
Защита пошла на смелый шаг, признав, что Эдвард Рейнхардт действительно похоронил жену у Серебряного озера, но он не имел никакого отношения к ее смерти. Женщина отправилась в Нью-Йорк на поиски врача, который сделает нелегальный аборт, но ее супруг ничего об этом не знал. Рейнхардт рассказал, что Мэри Энн возвратилась из Нью-Йорка 18 июля и уже на следующий день жаловалась на сильные боли. К ночи ее состояние ухудшилось и она умерла. Опасаясь обвинений в смерти жены, Рейнхардт решил ее тайно похоронить.
Жюри не впечатлилось версией стороны защиты. После сорокаминутного обсуждения присяжные вынесли вердикт о виновности в убийстве первой степени.
Однако защитники Рейнхарда сочли, что отчаиваться рано и, сославшись на ошибки судопроизводства, когда один из адвокатов оказался не ознакомленным в полной мере с обстоятельствами расследования, подали аппеляцию и прошение о новом судебном разбирательстве. Верховный суд штата согласился провести новый суд, но его решение осталось прежним - виновен.
Между тем, тело Мэри Энн по просьбе родителей было потревожено в последний раз. Оно было похоронено на кладбище Святого Креста, во Флэтбуше на Лонг-Айленде.
После двух неудачных попыток пробега из тюрьмы, Эдвард Рейнхардт в ожидании смертной казни успокоился, предаваясь мирным занятиям. Он заботился о двух больших кошках, читал, писал картины, делал модели кораблей и беседовал с сентиментальными дамами, которые изредка навещали его.
В январе части разборной виселицы были доставлены на Лонг-Айленд, чтобы произвести казнь над преступником, чего здесь не случалось на протяжении последних ста лет. 15 января в тюремном дворе в присутствии трехсот человек приговор был приведен в исполнение.