Как при Александре II российский суд приобрёл человеческое лицо
В. Г. Перов. Приезд станового на следствие. 1857 год
Изображение: издательство clever-media-ru
«„Где суд - там и неправда“, „закон - что дышло...“, „для нас закон не писан“... Этот ряд русских поговорок можно было бы продолжить, но зачем?» О недоверии к закону и злоупотреблениях властью в судах при Александре II (1818-1881) - в главе книги издательства clever-media-ru и журнала «Дилетант» - «Время реформ». Простой россиянин не всегда мог надеяться на соблюдение властью четких правил в отношении его прав и обязанностей перед другими людьми, перед общиной и государством. Старый суд, по выражению современника, «существовал для немногих и за немногое», а «понятие о судебном разбирательстве неизбежно переходило в понятие о расправе». Подчас люди ждали годами и десятилетиями решения своего дела в суде - так неповоротливы и запущены были эти учреждения... Именно поэтому в середине XIX века, когда необходимость преобразований стала очевидной и власти, и обществу, вопрос о новой эффективной системе судов, об укреплении законопорядка, единого для всех жителей Российской империи, стал одним из важнейших.
Преобразование старой судебной системы на новых принципах стало самой последовательной из всех реформ 1860-1870-х годов, не менее важной, чем отмена крепостного права. Ведь только человек, понимающий всю важность соблюдения закона и имеющий свои права в государстве и обществе, может сознательно участвовать в деле реформирования страны, ответственно решать новые проблемы, которые ставило перед ним время перемен.
Сложность дела состояла в том, что эта реформа должна была создавать условия для себя самой. Ведь ни официальная идеология самодержавия, ни противостоящая ей революционная идеология не предполагали личной ответственности человека как носителя правосознания. Успех или неудача курса на реформы зависели от того, насколько быстро удастся преодолеть этот изъян общественного сознания. Именно политическая культура либерализма предполагала отказ от равнодушного отношения к закону, от привычки решать дела в узком чиновном кругу, с помощью взяток или давления начальства. Трудности в этом деле были огромны. Объем работ - колоссален.
Отметим, что еще задолго до Великих реформ необходимость обновить законодательство и судебную систему отчетливо осознавалась лучшими государственными умами. М.М. Сперанский осуществил гигантскую работу по кодификации (упорядочению) действовавшего на тот момент законодательства. Составленный им Свод законов (1833 г.) стал базой, на которой могла начаться работа над судебной реформой. С началом царствования Александра II на сцене истории появляются те, кого позднее назовут героями судебной реформы: С. И. Зарудный, Н. И. Стояновский и Д. А. Ровинский.
Судебной реформе очень повезло: за время подготовки и проведения в жизнь у нее были многочисленные подвижники и защитники. Но именно Зарудного, Стояновского и Ровинского можно назвать наследниками Сперанского. Конечно, не только по профессиональной принадлежности к судебному ведомству, но по самому духу и смыслу их деятельности.
Родившись незадолго до событий на Сенатской площади, вступив в жизнь в николаевскую эпоху, они с энтузиазмом встретили время перемен. К началу 1860-х годов это были уже опытные чиновники с блестящей профессиональной подготовкой, европейски образованные люди с широким кругозором. Общим для них было и убеждение в том, что формальная законность составляет краеугольный камень политического обновления страны. Готовность народа к принятию новых судов не вызывала у них сомнения. В «команду реформаторов» все трое пришли почти одновременно, но разными путями.
Сергей Иванович Зарудный, выходец из старого дворянского рода, рано начал самостоятельную жизнь. Терпя нужду и лишения, он сам подготовился к поступлению в Харьковский университет, блестяще закончил его в 1842 году со степенью кандидата математических наук.
Но потом поступил на службу в Министерство юстиции, где и занялся подготовкой материалов для будущей реформы и изучением европейского опыта устройства судов. Потом в его биографии было еще много важных назначений. Неизменным оставалось лишь убеждение в том, что народ готов к реформе суда и что сама реформа должна базироваться на основе современных принципов - гласности судебного процесса, разделения властей (следственной, судебной, исполнительной), состязательности процесса (наличие у подсудимого адвоката), суда присяжных.
Зарудный любил повторять: «Трудно думать, чтобы люди где-либо и когда-либо были приготовлены для дурного и незрелы для хорошего. Правильный закон никогда не сделает зла…» Разработать именно такой правильный закон ему и предстояло в начале 1860-х годов.
Отмена крепостного права «поторопила» и судебную реформу. В октябре 1861 года команду, готовившую преобразование судебной системы, пополнила плеяда талантливых юристов, представителей нового поколения российского чиновничества. В число прикомандированных к государственной канцелярии для составления нового проекта судебной реформы вошли Дмитрий Александрович Ровинский и Николай Иванович Стояновский.
В отличие от С.И. Зарудного, они изначально избрали себе юридическую профессию и получили соответствующее образование. А в 1840-1850-х годах занимались проблемами, тесно связанными с будущей реформой. Ровинский проводил «моральную дезинфекцию» старых судов: освобождал их от взяточников, боролся со злоупотреблениями в тюремной практике - жестокостью, пытками, издевательствами над заключенными. Разрабатывал принципы введения в России суда присяжных. Был категорическим противником телесных наказаний.
К. А. Савицкий. В ожидании приговора суда. 1895 год
Позднее, по поводу указа 29 (17) апреля 1863 года об отмене телесных наказаний, он напишет с гордостью: «И не забудет русский народ этого кровного дела, и никакое время не изгладит из народной памяти святое имя делателя его, благодаря которому Россия, словно в сказке какой, из битого царства вдруг небитое стало». Стояновский разработал важный документ - «Положение 8 июня 1860 года» о судебных следователях, по которому следственная часть выделялась из функций полиции. Этот закон послужил развитию принципа разделения власти в судебной системе.
По повелению императора в октябре 1861 года при государственной канцелярии формируется комиссия по подготовке судебной реформы, своего рода штаб-квартира, где готовилось наступление на старый, продажный суд. Душою комиссии по праву был признан Зарудный.
С 1862 года Стояновский непосредственно подключается к работе комиссии. Вес и влияние его растут: в конце 1862 года он занимает пост товарища министра юстиции, становясь фактически руководителем ведомства при либеральном, но не слишком энергичном министре Д.Н. Замятнине. Несколько позднее, в 1863 году, к работе комиссии присоединяется и Ровинский, причем с уже готовым, тщательно разработанным положением о замене бессловесных сословных заседателей судом присяжных.
К этому времени определяется и «разделение труда» между Зарудным, Ровинским и Стояновским. Так, Зарудный разрабатывал темы гласности, публичности и состязательности процесса, а также института адвокатуры. Ровинский проводил идею суда присяжных, мировой юстиции и независимости судей. Стояновский защищал принцип разделения властей, отделения следственной части от полицейской, административной - от судебной.
Для того чтобы повеления «сверху» заговорили языком современных юридических норм, потребовалось приложить немало усилий. В ходе подготовки реформы ее разработчики добились снятия многолетнего запрета с самой идеи суда присяжных, института адвокатуры и прочих атрибутов европейского судопроизводства. А ведь еще недавно, в николаевскую эпоху, слово «адвокат» было под запретом. Суд присяжных при жесткой сословности был также немыслим.
Зарудный старается и саму работу комиссии организовать на современных принципах. Он добивается публикации в печати «Основных положений» будущей реформы, организует в прессе обсуждения проблем, над которыми работает комиссия, приветствует отклики на ее деятельность. По его инициативе к делу привлекаются в качестве экспертов лучшие юристы и правоведы. Работу комиссии максимально избавляют от рутины, формальностей и прочих бюрократических тормозов. Неудивительно, что темп разработки реформы оказался небывалым: всего за одиннадцать месяцев Зарудный со своими коллегами полностью подготавливает проекты будущих судебных уставов с подробнейшими объяснительными записками. Объем этого труда составил более 1800 печатных страниц!
Проекты новых судебных уставов уже современниками были названы лучшими памятниками русского законодательства XIX века! Дальнейшее продвижение проектов также шло очень быстро. Причины тому -острая потребность в новых судах и высокая степень проработанности текста, предложенного комиссией. Всего за несколько месяцев материалы самой радикальной из всех тогдашних либеральных реформ прошли все круги чиновной рутины. 2 декабря (20 ноября) 1864 года состоялся указ об обнародовании Судебных уставов. Судебная реформа стала юридической нормой, но пока еще не воплотилась в каждодневной жизни страны как исторический факт.
До введения новых судов оставалось полтора года...
Целью и содержанием реформы, согласно тексту преамбулы, было стремление «водворить в России суд скорый, правый и милостивый, равный для всех подданных, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без которого невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого, от высшего до низшего».
Важнейшим завоеванием новой реформы было приобретение правового статуса и теми, над кем вершится суд, и теми, кто его вершит. Так, в результате уничтожения домашнего вотчинного суда миллионы ранее бесправных крестьян становились не только носителями гражданских прав, но и непосредственными защитниками этих своих прав. Изменялся и статус самих судебных учреждений, в которых отныне общество стало выступать не только как слушатель, но и как участник, а независимый судья занял место прежнего чиновника-администратора.
В. Е. Маковский. Осужденный. 1879 год
Итак, какой же суд получила Россия в результате реформы? Перечислим основные его принципы:
- независимость суда от администрации;
- несменяемость судей и их свобода в отправлении своих обязанностей;
- суд присяжных для рассмотрения важнейших уголовных дел;
- бессословность суда (за исключением судов коммерческих, военных, духовных и волостных);
- разбирательство важных дел в окружных судах и палатах, менее важных - у мировых судей и в мировых съездах;
- гласность, состязательность, устность судопроизводства и равноправие сторон;
- учреждение присяжной адвокатуры;
- подведомственность предварительного следствия судебным органам.
Момент обнародования этих уставов был настоящим звездным часом для деятелей судебной реформы - столь единодушно она была принята русским обществом. «Московские ведомости» в декабре 1864 года возлагали на нее большие надежды: «Прежние судебные учреждения были только придатком администрации. Теперь является новое начало, которое должно оказать действие повсюду и видоизменить весь строй нашего гражданского быта».
На эту-то сторону реформы обратим особое внимание: новый суд стал воплощением новой гражданственности.
Дорогие сердцу Зарудного, Ровинского и Стояновского принципы заложили юридические основы охраны человеческого достоинства. В самый, казалось бы, трудный, начальный период вхождения в жизнь новые судебные учреждения показали свою жизнеспособность, потому что совершенствовались по мере обретения опыта, были открыты новому, свободны от прежней рутины.
С концом эпохи Великих реформ самые ценные завоевания судебной реформы (права суда присяжных, мировая юстиция, гласность судопроизводства, независимость судей от администрации) стали теми «нервными узлами», по которым не раз проходил «скальпель» самодержавия. Реакционерам нельзя было отказать в безошибочном чутье на все то новое, что расшатывало устои бюрократического всевластия. Впрочем, совсем отобрать завоевания судебной реформы уже было не под силу даже государственной власти...
А что же наши герои, авторы судебной реформы? Никто из них не стал в точном смысле жертвой изменения правительственного курса, никто не «хлопнул дверью», не подал в отставку, но и былой роли они уже не играли. Лишь Дмитрий Ровинский единственный из всех троих получил возможность непосредственно участвовать в проведении Судебных уставов в жизнь. В 1866 году он становится первым прокурором Московской судебной палаты. На этом посту ему предстоит бороться с тем, что современники назовут «порчей» реформы.
...Все трое дожили до преклонных лет, а их звездный час остался в прошлом. Но текст Судебных уставов - одного из самых прогрессивных документов европейской юридической мысли - стал им прижизненным памятником.