Севилья вымышленная, ч. 1
Как и обещала в предыдущем посте о дорогах Андалусии, сегодня расскажу о Севилье.
Улицы Севильи хранят не только общепризнанную мировую историю, но и обладают художественной памятью. Город словно рождён в воображении гениев: художников и драматургов, режиссёров и писателей, композиторов и тореро. Он сошёл со страниц Сервантеса и Лопе де Вега, с полотен Веласкеса и Мурильо, сросся с декорациями Лукаса, эхом откликается на замысел Моцарта и Россини.
Добро пожаловать!
1. предшествующее Севилье поселение (на месте ещё более древнего, финикийского) было основано Гераклом, в честь которого назван древнейший в Европе публичный сад - аллея Геркулеса 16 века.
2. симулякром называют слепок без оригинала, знак без обозначаемого. Как петербургский Политех - копия берлинского университета, разрушенного красноармейцами, так и севильский дом Понтия Пилата - якобы реплика утраченной виллы в Иерусалиме. Существование в Палестине 2000 лет назад образца мудехара и ренессансной архитектуры вызывает вопросы.
Дом Пилата
3. национальный герой 11 столетия Сид Кампеадор, чьи подвиги нашли отражение в испанском эпосе и авторской литературе, увековечен в бронзе на площади Испании.
Сид Кампеадор направлен в сторону университета (пункт 8), с тыла - площадь Испании (п. 4)
4. дворец Падме Амидалы на планете Набу расположен на площади Испании. Изысканный экстерьер объединяет неомавританский стиль, ар-деко и модерн и напоминает марципановые или леденцовые домики в витринах сладких королевств.
Это "всего лишь" павильоны для Иберо-американской выставки 1929 года, как и Эйфелева башня в Париже, "всего лишь" вход на Всемирную выставку 1889
5. кажется, будто не средневековый аристократ Хуан де Тенорио выступил прототипом Дона Хуана (Жуана), а совсем наоборот: город страстей, польщённый повсеместным признанием в оперном и литературных произведениях, взрастил героя-любовника. Одна из обманутых им девушек, невеста его друга, богачка донья Инес жила в живописном, зелёном сквере.
Герой-любовник
Всё в городе такое нарядное и праздничное, даже скамеечки в сквере, в одном из домов которого жила донья Инес.
6. в севильской тюрьме - изначально это замок Святой инквизиции - был заключён боровшийся за справедливость бетховенский Флорестан. Сейчас на этом месте археологический комплекс. Он расположен на противоположном от центрального района гвадалквивирском берегу, в историческом квартале для бедняков. Его отличают однородность, скромная застройка и отделка фасадов: белёные стены, изразцы в парадных (наиболее интересные - в моём отдельном посте). Здесь селился простой народ, цыгане и моряки. Особая гордость местных - богатейшая народная культура; в частности, только они знают, как правильно, по-настоящему исполнять фламенко. Дома словно сами выросли там, где было нужно духу места, чтобы пробудить в головах жителей ритм и доверие телу, ногам.
Район действительно выглядит попроще
Если внимательно смотреть по сторонам или даже заглянуть в парадную, можно обнаружить массу любопытных деталей.
7. Севилья ассоциируется и с жившим здесь добродушным и находчивым Фигаро - несколько адресов претендуют на звание «того самого», где находился балкон Розины
Балкон, под которым граф Альмавива ранним утром поёт арию своей возлюбленной Розине
8. Севильский университет занимает здание - нет, не царской резиденции и даже не муниципалитета, как это бывает, а бывшей табачной фабрики, на которой работала Кармен; достойный фон для новеллы - поражающий своей уникальностью памятник промышленной архитектуры. Эта фабрика - старейшая и самая значительная: в эпоху географических открытий Испания была отправной точкой на пути в Америку и пунктом назначения кораблей, груженых иноземными плодами, сокровищами и знаниями, она и правила устанавливала.
Бывшая табачная фабрика, ныне университет
9. пушкинская молодая испанка опирается на балконную балюстраду, а тёплый ночной ветер с Гвадалквивира (рифмуется с эфиром) приносит ей перезвон гитары. Подобно Москве, порту пяти морей, Севилья - крупнейший морской порт своего времени, хотя и в 50 км от Атлантики и в 100 от Средиземного моря. Большинство суден отправлялись именно отсюда, а последней европейской остановкой перед океаном неизвестности был ранее описанный Кадис, с которым Севилью связывал полноводный (ныне обмелевший) Гвадалквивир.
Вид с берега бедного квартала
Большие корабли здесь больше не ходят
Чтобы не подчиняться «красивому» числу, раздражающему своим безоговорочным маркетинговым давлением (10 заповедей, десять негритят, десятка лучших…), я останавливаю свой рассказ.
Продолжение следует!