фантазия
Написался странный текст, прячу под кат, кому не жалко времени, гляньте... :)
Вокруг колыхались серые бесформенные тени, однообразные многоэтажки с наглухо закрытыми окнами и дверьми тянулись вдоль прямой, словно стрела, улицы, которая казалась бесконечной. Нестерпимо яркое солнце слепило глаза, ни одного, даже самого легкого, облачка не появлялось на небе. Воздух был густым и вязким, словно липовый мед. Очень трудно идти через такой. Прежде, чем сделать один единственный шаг, приходилось собирать всю свою волю в кулак, поднимать ногу, проталкивать её вперед, каждой клеточкой ощущая, как это нехитрое движение выпивает последние силы. А воздух словно наливался свинцом, пытаясь своей тяжестью раздавить, размазать по земле кровавым пятном. Хотелось дышать, но легкие отказывались принимать эту вязкую субстанцию, что была здешним воздухом. Удушье огнем раздирало грудь, у неё темнело в глазах. И она в который раз падала и умирала. Чтобы воскреснуть вновь. Многажды проклятые крылья волочились тяжелым мешком по тротуару, ободранные, пыльные, жалкие. Иногда они цеплялись за урны, отзываясь глухой болью во всем теле. И не было сил расправить их.
А вокруг ходили люди. Счастливые и несчастные, веселые и хмурые, беззаботные и измотанные. Но все они могли ходить легко и свободно. Иногда кто-то из них останавливался поболтать с ней. Так, из любопытства. Ни о чем. Но, видя, как она кривит рот, в безнадежной попытке выдавить хоть одно словечко из лишенных воздуха легких, пожимали плечами и уходили прочь. Они не ощущали этот липкий воздух, он казался им невесомым.
А ей не хотелось воскресать. Порою, она мечтала навсегда погрузиться в ласковую бархатную тьму небытия, чтобы больше не надо было из последних сил зачем-то продираться сквозь загустевший воздух. Зачем? Ей казалось, что это никогда не закончится: навалившаяся тяжесть, удушье, боль. Но она все равно шла. Зачем? Она и сама не знала. Но что-то каждый раз заставляло её воскресать.
И однажды она увидела её. Дверь, стоявшую прямо посреди улицы. Люди, вечно спешащие по своим делам, огибали эту дверь, некоторые, похоже, не замечали её совсем. Ей почему-то нестерпимо захотелось пройти сквозь эту дверь. Так у неё появилась цель. Далекая пока цель.
Она не помнила, сколько мучительных шагов было сделано, сколько раз она упала, чтобы умереть и воскреснуть, но теперь это было неважно - заветная дверь была перед ней. Она потянулась было к дверной ручке, но в этот момент дверь распахнулась, из проёма вышел человек, за его спиной тянулась та же бесконечная улица. Человек закрыл за собой дверь и, не обращая на неё внимания, пошел дальше. У неё опустились руки, сердце сжалось, готовясь остановиться навсегда. «Зачем?» И она почувствовала, что умирает. На этот раз затем, чтобы больше никогда не воскреснуть.
«Да открой же ты, наконец, эту дверь», устало вздохнул чей-то голос. «Зачем?», хотелось крикнуть ей, но на это не было сил. И она в последний раз собрала всю свою волю, потянула за ручку, толкнула…
В лицо ударила волна свежего воздуха, пахнущего морем, травами и хвоей.
- Ну, наконец-то добралась! - сказал он.
Она сделала шаг, давшийся необыкновенно легко, и очутилась на высоком обрывистом берегу, поросшем соснами, внизу до самого горизонта простиралось море, пенистые барашки волн без устали пытались выпрыгнуть на берег, но каждый раз пугались и с веселым фырканьем отступали обратно.
- Полетели скорей домой, там тебя заждались! - улыбнулся он ей, поднимаясь в воздух.
И она расправила свои, ставшие вдруг такими сильными, крылья.
Вокруг колыхались серые бесформенные тени, однообразные многоэтажки с наглухо закрытыми окнами и дверьми тянулись вдоль прямой, словно стрела, улицы, которая казалась бесконечной. Нестерпимо яркое солнце слепило глаза, ни одного, даже самого легкого, облачка не появлялось на небе. Воздух был густым и вязким, словно липовый мед. Очень трудно идти через такой. Прежде, чем сделать один единственный шаг, приходилось собирать всю свою волю в кулак, поднимать ногу, проталкивать её вперед, каждой клеточкой ощущая, как это нехитрое движение выпивает последние силы. А воздух словно наливался свинцом, пытаясь своей тяжестью раздавить, размазать по земле кровавым пятном. Хотелось дышать, но легкие отказывались принимать эту вязкую субстанцию, что была здешним воздухом. Удушье огнем раздирало грудь, у неё темнело в глазах. И она в который раз падала и умирала. Чтобы воскреснуть вновь. Многажды проклятые крылья волочились тяжелым мешком по тротуару, ободранные, пыльные, жалкие. Иногда они цеплялись за урны, отзываясь глухой болью во всем теле. И не было сил расправить их.
А вокруг ходили люди. Счастливые и несчастные, веселые и хмурые, беззаботные и измотанные. Но все они могли ходить легко и свободно. Иногда кто-то из них останавливался поболтать с ней. Так, из любопытства. Ни о чем. Но, видя, как она кривит рот, в безнадежной попытке выдавить хоть одно словечко из лишенных воздуха легких, пожимали плечами и уходили прочь. Они не ощущали этот липкий воздух, он казался им невесомым.
А ей не хотелось воскресать. Порою, она мечтала навсегда погрузиться в ласковую бархатную тьму небытия, чтобы больше не надо было из последних сил зачем-то продираться сквозь загустевший воздух. Зачем? Ей казалось, что это никогда не закончится: навалившаяся тяжесть, удушье, боль. Но она все равно шла. Зачем? Она и сама не знала. Но что-то каждый раз заставляло её воскресать.
И однажды она увидела её. Дверь, стоявшую прямо посреди улицы. Люди, вечно спешащие по своим делам, огибали эту дверь, некоторые, похоже, не замечали её совсем. Ей почему-то нестерпимо захотелось пройти сквозь эту дверь. Так у неё появилась цель. Далекая пока цель.
Она не помнила, сколько мучительных шагов было сделано, сколько раз она упала, чтобы умереть и воскреснуть, но теперь это было неважно - заветная дверь была перед ней. Она потянулась было к дверной ручке, но в этот момент дверь распахнулась, из проёма вышел человек, за его спиной тянулась та же бесконечная улица. Человек закрыл за собой дверь и, не обращая на неё внимания, пошел дальше. У неё опустились руки, сердце сжалось, готовясь остановиться навсегда. «Зачем?» И она почувствовала, что умирает. На этот раз затем, чтобы больше никогда не воскреснуть.
«Да открой же ты, наконец, эту дверь», устало вздохнул чей-то голос. «Зачем?», хотелось крикнуть ей, но на это не было сил. И она в последний раз собрала всю свою волю, потянула за ручку, толкнула…
В лицо ударила волна свежего воздуха, пахнущего морем, травами и хвоей.
- Ну, наконец-то добралась! - сказал он.
Она сделала шаг, давшийся необыкновенно легко, и очутилась на высоком обрывистом берегу, поросшем соснами, внизу до самого горизонта простиралось море, пенистые барашки волн без устали пытались выпрыгнуть на берег, но каждый раз пугались и с веселым фырканьем отступали обратно.
- Полетели скорей домой, там тебя заждались! - улыбнулся он ей, поднимаясь в воздух.
И она расправила свои, ставшие вдруг такими сильными, крылья.