Предлагаю пьесу «Трепет или Сны памяти». Автор - Ольга Зверлина.
1. Ольга Зверлина, Санкт-Петербург, кукольный художник, драматург, дважды лауреат драмконкурса «Действующие лица».
2. ПРЕДЛАГАЮ свою небольшую монопьесу «Трепет или Сны памяти»
- театральная фантазия;
- 2005-2006 гг. (Санкт-Петербург);
- текст пьесы - http://teatr-snov.narod.ru/TREPET.html
- в пьесе 1 актриса перевоплощается в 5 женских образов
- объём текста: 10 стр. Times New Roman, 12, 1 интервал (24 350 знаков с пробелами Microsoft Word)
3. аудитория - Для подростков, Для молодёжи, Для взрослых;
- подходит для театра драмы, для ТЮЗа, для молодёжного театра, для музыкального театра, для экспериментального театра, для домашнего театра, для музейного театра;
4. Аннотация.
Это небольшая монопьеса о жизни и о театре, о жажде творчества, о вечно неуспокоенной актёрской душе. В чужом доме девушка, героиня пьесы, неожиданно оказывается в загадочной комнате со старинными вещами - и в её руках эти вещи точно воскрешают былое, помогая героине ненадолго перевоплощаться в образы их бывших владельцев, помогают ощутить вкус ушедшего времени…
В пьесе использованы цитаты из произведений:
- Г. Ибсен «Кукольный дом» (пер. А.и П.Ганзен) - из роли Норы;
- А.Н. Островский «Гроза» - из роли Катерины;
- А.Н. Островский «Снегурочка» - из роли Весны;
- Б. Пастернак. «Гамлет»
- «Венецианский мавр Отелло» (слова Алексей Охрименко, Сергей Кристи, Владимир Шрейберг): песня (1950 г.), позже ставшая студенческой.
5. Постановки и публикации:
- пьеса репетируется в московском театре «Под небом»;
- опубликована в авторском сборнике «Дешёвые пьесы» (авторская книга, СПб, 2009)
6. Действующее лицо:
ДЕВУШКА
Образы:
ВЕРА КОМИССАРЖЕВСКАЯ
ПЕЛАГЕЯ СТРЕПЕТОВА
АНИСЬЯ СУМОРИНА
ОЛЬГА СУМОРИНА
7. Контакт:
е-мейл: zin_gerr@mail.ru
Авторский сайт «Театр Кукольных снов»
http://teatr-snov.narod.ru
8*. Дополнительная информация о пьесе:
Пьеса является театральной фантазией, но написана на историческом материале. У всех образов и упомянутых в пьесе лиц есть реальные исторические прототипы.
Отрывок.
_______________________
Девушка… идёт к двери, слегка стучит, прислушивается.
ДЕВУШКА (поёживаясь).
Эй, там! Ау! Откройте, не смешно уже! Хватит вредничать. Откройте, а? Тут холодно… Тут… так странно.
За дверью - тишина.
Девушка отходит от двери, набрасывает на себя шаль, кутается в шаль, ходит взад-вперёд; заметив гитару, проводит рукой по гитарным струнам; берёт гитару в руки, бренчит. Садится в кресло-качалку. Играет и поёт на мотив «Когда б имел златые горы»:
Венецианский мавр Отелло
Один домишко посещал.
Шекспир приметил енто дело -
И водевильчик накропал.
Надо же! Не предполагала, что такое знаю!
(Продолжает, немного удивлённо.)
Папаша, дож венецианский,
Любил папаша, эх, пожрать:
Любил папаша сыр голландский
Московской водкой запивать…
(Встаёт, кладёт гитару и берёт со стола девичий веночек с лентой. Вслух читает надпись на ленте:)
«Нюся Ноздрина. Коканд.»
(Надевает венок.)
В образе АНИСЬИ СУМОРИНОЙ.
А потом, позже, мы, Ноздрины, переехали жить в Коканд, насовсем, все - и родители, и я, и Борис, богатырь наш, и маленький Жешка. И там, в драмкружке, мы репетировали «Снегурочку». Мне так хотелось исполнить главную роль! Но Снегурочка досталась Наташе. У неё волосы были светлые, как лён. А я, чернавка, была просто одной из девушек в хороводе. И вот, накануне нашей премьеры, Аня, бедняжка, что играла Весну, вдруг возьми - и заболей! И только я одна знала все слова! Я переволновалась ужасно, ночь совсем не спала… И от страха, и от счастья… Как же я была счастлива! Роль до сих пор помню. Кажется - точно помню:
(Произносит - из роли Весны.)
Изволь, дитя, - любовью поделиться
Готова я; родник неистощимый
Любовных сил в венке моем цветном.
Сними его! (Снимает венок.) Присядь ко мне поближе!
Смотри, дитя, какое сочетанье
Цветов и трав, какие переливы
Цветной игры и запахов приятных!
Один цветок, который ни возьми,
Души твоей дремоту пробуждая,
Зажжет в тебе одно из новых чувств,
Незнаемых тобой…
(Вновь надевает венок.)
Какая я тогда смешная была! (Снимает венок.) А потом, позже, в Питере, я попала в настоящий театр, в Передвижной, к Гайдебурову.
Мой тогдашний псевдоним - Маскитина - появился в афишах. Анисья Маскитина! Я так гордилась, глупая! И Сергей Ильич, мой Серёжа, уже играл там… Я увидела его на сцене - и голова моя закружилась.
(Берёт гитару, садится, поёт.)
Звалась девица Дездемона,
С лица - что полная луна.
На генеральские погоны
Польстилась смолоду она.
Мы поженились очень скоро, я и фамилию его взяла, и псевдоним тоже. Анисья Стрепет-Суморина - ведь звучит, правда? Стрепет… Как… как трепет…
Он непростой был человек, закрытый для других. И для меня даже. Весь - в себе, весь - внутри. Но - и смешной тоже! Бывало, скажешь ему: «Сергей Ильич, нынче суббота, сходил бы ты в баню!» А он: «Нюся, я морально не готов. Вот если бы ты накануне предупредила…»
(Смеётся.) Но играл он на сцене с такой… (Ищет слово.) с такой… одержимостью. Не знаю даже - хорошо играл или нет, не разберу… Но - как-то… яростно, что ли. А потом, после спектакля - точно потерянный, выжатый весь. Как будто ищет что-то, а что - и сам не знает. И мне ничего не говорит. Мы, молодёжь, частенько по соседству, у театрала одного, Оскара Юльевича, собирались на квартире: хозяин всегда для нас пирожные покупал неподалёку, на Литейном, в кондитерской Росконд. Такие шоколадные ракушки с кремом.
Выпивали, танцевали, шутили, пели под гитару.
(Поёт.)
Был у Отелло подчинённый
По кличке Яшка-лейтенант.
Он был, на горе Дездемоны,
Ужасно вредный интриган…
А Серёжа… он больше других пил… и всё больше и больше. Точно забыться хотел. Залить тоску свою непонятную… А спросишь его - молчит… Всё молчит.
(Поёт.)
Тогда Отелло, кровь почуя,
Вошёл в ужасно дикий раж:
Он истребил семью чужую,
А под конец пырнул себя ж.
Потом театр закрыли, мы с Серёжей разъехались. И у меня дочка, Оля, родилась… Ляка моя…
(Поёт.)
Эх, девки, девки, примечайте
Подальше свово носа вы -
И никому не доверяйте
Свои платочки носовы!
(Встаёт, кладёт гитару. Подбирает уроненный носовой платок, вкладывает между страницами дневника, закрывает дневник. Ходит взад и вперёд.)
Говорят, довело Серёжу питьё это… замёрз он где-то… уже после войны. (Пауза.)
Холодно. (Кутается в шаль.) Как холодно было в проруби, в чёрной ледяной воде… Мы с Лякой уезжали из блокадного Ленинграда. По Ладоге, на грузовиках, по слабому льду. Женя Карпова, подруга моя по театру, была в соседней машине. Они вперёд уехали. А наша машина перевернулась - и я оказалась в проруби. Ужас, все кричат, всё кувырком, ничего не соображаю, темно… Ляка как-то меня вытащила… До сих пор не понимаю, как у неё, у девочки слабенькой, изголодавшейся, сил-то хватило! Потом мы долго искали Женю, всё догнать пытались. Я болела. Теплушки, перроны, рельсы, рельсы, бесконечные рельсы по всей России…
Держит руки над керосиновой лампой, точно пытается согреть. Шаль падает на пол. Она поднимает её, вешает на стул, подходит к зеркалу, долго смотрит на себя…
2. ПРЕДЛАГАЮ свою небольшую монопьесу «Трепет или Сны памяти»
- театральная фантазия;
- 2005-2006 гг. (Санкт-Петербург);
- текст пьесы - http://teatr-snov.narod.ru/TREPET.html
- в пьесе 1 актриса перевоплощается в 5 женских образов
- объём текста: 10 стр. Times New Roman, 12, 1 интервал (24 350 знаков с пробелами Microsoft Word)
3. аудитория - Для подростков, Для молодёжи, Для взрослых;
- подходит для театра драмы, для ТЮЗа, для молодёжного театра, для музыкального театра, для экспериментального театра, для домашнего театра, для музейного театра;
4. Аннотация.
Это небольшая монопьеса о жизни и о театре, о жажде творчества, о вечно неуспокоенной актёрской душе. В чужом доме девушка, героиня пьесы, неожиданно оказывается в загадочной комнате со старинными вещами - и в её руках эти вещи точно воскрешают былое, помогая героине ненадолго перевоплощаться в образы их бывших владельцев, помогают ощутить вкус ушедшего времени…
В пьесе использованы цитаты из произведений:
- Г. Ибсен «Кукольный дом» (пер. А.и П.Ганзен) - из роли Норы;
- А.Н. Островский «Гроза» - из роли Катерины;
- А.Н. Островский «Снегурочка» - из роли Весны;
- Б. Пастернак. «Гамлет»
- «Венецианский мавр Отелло» (слова Алексей Охрименко, Сергей Кристи, Владимир Шрейберг): песня (1950 г.), позже ставшая студенческой.
5. Постановки и публикации:
- пьеса репетируется в московском театре «Под небом»;
- опубликована в авторском сборнике «Дешёвые пьесы» (авторская книга, СПб, 2009)
6. Действующее лицо:
ДЕВУШКА
Образы:
ВЕРА КОМИССАРЖЕВСКАЯ
ПЕЛАГЕЯ СТРЕПЕТОВА
АНИСЬЯ СУМОРИНА
ОЛЬГА СУМОРИНА
7. Контакт:
е-мейл: zin_gerr@mail.ru
Авторский сайт «Театр Кукольных снов»
http://teatr-snov.narod.ru
8*. Дополнительная информация о пьесе:
Пьеса является театральной фантазией, но написана на историческом материале. У всех образов и упомянутых в пьесе лиц есть реальные исторические прототипы.
Отрывок.
_______________________
Девушка… идёт к двери, слегка стучит, прислушивается.
ДЕВУШКА (поёживаясь).
Эй, там! Ау! Откройте, не смешно уже! Хватит вредничать. Откройте, а? Тут холодно… Тут… так странно.
За дверью - тишина.
Девушка отходит от двери, набрасывает на себя шаль, кутается в шаль, ходит взад-вперёд; заметив гитару, проводит рукой по гитарным струнам; берёт гитару в руки, бренчит. Садится в кресло-качалку. Играет и поёт на мотив «Когда б имел златые горы»:
Венецианский мавр Отелло
Один домишко посещал.
Шекспир приметил енто дело -
И водевильчик накропал.
Надо же! Не предполагала, что такое знаю!
(Продолжает, немного удивлённо.)
Папаша, дож венецианский,
Любил папаша, эх, пожрать:
Любил папаша сыр голландский
Московской водкой запивать…
(Встаёт, кладёт гитару и берёт со стола девичий веночек с лентой. Вслух читает надпись на ленте:)
«Нюся Ноздрина. Коканд.»
(Надевает венок.)
В образе АНИСЬИ СУМОРИНОЙ.
А потом, позже, мы, Ноздрины, переехали жить в Коканд, насовсем, все - и родители, и я, и Борис, богатырь наш, и маленький Жешка. И там, в драмкружке, мы репетировали «Снегурочку». Мне так хотелось исполнить главную роль! Но Снегурочка досталась Наташе. У неё волосы были светлые, как лён. А я, чернавка, была просто одной из девушек в хороводе. И вот, накануне нашей премьеры, Аня, бедняжка, что играла Весну, вдруг возьми - и заболей! И только я одна знала все слова! Я переволновалась ужасно, ночь совсем не спала… И от страха, и от счастья… Как же я была счастлива! Роль до сих пор помню. Кажется - точно помню:
(Произносит - из роли Весны.)
Изволь, дитя, - любовью поделиться
Готова я; родник неистощимый
Любовных сил в венке моем цветном.
Сними его! (Снимает венок.) Присядь ко мне поближе!
Смотри, дитя, какое сочетанье
Цветов и трав, какие переливы
Цветной игры и запахов приятных!
Один цветок, который ни возьми,
Души твоей дремоту пробуждая,
Зажжет в тебе одно из новых чувств,
Незнаемых тобой…
(Вновь надевает венок.)
Какая я тогда смешная была! (Снимает венок.) А потом, позже, в Питере, я попала в настоящий театр, в Передвижной, к Гайдебурову.
Мой тогдашний псевдоним - Маскитина - появился в афишах. Анисья Маскитина! Я так гордилась, глупая! И Сергей Ильич, мой Серёжа, уже играл там… Я увидела его на сцене - и голова моя закружилась.
(Берёт гитару, садится, поёт.)
Звалась девица Дездемона,
С лица - что полная луна.
На генеральские погоны
Польстилась смолоду она.
Мы поженились очень скоро, я и фамилию его взяла, и псевдоним тоже. Анисья Стрепет-Суморина - ведь звучит, правда? Стрепет… Как… как трепет…
Он непростой был человек, закрытый для других. И для меня даже. Весь - в себе, весь - внутри. Но - и смешной тоже! Бывало, скажешь ему: «Сергей Ильич, нынче суббота, сходил бы ты в баню!» А он: «Нюся, я морально не готов. Вот если бы ты накануне предупредила…»
(Смеётся.) Но играл он на сцене с такой… (Ищет слово.) с такой… одержимостью. Не знаю даже - хорошо играл или нет, не разберу… Но - как-то… яростно, что ли. А потом, после спектакля - точно потерянный, выжатый весь. Как будто ищет что-то, а что - и сам не знает. И мне ничего не говорит. Мы, молодёжь, частенько по соседству, у театрала одного, Оскара Юльевича, собирались на квартире: хозяин всегда для нас пирожные покупал неподалёку, на Литейном, в кондитерской Росконд. Такие шоколадные ракушки с кремом.
Выпивали, танцевали, шутили, пели под гитару.
(Поёт.)
Был у Отелло подчинённый
По кличке Яшка-лейтенант.
Он был, на горе Дездемоны,
Ужасно вредный интриган…
А Серёжа… он больше других пил… и всё больше и больше. Точно забыться хотел. Залить тоску свою непонятную… А спросишь его - молчит… Всё молчит.
(Поёт.)
Тогда Отелло, кровь почуя,
Вошёл в ужасно дикий раж:
Он истребил семью чужую,
А под конец пырнул себя ж.
Потом театр закрыли, мы с Серёжей разъехались. И у меня дочка, Оля, родилась… Ляка моя…
(Поёт.)
Эх, девки, девки, примечайте
Подальше свово носа вы -
И никому не доверяйте
Свои платочки носовы!
(Встаёт, кладёт гитару. Подбирает уроненный носовой платок, вкладывает между страницами дневника, закрывает дневник. Ходит взад и вперёд.)
Говорят, довело Серёжу питьё это… замёрз он где-то… уже после войны. (Пауза.)
Холодно. (Кутается в шаль.) Как холодно было в проруби, в чёрной ледяной воде… Мы с Лякой уезжали из блокадного Ленинграда. По Ладоге, на грузовиках, по слабому льду. Женя Карпова, подруга моя по театру, была в соседней машине. Они вперёд уехали. А наша машина перевернулась - и я оказалась в проруби. Ужас, все кричат, всё кувырком, ничего не соображаю, темно… Ляка как-то меня вытащила… До сих пор не понимаю, как у неё, у девочки слабенькой, изголодавшейся, сил-то хватило! Потом мы долго искали Женю, всё догнать пытались. Я болела. Теплушки, перроны, рельсы, рельсы, бесконечные рельсы по всей России…
Держит руки над керосиновой лампой, точно пытается согреть. Шаль падает на пол. Она поднимает её, вешает на стул, подходит к зеркалу, долго смотрит на себя…