Станислав Гроф, ЛСД психотерапия. Выдержки
Хотя процесс психоделической трансформации имеет много индивидуальных вариантов, все же можно выделить некоторые основные аспекты, которые достаточно часты и предсказуемы. На фрейдистской стадии ЛСД психотерапии, которая связана с биографическим самоисследованием, субъекты обычно обнаруживают, что многие аспекты их жизни неподлинны. Определенное восприятие мира, эмоциональной реакции на людей и ситуации, а также особые модели поведения вдруг начинают казаться слепыми и автоматизированными процессами, которые отражают психологическую фиксацию, возникшую в детстве. Когда травматический материал прошлого обработан, ЛСД субъекты освобождаются от определенных особенностей восприятия, неадекватных эмоциональных реакций, негибких систем ценностей, иррациональных отношений к различным ситуациям и неразумных поведенческих моделей, которые являются результатом их раннего программирования. Этот процесс также может привести к исчезновению или облегчению некоторых психопатологических симптомов и различных незначительных жизненных трудностей. В силу того, что жизненная история сильно варьируется у разных людей, изменения на этом уровне могут быть очень разнообразными.
Перинатальные переживания имеют более глубокое и универсальное влияние на ЛСД субъектов. Инсайты, которые случаются в ходе этого глубокого столкновения с экстремальными моментами человеческого опыта, могут радикально изменить восприятие субъектом себя и мира и привести к развитию абсолютно новой стратегии существования. В этом процессе многие индивиды осознают, что «неподлинность» их жизни не ограничена лишь несколькими биографически детерминированными частичными искажениями, например, недостатком уверенности в себе или плохим образом себя, хроническими проблемами с вышестоящими фигурами или сложностями с сексуальными партнерами. Они вдруг начинают видеть, что их общее понимание существования и подход к нему было загрязнено глубоким бессознательным страхом смерти. Желание доказать, что ты чего-то стоишь, постоянное чувство неудовлетворенности и комплекс неполноценности, преувеличенные амбиции, склонность к сравнению и конкуренции, чувство нехватки времени и жизнь, более похожая на «крысиные бега» или конвейер, которые раньше казались неотъемлемыми и неизбежными аспектами жизни, неожиданно предстают в совершенно новом свете. Теперь они начинают восприниматься, как результат коварного воздействия подсознательной перинатальной энергии на эго. Индивид, находящийся в ее власти, в некотором смысле все еще психологически вовлечен в битву за жизнь в родовом канале. Это приводит к странному парадоксальному смешению подсознательных чувств; с одной стороны, человек еще не родился, с другой - уже боится смерти. В этих условиях многие тривиальные ситуации становятся символическими эквивалентами родового процесса и рассматриваются, как связанные с выживанием. В более конкретном смысле, в этот момент субъект понимает, что некоторые его привычные способы разрешения проблем, подходы к проектам и ситуациям, являются лишь повторением базовых аспектов его биологического рождения.
В процессе продвижения индивида через перинатальный процесс, она или она разряжают и интегрирует огромное количество психического напряжения и негативных эмоций и получают доступ к состояниям единства, характерным БПМ I и БПМ IV. Это обычно приводит к смене способа существования в мире и общего подхода к жизни. Способность расслабляться физически и эмоционально и получать удовольствие от простых вещей заметно возрастает. Акцент смещается с погони за сложными внешними целями на простые аспекты существования. Индивид обнаруживает новые способы получения радости от его или ее физиологических процессов и вырабатывает большее уважение к жизни во всех ее проявлениях. Глубокое удовлетворение может теперь происходить от множества вещей, которые были доступны и раньше, но тогда игнорировались или едва замечались. Полное погружение в процесс жизни становится более важным, чем погоня за любыми целями. Человек осознает, что в первую очередь стоит заботиться о качестве переживаний, а не о количестве вещей или достижений. Ощущения одиночества или разлуки теперь сменяются чувством принадлежности к процессу жизни. Это обычно сопровождается заметным сдвигом в конкурентной ориентации к синергетичным поведенческим паттернам. Эгоистичный и соревновательный подход к существованию начинает восприниматься как признак невежества, недоразвитости и, в конце концов, стремления к саморазрушению. Сотрудничество и синергия становятся новыми идеалами, достичь которых индивид старается на разных уровнях - в отношениях с близкими, на работе, при взаимодействии в больших социальных группах и по отношению ко всему населению планеты.
Прежняя вера в то, что «чем больше, тем лучше» и в индивидуальном, и в общественном масштабе, отвергается как заблуждение или опасная ошибка. Западная жизненная философия, которая не различает показное потребление и богатство жизни, заменяется новым вниманием к «максимальному благополучию при минимальном потреблении» и очевидным сдвигом в сторону идеи «добровольной простоты». Новое холистическое мировоззрение естественным образом включает в себя повышение экологической ответственности и желания жить в гармони с окружающим миром. Кажется, что нужда контролировать и манипулировать людьми и природой связана с влиянием негативных перинатальных матриц и отражает воспоминания о борьбе за жизнь с материнским организмом, тогда как, холистический и синергетический подход к человеку и природе кажется связанным с позитивными перинатальными матрицами и основывается на воспоминаниях о взаимно-обогащающем обмене.
Другим поразительным аспектом психоделической трансформации является развитие сильного интереса к сознанию, самопознанию и духовному поиску. Часто спонтанно человек начинает интересоваться мистицизмом, древними и восточными духовными учениями, практикой йоги и медитации, а также мифологией и религиозным искусством. Это сопровождается стихийным развитием новой трансцендентальной этики, очень сходной с концептами Маслоу о метаценностях и метамотивации. Индивид, кажется, получает доступ к системе ценностей, которую нельзя понять с точки зрения его или ее ранней истории или культурных норм. Он приводит к чувству сострадания, терпимости, справедливости и эстетической ценности трансперсонального или даже космического качества. Успешное завершение процесса смерти-возрождения приводит к более радостному, интересному и удовлетворяющему существованию в мире, характеризующемуся чувством принадлежности, осмысленности, естественной духовности и синергетического соучастия.
Эти изменения также сопровождаются значительным концептуальным расширением во множестве направлений, но, кажется, не затрагивают основных философских краеугольных камней ньютоно-картезианского мировоззрения. Мир продолжает восприниматься как объективно реальный и материальный по своей сути. Пространство остается трехмерным, время - линейным, а причинно-следственная связь - обязательной, хотя ее корни уже значительно расширились в трансперсональные области. Субъекту приходится включить реальность внутриутробных переживаний, расовой и филогенетической памяти, метафизики ДНК, архетипической динамики и законов кармы в свое мышление субъекта для того, чтобы оно могло соответствовать необыкновенно расширившемуся эмпирическому миру. Индивиды, имеющие научное образование, в этот момент обычно все еще придерживаются идеи картезианского разделения между душой и телом и пытаются обнаружить материальные основания для своих ЛСД переживаний в структуре центральной нервной системы.
Если психоделический процесс продолжается, и субъекты вступают в мир трансперсональных явлений, многие из вышеупомянутых черт ньютоно-картезианского мировоззрения становятся философски несостоятельными. Возможность выйти за границы вещества, времени, пространства и причинно-следственной связи переживается так много раз и столькими различными способами, что ее приходится интегрировать в новое мировоззрение. Хотя для решения практических задач в повседневной жизни индивид продолжает оперировать понятиями вещества, линейного времени и причинности, философское понимание существования приближается к системам даосизма, тантрического буддизма, кашмирского шиваизма и современной физики. Вселенная перестает быть гигантским скопищем материальных объектов и становится бесконечной системой приключений сознания. Новое понимание имеет ярко выраженные голономные черты, а дихотомия между частью и целым, наблюдателем и наблюдаемым, детерминизмом и свободной волей, формой и пустотой и даже существованием и не-существованием исчезает.