Ромашка в букете нарциссов.
Все миф. Все правда.
Посмотрите на этого парня. В его глазах голубое озеро, на берегу которого лежит седина мудрых камней. Золото волос дает ему право бесстыдно откидывать с нахмуренного мыслью лба нахальную челку тонкими пальцами, на которых серебряная змея бесконечно пожирает свой хвост. Плавной рукой римского прокуратора он подносит к уголку спокойных губ цоколь никотинового яда. И вместе с аккуратно выплывающим из недр расправленной грудной клетки дымом, ветер пытается сорвать с широких плеч английский плащ. Но вытянувшись в позу, которой позавидовал бы сам Колосс, он уверенно впечатывает черный замшевый ботинок в базальтовое тело дороги.
Это его выход. И он играет, позируя вспышкам десятков взглядов. Он заковывает свое лицо в столь полюбившуюся маску романтичного героя, не забывая контролировать постановку своей фигуры, позаимствованную у капитанов пиратских кораблей. Он любуется собой в зеркале торгового центра, видимо только что приобретя в оном пару флаконов фаренгейта.
Все правда. Все миф.
Лишь одна мысль беспокоит его, собираясь в мучительную складку на лбу. Отпечаток усталости уже который месяц не стирается с его глаз. Он смотрит в отражение тонированной витрины, по школьной привычке причесывая светлые волосы - подаренные бабушкой гены. Эта мудрая женщина и представить не может, где только не жил ее внук, скрываясь от силовых структур, недвусмысленно намекающих на прохождение срочной службы в армии РФ. Худой рукой, стараясь унять нервическую дрожь, он вновь тянет пресный вкус сигареты, одновременно расправляя спину, сгорбленную часовыми трудами над острыми листами белоснежной бумаги. И хмурый старый плащ, является единственной преградой от злобных лиц, назойливо вытанцовывающих вокруг свои стальные пляски.
Друзья порой упрекают меня в том, что я слишком много фантазирую. Их сознание возмущено тем, что моя жизнь покрыта белесым слоем вымысла, который не дает возможности составить хотя бы приблизительную биографию моей личности. Это радует, ибо, как правило, многие окружающие меня персонажи вообще не замечают где легенда, а где реальный исторический ход вещей.
Я знакомлюсь с прекрасными глазами цвета парижской кошки, которые говорят мне: «Знаешь, мне сказали, чтобы я была с тобой осторожной…». А на моем лице расцветает улыбка мартовского кота: «Они просто не умеют меня готовить»…
Посмотрите на этого парня. В его глазах голубое озеро, на берегу которого лежит седина мудрых камней. Золото волос дает ему право бесстыдно откидывать с нахмуренного мыслью лба нахальную челку тонкими пальцами, на которых серебряная змея бесконечно пожирает свой хвост. Плавной рукой римского прокуратора он подносит к уголку спокойных губ цоколь никотинового яда. И вместе с аккуратно выплывающим из недр расправленной грудной клетки дымом, ветер пытается сорвать с широких плеч английский плащ. Но вытянувшись в позу, которой позавидовал бы сам Колосс, он уверенно впечатывает черный замшевый ботинок в базальтовое тело дороги.
Это его выход. И он играет, позируя вспышкам десятков взглядов. Он заковывает свое лицо в столь полюбившуюся маску романтичного героя, не забывая контролировать постановку своей фигуры, позаимствованную у капитанов пиратских кораблей. Он любуется собой в зеркале торгового центра, видимо только что приобретя в оном пару флаконов фаренгейта.
Все правда. Все миф.
Лишь одна мысль беспокоит его, собираясь в мучительную складку на лбу. Отпечаток усталости уже который месяц не стирается с его глаз. Он смотрит в отражение тонированной витрины, по школьной привычке причесывая светлые волосы - подаренные бабушкой гены. Эта мудрая женщина и представить не может, где только не жил ее внук, скрываясь от силовых структур, недвусмысленно намекающих на прохождение срочной службы в армии РФ. Худой рукой, стараясь унять нервическую дрожь, он вновь тянет пресный вкус сигареты, одновременно расправляя спину, сгорбленную часовыми трудами над острыми листами белоснежной бумаги. И хмурый старый плащ, является единственной преградой от злобных лиц, назойливо вытанцовывающих вокруг свои стальные пляски.
Друзья порой упрекают меня в том, что я слишком много фантазирую. Их сознание возмущено тем, что моя жизнь покрыта белесым слоем вымысла, который не дает возможности составить хотя бы приблизительную биографию моей личности. Это радует, ибо, как правило, многие окружающие меня персонажи вообще не замечают где легенда, а где реальный исторический ход вещей.
Я знакомлюсь с прекрасными глазами цвета парижской кошки, которые говорят мне: «Знаешь, мне сказали, чтобы я была с тобой осторожной…». А на моем лице расцветает улыбка мартовского кота: «Они просто не умеют меня готовить»…