Нас утро встречает прохладой ... (А его нет и опять большевички с "чистыми" руками)
Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Веселому пенью гудка?
Не спи, вставай, Кудрявая,
В цехах звеня.
Страна встает со славою
Навстречу дня.
И радость поёт не скончая,
И песня навстречу идет,
И люди смеются, встречая,
И встречное солнце встает.
Горячее и бравое
Бодрит меня.
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
Бригада нас встретит работой,
И ты улыбнешься друзьям,
С которыми труд и забота,
И встречный, и жизнь - пополам.
За Нарвскою заставою,
В громах, в огнях,
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
И с ней до победного края
Ты, молодость наша, пройдешь,
Покуда не выйдет вторая
Навстречу тебе молодёжь.
И в жизнь вбежит оравою,
Отцов сменя.
Страна встает со славою
Навстречу дня.
Такою прекрасною речью
О правде своей заяви,
Мы жизни выходим навстречу,
Навстречу труду и любви.
Любить грешно ль, Кудрявая,
Когда, звеня,
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
Вряд ли в нашей стране найдется хоть один представитель поколения 50-70-х, которому бы не были знакомы песенные строчки: «Нас утро встречает прохладой...», принадлежащие поэту Борису Корнилову. Композитор Дмитрий Шостакович, написавший музыку к «Песне о встречном», говорил о поэте: «Это великий мастер слова, достойный того, чтобы о нем знали все, знали его поэзию, в которой он сам предстает человеком неистощимого жизнелюбия». Поэта убили на 31 году жизни. За свою короткую, но удивительно насыщенную жизнь Борис Корнилов успел заявить о себе, как о ярком, самобытном поэте, и навсегда вписать свое имя в историю русской литературы ХХ века.
Сегодня нижегородцы гордятся тем, что известный русский поэт Борис Корнилов родился и вырос на Нижегородской земле. Но было время, когда память о нем на длительный срок была предана забвению и когда имя Бориса Корнилова боялись произносить вслух даже самые близкие ему люди.
Борис Петрович Корнилов родился в селе Покровском Семеновского уезда. Родители будущего поэта - Петр Тарасович и Таисия Михайловна - были сельскими учителями. Когда Борису исполнилось три года, они переехали в деревню Дьяково, которая почти примыкала к г. Семенову. Семья Корниловых жила на квартире в одном здании со школой, в которой вместе работали родители.
Маленький Борис любил бывать на уроках отца. Он жадно впитывал все, о чем говорилось, тихо стоя возле классной печки. В пять лет он уже умел читать. И читал с удовольствием. «Пяти-шести лет читал Гоголя, Бичер-Стоу, Луи Жаколио, - позднее вспоминал Б. Корнилов. - Читал без разбора, так как у моего отца, сельского учителя Нижегородской губернии, вся библиотека помещалась в одной бельевой корзине. И первый поэт, которого я раскопал среди номеров «Нивы» и приложений к ней, был Пушкин. Шел 1913 год. Прочитав томик Пушкина, я написал свое первое стихотворение «Смерть поэта». Конечно, о Пушкине. Поощрения, переходящего в восхищение, со стороны домашних не встретил, но Пушкина таскал с собой повсюду».
(У ньюбольшевичков уже должен быть инфаркт. Родители сельские учителя, дети учатся в школе)
На один из дней рождения отец подарил Борису книгу Николая Гоголя. Борис настолько выразительно читал младшим сестренкам «Вия», что они со слезами убегали он него. Часами просиживая за книгами, Борис вместе с тем был подвижным, озорным ребенком. В 1914 году, когда ему было восемь лет, отца призвали на войну с Германией. Он остался единственным мужчиной в доме, колол дрова, носил воду из колодца, копал, косил траву.
В 1921 году Борис продолжил учебу в школе города Семенова, куда ежедневно ходил из Дьякова пешком. Многие одноклассники Корнилова увлекались поэзией, зачитывались балладами Василия Жуковского. Революционное время будоражило юные сердца, и впечатлительного Корнилова потянуло к перу. Мать поэта, Таисия Михайловна вспоминала: «Всегда ходил с тетрадкой и блокнотом. Чаще всего написанное прятал или рвал, за что мы на него обижались». Он начал выпускать школьную стенгазету, где помещал свои стихи и частушки
После окончания 8-ми классов Борис решил оставить школу, тем более что в уездном комитете комсомола приметили бойкого парня и предложили место инструктора бюро юных пионеров. В пионеры тогда принимали молодежь вплоть до 18 лет, было их около 30 человек. Помимо прочей работы в укоме Борис взялся выпускать стенную газету «Ком-са». Он сам писал в ней, рисовал карандашами и красками и самолично вывешивал у входа в городской сад.
Корнилов любил шутки, розыгрыши, притягивал к себе внимание своей открытостью, непосредственностью и стихами. Поэзия все больше и больше входила в его жизнь.
В 1925 году в нижегородской губернской газете «Молодая рать» появилась первая публикация Бориса Корнилова. Открыл нового автора руководитель литературного кружка при газете, бывалый селькор и увлеченный собиратель молодых талантов Павел Штатнов. На губернской краевой конференции комсомола он обратил внимание на выставку стенгазет. На одной из них ему бросилось в глаза стихотворение паренька из Семенова. «Он был молод, - вспоминал позже о Корнилове П. Штатнов, - лет 16-17, но несмотря на молодость, в нем ярко пробивалась талантливость. Нотки богемского характера давали себя знать». В то время среди молодых литераторов было модно подписываться псевдонимами. Корнилов назвался Борисом Вербиным.
В этом же году Корнилов обратился в бюро юных пионеров с просьбой «откомандировать его в институт журналистики или в какую-либо литературную школу». Ему становилось все труднее совмещать общественную работу и творчество. Соратники поддержали молодого поэта, поскольку признали, что «у т. Корнилова имеются задатки литературной способности».
Перед Борисом встал вопрос: куда ехать. В то время он был страстно увлечен Есениным. После некоторых раздумий поэт решил ехать учиться в Ленинград, где втайне надеялся встретиться с кумиром и показать ему свои стихи.
Ленинград встретил юного Корнилова трагическим известием о внезапной смерти Сергея Есенина. Новость ошеломила его, но он все же решил остаться, поселившись у своей тетки Клавдии Михайловны.
В том же 1926 году Борис Корнилов пришел в литературную группу «Смена» на Невском проспекте. На одном из заседаний группы он читал стихи, которые вез для Есенина. Деревенские мотивы провинциального поэта некоторые восприняли как экзотику. Кто-то критиковал его за есенинщину (как вскоре после смерти поэта принято было выражаться).
Критика подействовала. Корнилов решил не подражать своему кумиру, а просто стать его последователем. Оказавшись среди искушенных знатоков и ценителей поэзии, он стал очень требовательно к себе относиться, много читал, занимался немецким (читал в подлиннике Гейне) и все время писал, писал. Атмосфера, в которую окунулся юный поэт, вдохновляла его. В «Смене» он познакомился с поэтессой, своей будущей женой Ольгой Берггольц. Она позднее писала о нем: «Глаза у него были узкого разреза, он был слегка скуласт и читал с такой уверенностью в том, что читает, что я сразу подумала: «Это ОН». Это был Борис Корнилов - мой первый муж, отец моей первой дочери».
Они много работали, но каждую свободную минуту старались проводить вместе, гуляли по городу и много говорили о поэзии. Вместе они поступили на высшие курсы искусствознания при Институте истории искусств, где перед слушателями выступали Владимир Маяковский, Эдуард Багрицкий и другие признанные поэты.
Ольге Берггольц поэт посвятил свою первую книгу «Молодость». Изданная 3-тысячным тиражом, она принесла Борису Корнилову первый успех.
Корнилов очень любил Ленинград, знал практически все его улицы и закоулки, но его душа рвалась на родину, и каждый год он старался приезжать в Семенов. В 1929 году Корнилов привез в родной город свою жену Ольгу Берггольц и маленькую дочку. Они с Ольгой не раз бывали и в Нижнем Новгороде. Ходили купаться на Гребневские пески, бродили по Откосу и читали свои новые стихи друзьям. Прожив вместе три года, супруги в 1930 году расстались.
Критики тех лет называли Бориса Корнилова коммунистическим, даже пролетарским поэтом. Он удивлялся таким определениям, называя себя «типичным попутчиком». Несмотря на то что в поэзии тех лет преобладали призывы, лозунги, чье влияние было заметно в некоторых стихах поэта тех лет, Корнилову удалось сохранить свой слог, выйти на свою стезю.
1931 год стал одним из самых плодотворных для 25-летнего поэта. Вышел его сборник «Все мои приятели», стихи печатались в журналах «Звезда», «Ленинград», «Стройка». Как и у всех одаренных людей, у Корнилова появились недоброжелатели. Несмотря на молодость, он стойко держал удар, продолжая работать.
В 1932 году Корнилов написал свою знаменитую «Песню о встречном» (для к/ф «Встречный»), которая мгновенно принесла ему еще большую популярность.
В те годы многие ленинградские поэты продолжали служить теме глобальной классовой борьбы. Борис Корнилов тоже не раз обращался к ней, но иногда это были, по сути, дежурные, обязательные строки.
Однако в 1933 году в Ленинградском отделении издательства «Молодая гвардия» вышла его поэма «Триполье» о революционных событиях на Украине в 1919 году. Поэму сразу же заметили и вскоре переиздали в Москве. О молодом семеновском поэте заговорили. Высокую оценку творчеству Бориса Корнилова дал на Первом Всесоюзном съезде советских писателей главный редактор газеты «Известия» Николай Бухарин. О поэме Корнилова «Моя Африка» в парижской прессе положительно отозвался Ромен Ролан. На Корнилова обратил внимание знаменитый режиссер Всеволод Мейерхольд, попросив написать пьесу о классовой борьбе в деревне. Они подружились, даже собирались вместе съездить в Семенов. Но не сложилось.
В Ленинграде начались массовые аресты. В доме номер 9 на канале Грибоедова, где в то время жил поэт со своей второй женой Ципой Беренштейн (он называл ее Люсей), каждое утро встречали с облегчением, а ночами оставляли форточки открытыми, чтобы можно было услышать шум подъехавшего черного «воронка».
Арестовали (а затем и расстреляли) приятеля Бориса Корнилова поэта Павла Васильева, якобы за хулиганство. В 1935 году в газете «Литературный Ленинград» было опубликовано постановление президиума Ленинградского союза советских писателей о поведении Б. Корнилова («Выжечь богему»), где его тоже объявили хулиганом, дебоширом и пьяницей.
В 1937 году, в ночь с 19 на 20 марта, «воронок» приехал за Борисом Корниловым. Формальным основанием для ареста был донос руководителя одного из ленинградских издательств, в котором по пунктам были изложены антисоветские взгляды и намерения поэта. Ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности, в распространении своих антисоветских произведений по статье 58, п. 10 Уголовного кодекса РСФСР. 13 февраля 1938 года следователь зачитал Борису Корнилову обвинительное заключение, в котором говорилось, что «Корнилов Б.П. с 1930 года является участником троцкистско-зиновьевской террористической организации . участвовал в нелегальных сборищах указанной организации», где «участники организации критиковали с контрреволюционных позиций мероприятия ВКП(б) и Советского правительства по основным хозяйственно-политическим вопросам, культивировали злобную ненависть к руководству ВКП(б) и высказывали террористические намерения против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. ... Обвиняемый Корнилов нелегально распространял свои контрреволюционные литературные произведения под названием «Чаепитие», «Ёлка» и «Прадед», в которых призывал к организованному противодействию коллективизации сельского хозяйства и защите кулачества от репрессий Советской власти.».
«Сфабрикованное обвинительное заключение, в котором не было и не могло быть правды, - пишет в книге о Корнилове В.А. Шамшурин, - было зачитано истерзанному обессилевшему человеку, лишенному не только права, но и возможности возразить своим мучителям. Спустя неделю выездная сессия Верховного суда приговорила Бориса Корнилова к высшей мере - расстрелу. Приговор обжалованию не подлежал. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР, приговор к высшей мере наказания должен был приводиться в исполнение немедленно по его вынесении. Безусловно, так и случилось 20 февраля после часу дня, когда под бумагой уже стояли подписи».
Поэт был убит, так и не узнав, что у него родилась дочь Ирина (перед арестом именно этим именем будущий отец просил назвать дочь). Уже взрослой девушкой узнала она о том, кто был ее настоящим отцом и чьи стихи так старательно разучивала с ней мама наизусть.
Лишь в июле 1956 года Борис Корнилов был полностью реабилитирован. Инициатором пересмотра дела стала первая жена поэта Ольга Берггольц.
Многие факты биографии Бориса Петровича Корнилова стали известны благодаря многолетним усилиям семеновского учителя и краеведа Карпа Васильевича Ефимова. Ему удалось найти место тайного захоронения поэта на территории Левашовской пустоши под Ленинградом. В 1992 году Карп Васильевич получил разрешение на установку в этом месте поминального креста с портретом Бориса Корнилова. В г. Семенове памятник поэту был открыт еще в 1967 году, не первый год при участии К.В. Ефимова работает музей Бориса Корнилова, выдающегося русского поэта, с вдохновением и любовью воспевавшего свою малую и большую родину.
https://bessmertnybarak.ru/article/nas_utro_vstrechaet_prokhladoy/
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Веселому пенью гудка?
Не спи, вставай, Кудрявая,
В цехах звеня.
Страна встает со славою
Навстречу дня.
И радость поёт не скончая,
И песня навстречу идет,
И люди смеются, встречая,
И встречное солнце встает.
Горячее и бравое
Бодрит меня.
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
Бригада нас встретит работой,
И ты улыбнешься друзьям,
С которыми труд и забота,
И встречный, и жизнь - пополам.
За Нарвскою заставою,
В громах, в огнях,
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
И с ней до победного края
Ты, молодость наша, пройдешь,
Покуда не выйдет вторая
Навстречу тебе молодёжь.
И в жизнь вбежит оравою,
Отцов сменя.
Страна встает со славою
Навстречу дня.
Такою прекрасною речью
О правде своей заяви,
Мы жизни выходим навстречу,
Навстречу труду и любви.
Любить грешно ль, Кудрявая,
Когда, звеня,
Страна встаёт со славою
Навстречу дня.
Вряд ли в нашей стране найдется хоть один представитель поколения 50-70-х, которому бы не были знакомы песенные строчки: «Нас утро встречает прохладой...», принадлежащие поэту Борису Корнилову. Композитор Дмитрий Шостакович, написавший музыку к «Песне о встречном», говорил о поэте: «Это великий мастер слова, достойный того, чтобы о нем знали все, знали его поэзию, в которой он сам предстает человеком неистощимого жизнелюбия». Поэта убили на 31 году жизни. За свою короткую, но удивительно насыщенную жизнь Борис Корнилов успел заявить о себе, как о ярком, самобытном поэте, и навсегда вписать свое имя в историю русской литературы ХХ века.
Сегодня нижегородцы гордятся тем, что известный русский поэт Борис Корнилов родился и вырос на Нижегородской земле. Но было время, когда память о нем на длительный срок была предана забвению и когда имя Бориса Корнилова боялись произносить вслух даже самые близкие ему люди.
Борис Петрович Корнилов родился в селе Покровском Семеновского уезда. Родители будущего поэта - Петр Тарасович и Таисия Михайловна - были сельскими учителями. Когда Борису исполнилось три года, они переехали в деревню Дьяково, которая почти примыкала к г. Семенову. Семья Корниловых жила на квартире в одном здании со школой, в которой вместе работали родители.
Маленький Борис любил бывать на уроках отца. Он жадно впитывал все, о чем говорилось, тихо стоя возле классной печки. В пять лет он уже умел читать. И читал с удовольствием. «Пяти-шести лет читал Гоголя, Бичер-Стоу, Луи Жаколио, - позднее вспоминал Б. Корнилов. - Читал без разбора, так как у моего отца, сельского учителя Нижегородской губернии, вся библиотека помещалась в одной бельевой корзине. И первый поэт, которого я раскопал среди номеров «Нивы» и приложений к ней, был Пушкин. Шел 1913 год. Прочитав томик Пушкина, я написал свое первое стихотворение «Смерть поэта». Конечно, о Пушкине. Поощрения, переходящего в восхищение, со стороны домашних не встретил, но Пушкина таскал с собой повсюду».
(У ньюбольшевичков уже должен быть инфаркт. Родители сельские учителя, дети учатся в школе)
На один из дней рождения отец подарил Борису книгу Николая Гоголя. Борис настолько выразительно читал младшим сестренкам «Вия», что они со слезами убегали он него. Часами просиживая за книгами, Борис вместе с тем был подвижным, озорным ребенком. В 1914 году, когда ему было восемь лет, отца призвали на войну с Германией. Он остался единственным мужчиной в доме, колол дрова, носил воду из колодца, копал, косил траву.
В 1921 году Борис продолжил учебу в школе города Семенова, куда ежедневно ходил из Дьякова пешком. Многие одноклассники Корнилова увлекались поэзией, зачитывались балладами Василия Жуковского. Революционное время будоражило юные сердца, и впечатлительного Корнилова потянуло к перу. Мать поэта, Таисия Михайловна вспоминала: «Всегда ходил с тетрадкой и блокнотом. Чаще всего написанное прятал или рвал, за что мы на него обижались». Он начал выпускать школьную стенгазету, где помещал свои стихи и частушки
После окончания 8-ми классов Борис решил оставить школу, тем более что в уездном комитете комсомола приметили бойкого парня и предложили место инструктора бюро юных пионеров. В пионеры тогда принимали молодежь вплоть до 18 лет, было их около 30 человек. Помимо прочей работы в укоме Борис взялся выпускать стенную газету «Ком-са». Он сам писал в ней, рисовал карандашами и красками и самолично вывешивал у входа в городской сад.
Корнилов любил шутки, розыгрыши, притягивал к себе внимание своей открытостью, непосредственностью и стихами. Поэзия все больше и больше входила в его жизнь.
В 1925 году в нижегородской губернской газете «Молодая рать» появилась первая публикация Бориса Корнилова. Открыл нового автора руководитель литературного кружка при газете, бывалый селькор и увлеченный собиратель молодых талантов Павел Штатнов. На губернской краевой конференции комсомола он обратил внимание на выставку стенгазет. На одной из них ему бросилось в глаза стихотворение паренька из Семенова. «Он был молод, - вспоминал позже о Корнилове П. Штатнов, - лет 16-17, но несмотря на молодость, в нем ярко пробивалась талантливость. Нотки богемского характера давали себя знать». В то время среди молодых литераторов было модно подписываться псевдонимами. Корнилов назвался Борисом Вербиным.
В этом же году Корнилов обратился в бюро юных пионеров с просьбой «откомандировать его в институт журналистики или в какую-либо литературную школу». Ему становилось все труднее совмещать общественную работу и творчество. Соратники поддержали молодого поэта, поскольку признали, что «у т. Корнилова имеются задатки литературной способности».
Перед Борисом встал вопрос: куда ехать. В то время он был страстно увлечен Есениным. После некоторых раздумий поэт решил ехать учиться в Ленинград, где втайне надеялся встретиться с кумиром и показать ему свои стихи.
Ленинград встретил юного Корнилова трагическим известием о внезапной смерти Сергея Есенина. Новость ошеломила его, но он все же решил остаться, поселившись у своей тетки Клавдии Михайловны.
В том же 1926 году Борис Корнилов пришел в литературную группу «Смена» на Невском проспекте. На одном из заседаний группы он читал стихи, которые вез для Есенина. Деревенские мотивы провинциального поэта некоторые восприняли как экзотику. Кто-то критиковал его за есенинщину (как вскоре после смерти поэта принято было выражаться).
Критика подействовала. Корнилов решил не подражать своему кумиру, а просто стать его последователем. Оказавшись среди искушенных знатоков и ценителей поэзии, он стал очень требовательно к себе относиться, много читал, занимался немецким (читал в подлиннике Гейне) и все время писал, писал. Атмосфера, в которую окунулся юный поэт, вдохновляла его. В «Смене» он познакомился с поэтессой, своей будущей женой Ольгой Берггольц. Она позднее писала о нем: «Глаза у него были узкого разреза, он был слегка скуласт и читал с такой уверенностью в том, что читает, что я сразу подумала: «Это ОН». Это был Борис Корнилов - мой первый муж, отец моей первой дочери».
Они много работали, но каждую свободную минуту старались проводить вместе, гуляли по городу и много говорили о поэзии. Вместе они поступили на высшие курсы искусствознания при Институте истории искусств, где перед слушателями выступали Владимир Маяковский, Эдуард Багрицкий и другие признанные поэты.
Ольге Берггольц поэт посвятил свою первую книгу «Молодость». Изданная 3-тысячным тиражом, она принесла Борису Корнилову первый успех.
Корнилов очень любил Ленинград, знал практически все его улицы и закоулки, но его душа рвалась на родину, и каждый год он старался приезжать в Семенов. В 1929 году Корнилов привез в родной город свою жену Ольгу Берггольц и маленькую дочку. Они с Ольгой не раз бывали и в Нижнем Новгороде. Ходили купаться на Гребневские пески, бродили по Откосу и читали свои новые стихи друзьям. Прожив вместе три года, супруги в 1930 году расстались.
Критики тех лет называли Бориса Корнилова коммунистическим, даже пролетарским поэтом. Он удивлялся таким определениям, называя себя «типичным попутчиком». Несмотря на то что в поэзии тех лет преобладали призывы, лозунги, чье влияние было заметно в некоторых стихах поэта тех лет, Корнилову удалось сохранить свой слог, выйти на свою стезю.
1931 год стал одним из самых плодотворных для 25-летнего поэта. Вышел его сборник «Все мои приятели», стихи печатались в журналах «Звезда», «Ленинград», «Стройка». Как и у всех одаренных людей, у Корнилова появились недоброжелатели. Несмотря на молодость, он стойко держал удар, продолжая работать.
В 1932 году Корнилов написал свою знаменитую «Песню о встречном» (для к/ф «Встречный»), которая мгновенно принесла ему еще большую популярность.
В те годы многие ленинградские поэты продолжали служить теме глобальной классовой борьбы. Борис Корнилов тоже не раз обращался к ней, но иногда это были, по сути, дежурные, обязательные строки.
Однако в 1933 году в Ленинградском отделении издательства «Молодая гвардия» вышла его поэма «Триполье» о революционных событиях на Украине в 1919 году. Поэму сразу же заметили и вскоре переиздали в Москве. О молодом семеновском поэте заговорили. Высокую оценку творчеству Бориса Корнилова дал на Первом Всесоюзном съезде советских писателей главный редактор газеты «Известия» Николай Бухарин. О поэме Корнилова «Моя Африка» в парижской прессе положительно отозвался Ромен Ролан. На Корнилова обратил внимание знаменитый режиссер Всеволод Мейерхольд, попросив написать пьесу о классовой борьбе в деревне. Они подружились, даже собирались вместе съездить в Семенов. Но не сложилось.
В Ленинграде начались массовые аресты. В доме номер 9 на канале Грибоедова, где в то время жил поэт со своей второй женой Ципой Беренштейн (он называл ее Люсей), каждое утро встречали с облегчением, а ночами оставляли форточки открытыми, чтобы можно было услышать шум подъехавшего черного «воронка».
Арестовали (а затем и расстреляли) приятеля Бориса Корнилова поэта Павла Васильева, якобы за хулиганство. В 1935 году в газете «Литературный Ленинград» было опубликовано постановление президиума Ленинградского союза советских писателей о поведении Б. Корнилова («Выжечь богему»), где его тоже объявили хулиганом, дебоширом и пьяницей.
В 1937 году, в ночь с 19 на 20 марта, «воронок» приехал за Борисом Корниловым. Формальным основанием для ареста был донос руководителя одного из ленинградских издательств, в котором по пунктам были изложены антисоветские взгляды и намерения поэта. Ему было предъявлено обвинение в контрреволюционной деятельности, в распространении своих антисоветских произведений по статье 58, п. 10 Уголовного кодекса РСФСР. 13 февраля 1938 года следователь зачитал Борису Корнилову обвинительное заключение, в котором говорилось, что «Корнилов Б.П. с 1930 года является участником троцкистско-зиновьевской террористической организации . участвовал в нелегальных сборищах указанной организации», где «участники организации критиковали с контрреволюционных позиций мероприятия ВКП(б) и Советского правительства по основным хозяйственно-политическим вопросам, культивировали злобную ненависть к руководству ВКП(б) и высказывали террористические намерения против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. ... Обвиняемый Корнилов нелегально распространял свои контрреволюционные литературные произведения под названием «Чаепитие», «Ёлка» и «Прадед», в которых призывал к организованному противодействию коллективизации сельского хозяйства и защите кулачества от репрессий Советской власти.».
«Сфабрикованное обвинительное заключение, в котором не было и не могло быть правды, - пишет в книге о Корнилове В.А. Шамшурин, - было зачитано истерзанному обессилевшему человеку, лишенному не только права, но и возможности возразить своим мучителям. Спустя неделю выездная сессия Верховного суда приговорила Бориса Корнилова к высшей мере - расстрелу. Приговор обжалованию не подлежал. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР, приговор к высшей мере наказания должен был приводиться в исполнение немедленно по его вынесении. Безусловно, так и случилось 20 февраля после часу дня, когда под бумагой уже стояли подписи».
Поэт был убит, так и не узнав, что у него родилась дочь Ирина (перед арестом именно этим именем будущий отец просил назвать дочь). Уже взрослой девушкой узнала она о том, кто был ее настоящим отцом и чьи стихи так старательно разучивала с ней мама наизусть.
Лишь в июле 1956 года Борис Корнилов был полностью реабилитирован. Инициатором пересмотра дела стала первая жена поэта Ольга Берггольц.
Многие факты биографии Бориса Петровича Корнилова стали известны благодаря многолетним усилиям семеновского учителя и краеведа Карпа Васильевича Ефимова. Ему удалось найти место тайного захоронения поэта на территории Левашовской пустоши под Ленинградом. В 1992 году Карп Васильевич получил разрешение на установку в этом месте поминального креста с портретом Бориса Корнилова. В г. Семенове памятник поэту был открыт еще в 1967 году, не первый год при участии К.В. Ефимова работает музей Бориса Корнилова, выдающегося русского поэта, с вдохновением и любовью воспевавшего свою малую и большую родину.
https://bessmertnybarak.ru/article/nas_utro_vstrechaet_prokhladoy/