О ТОВАРИЩЕ ШВОНДЕРЕ ЗАМОЛВИМ СЛОВО
haeldar
Для начала хорошо бы разобраться с его фамилией. Жыдокомиссар, говорите?
Не могу не процитировать по этому случаю О.В. Будницкого "Российские евреи между красными и белыми":
"Притоку евреев на советскую службу удивляться не приходилось. Во-первых они, в отличие от подавляющего большинства населения не могли уехать в деревню и переждать лихие времена. Так, если за время военного коммунизма население Петрограда сократилось в четыре раза, то еврейское население - в два с половиной, а если верить расчетам некоторых статистиков - то менее чем наполовину. Как было добывать средства к существованию в условиях ликвидации частного предпринимательства? Государственная служба являлась единственным выходом. Еще в большей степени, чем к "коренным жителям столиц, это относилось к беженцам, жившим за счет благотворительности и, наконец, получившим свой шанс. Во-вторых "революция - это тысячи новых вакансий". Перспектива сделать карьеру на государственной службе кружила головы многим. Шансы евреев сделать такую карьеру были существенно выше , чем у других, в силу более высокой грамотности и отсутствия, в большинстве случаев, какой-либо связи с предыдущим режимом."
Итак, Швондер - это еврей, который по убеждению ли, или стремясь выжить и сделать карьеру пошел на госслужбу. "Государев человек", одним словом, пусть и на должности невеликой - председатель домкома бывшего "Калабуховского дома".
А что такое "Калабуховский дом" (этот момент кстати важен с точки зрения разбора территориальных притязаний Преображенского)? Быший доходный дом, правда очень высокого класса, но факт остается - любимый нашими интеллигентами профессор до револлюции свою квартиру снимал. За немаленькие, судя по всему, деньги. Советская власть турнула Калабухова, а светиле выдала ордер как особо ценному спецу - живи, не хочу.
Действие романа происходит , судя по всему, в начале 20-х - то есть когда Гражданская война уже кончилась, а разруха - еще нет и хорошо живут в стране в общем -то только нэпманы и "особо ценные". Для остального населения единственное утешение - это билет в синематограф раз в месяц. Работают все за пайки.
При этом обратный отток из деревни в город уже начался, городу нужны рабочие руки, эти руки надо где-то размещать. Моссовет раскидывает ордера по бывшим домовладениям, а Швондеры на местах должны вселять этих самых "жилтоварищей". Еще Швондеры должны следить за тем, чтобы в доме всегда были уголь и электричество, обеспечивать работу дворников, следить за тем, чтобы Шариков взялся на военный учет, проводить наконец партсобрания, организовывать ликбез (пускай и при помощи книжки переписки этого, как его, дьявола) и петь на них песни.
В общем перед нами - бедный низовой чиновник, вынужденный совмещать обязанности управдома и парторга. Сверху над ним - дохрена начальства, которое постоянно требует "уплотнения", снизу - посылающий его на три буквы при каждом удобном случае Преображенский. У которого, судя по всему, есть покровители в инстанциях повыше чем Моссовет.
Ну а дальше картинка противостояния двух знаковых персонажей становится как бы донельзя понятной: Преображенский на подаренной ему государством жилплощади организует себе левый приработок, а именно - помогает престарелым богатым и партийным развратникам, боящимся ложиться в клинику, лечить трипачок и импотенцию после козлиных приключений. Как к этому относится "авторский герой" - пес Шарик - вполне очевидно, исходя уже из описания профессорского приема. Действительно, картина на редкость отвратительная:
Вошедший очень почтительно и смущенно поклонился Филипп Филипповичу.
- Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор, - сконфуженно вымолвил он.
- Снимайте штаны, голубчик, - скомандовал Филипп Филиппович иподнялся.
"Господи Исусе", - подумал пес, - "вот так фрукт!"
На голове у фрукта росли совершенно зеленые волосы, а на затылке они отливали в ржавый табачный цвет, морщины расползались на лице у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, ее приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна. На борту великолепнейшего пиджака, как глаз, торчал драгоценный камень.
От интереса у пса даже прошла тошнота.
Тяу, тяу!.. - он легонько потявкал.
- Молчать! Как сон, голубчик?
- Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, - конфузливо заговорил посетитель. - Пароль Дьоннер - 25 лет ничего подобного, - субъект взялсяза пуговицу брюк, - верите ли, профессор, каждую ночь обнаженные девушк истаями. Я положительно очарован. Вы - кудесник.
- Хм, - озабоченно хмыкнул Филипп Филиппович, всматриваясь в зрачкигостя.
Тот совладал, наконец, с пуговицами и снял полосатые брюки. Под ними оказались невиданные никогда кальсоны. Они были кремового цвета, свышитыми на них шелковыми черными кошками и пахли духами.
Пес не выдержал кошек и гавкнул так, что субъект подпрыгнул.
Нравится, да? Это, между прочим, ваш любимый Булгаков и пишет. Заметим при этом что нигде в романе нет описания того, как Преображенский пришивает, допустим, дочери дворничихи отрезанную трамваем ногу. Не вписывается в "светлый образ" почему-то. Нет, он конечно не покупает журнальчиков для детей Германии но вполне сочуйствует простому народу:
Филипп Филиппович стоял у стола, а барышня плакала в грязный кружевной платочек.
- Он сказал, негодяй, что ранен в боях, - рыдала барышня.
- Лжет, - непреклонно отвечал Филипп Филиппович. Он покачал головой и продолжал. - Мне вас искренне жаль, но нельзя же так с первым встречным только из-за служебного положения... Детка, ведь это безобразие. Вот что... - Он открыл ящик письменного стола и вынул три бумажки по три червонца.
- Я отравлюсь, - плакала барышня, - в столовке солонина каждый день... И угрожает... Говорит, что он красный командир... Со мною, говорит, будешь жить в роскошной квартире... Каждый день аванс... Психика у меня добрая, говорит, я только котов ненавижу... Он у меня кольцо на память взял...
- Ну, ну, ну, - психика добрая... "От Севильи до Гренады", - бормотал Филипп Филиппович, - нужно перетерпеть - вы еще так молоды...
- Неужели в этой самой подворотне?
- Ну, берите деньги, когда дают взаймы, - рявкнул Филипп Филиппович.
Лучше бы он ей-богу ее просто выгнал. Хотя господам интеллигентам - не понять.
А вы хорошо помните сколько комнат в квартире Преображенского? Семь. Это какая-то невообразимая роскошь в Москве, что тогда, что сегодня. Это ж начало 20-х, вожди страны живут в "кремлевской коммуналке", их дети - живут в спецдетдомах с беспризорниками. У звезды мировой величины Айседоры Дункан - было то ли 5, то ли 4 . У профессора просят 1 (прописью - одну) комнату, из-за этого разыгрывается целый классовый конфликт, в ходе которого кумир интеллигентов не брезгует откровенной ложью "вошли, вооруженные револьверами, и терроризировали меня". Вполне в духе, да
Если вы думаете что Швондер не знает чем профессор занимается на подаренной государством жилплощади - то вы ошибаетесь. Знает да еще как - по должности положено. И про то, какого рода поциенты ходят в квартиру профессора , он тоже отлично знает. Потому и просит отдать столовую - "товарищ профессор, давайте вы все таки будете богатых развратников чинить в больнице, а людям, которые метут за вами двор и тачают вам башмаки наконец будет где жить. Они ведь тоже люди". В ответ на что профессор звонит своему покровителю... Некоторые кстати считают что под персонажем на том конце трубки Булгаков имел ввиду Сталина. Не думаю что это так. Виссарионович в те времена жил более чем скромно.
В сухом остатке имеем: Швондер - "государев человек", у которого вагон обязанностей как перед государством и Моссоветом, так и перед жителями "Калабуховского дома". Проблема же профессора заключается в том, что будучи типичным "барином новой формации", к тому же обласканным Советской властью, он считает что общество должно ему обеспечить все что только можно (сам он это общество при этом вертит как хочет, занимаясь в квартире по сути дела незаконным предпринимательством ), в то время как он будет сидеть в кресле и пальчиком указывать какие блага и куда быдло должно бегом доставить. Обратите внимание - не Швондер пришел отбирать несчастную столовую, а "было общее собрание жильцов", каковое Филипп Филипыч благополучно проигнорировал. Хотя ничто не мешало ему прийти туда и доказать свое право на седьмую комнату. Проблема в том, что доказательств то как раз у него не имеется. Не бдем же мы , в самом деле, всерьез говорить о том, что он принес громадную пользу обществу, починив несколько десятков нэпманских придатков и воскресив уголовника Клима Чугункина в виде человекособаки.
Вывод - если вы любите так мусолить какую-либо книжку, то прочитайте ее для начала внимательно.
Блог автора