О критике активизма и акционизма
О критике активизма и акционизма в НИГИЛИСТ.
Зара Арутюнян
Мне кажется, в какой-то момент акционизм узурпировал слово “активизм”, точнее его узурпировала для акционизма провластная идеология, а акционизм съел и не подавился.
Власти это очевидно выгодно: активизм ассоцируется с митингами, пикетами, демонстрациями. Неперформативная(тыловая) часть борьбы и сопротивления получает статус квалифицированной работы (энджиошники, правозащитники, психологи, прочие) либо сводится на умышленно не_политический уровень. казалось бы, например, отстаивать свои права у жэка - это активизм, доступный и результативный для каждого, но стоит назвать его “житель четвертого этажа устроил разборку/истерику/скандал в жэке”, как контекст меняется (и грязный подъезд становится куда более приемлемым).
Властям выгодно это слово - слишком размытое и абстракное, чтобы слепить из него что угодно.
Образ активиста популярен и предельно четко вычерчен - он ходит на митинги и делает пикеты против всего плохого и за все хорошее, но он не перегибает палку (активист не хулиган, не экстремист, он не кидает коктейли молотова, не устраивает беспорядки, он просто протестует).
В обществе, падком на мышление в рамках бинарных оппозиций, активизму (приравненному к акционизму) противопоставляется пассивизм, как нечто заведомо негативное. Кроме того, что это воспроизводит патриархальные установки в еще одной отдельно взятой сфере, так еще и вводит некую необговоренную иерархию в гражданское общество. И несмотря на то, что сопротивленческий потенциал тыловых действий может быть горазде выше, чем “активного” акционизма, значение первого обесценивается, а второго, напротив, превозносится.
Либеральный дискурс о необходимости деконструкции термина “активист” такой же модный, какой и бессмысленный. (Кто такой активист? Человек, делающий деятельность?). Пожалуй, это слово просто-напросто стоило бы не использовать.
А вот с акционизмом все куда сложнее.
К немирному, культурному акционизму, а также акционизму, который освещает актуальные проблемы, имеющие сиюминутное решение, претензий нет.
Что не скажешь об акционизме, “ломающем норму”.
Вопрос, опять-таки, в целях. Если цель - выразить позицию, солидаризироваться, публично “выговориться” - это понятно и принято, в отдельных случаях вызывает уважение, по общему правилу - не вызывает претензий.
Если же цель в том, чтобы изменить отношение, дискурс, мышление и, как следствие, помочь себе и людям, то с точки зрения эффективности такая тактика сопротивления вызывает определенные вопросы. Важным фактором в функционировании нормы является наличие отклонения, которое представляется как “порицаемый” пример, подкрепляющий регулятивний процесс и власть нормы. То есть само по себе наличие оппозиции не ломает норму, а лишь дает ей повод проявить власть - жестко и беспощадно, чаще в профилактических, чем в “исправительных целях”.
И если акционизм, призванный ломать “норму” или “табу”, используется вне контекста тыловой работы, пропаганды, просвещения, наличия механизмов помощи маргинальным группам, уровень риска для которых после подобного акционизма в разы поднимается, то он не только не подрывает регулятивое действие нормы, но и дает ей очередную возможность “показать зубы”.
Комментировать
В категории: Позиция, тези: активизм, акционизм, Зара Арутюнян
Подписка: RSS, твиттер: @NihilistLi
Зара Арутюнян
Мне кажется, в какой-то момент акционизм узурпировал слово “активизм”, точнее его узурпировала для акционизма провластная идеология, а акционизм съел и не подавился.
Власти это очевидно выгодно: активизм ассоцируется с митингами, пикетами, демонстрациями. Неперформативная(тыловая) часть борьбы и сопротивления получает статус квалифицированной работы (энджиошники, правозащитники, психологи, прочие) либо сводится на умышленно не_политический уровень. казалось бы, например, отстаивать свои права у жэка - это активизм, доступный и результативный для каждого, но стоит назвать его “житель четвертого этажа устроил разборку/истерику/скандал в жэке”, как контекст меняется (и грязный подъезд становится куда более приемлемым).
Властям выгодно это слово - слишком размытое и абстракное, чтобы слепить из него что угодно.
Образ активиста популярен и предельно четко вычерчен - он ходит на митинги и делает пикеты против всего плохого и за все хорошее, но он не перегибает палку (активист не хулиган, не экстремист, он не кидает коктейли молотова, не устраивает беспорядки, он просто протестует).
В обществе, падком на мышление в рамках бинарных оппозиций, активизму (приравненному к акционизму) противопоставляется пассивизм, как нечто заведомо негативное. Кроме того, что это воспроизводит патриархальные установки в еще одной отдельно взятой сфере, так еще и вводит некую необговоренную иерархию в гражданское общество. И несмотря на то, что сопротивленческий потенциал тыловых действий может быть горазде выше, чем “активного” акционизма, значение первого обесценивается, а второго, напротив, превозносится.
Либеральный дискурс о необходимости деконструкции термина “активист” такой же модный, какой и бессмысленный. (Кто такой активист? Человек, делающий деятельность?). Пожалуй, это слово просто-напросто стоило бы не использовать.
А вот с акционизмом все куда сложнее.
К немирному, культурному акционизму, а также акционизму, который освещает актуальные проблемы, имеющие сиюминутное решение, претензий нет.
Что не скажешь об акционизме, “ломающем норму”.
Вопрос, опять-таки, в целях. Если цель - выразить позицию, солидаризироваться, публично “выговориться” - это понятно и принято, в отдельных случаях вызывает уважение, по общему правилу - не вызывает претензий.
Если же цель в том, чтобы изменить отношение, дискурс, мышление и, как следствие, помочь себе и людям, то с точки зрения эффективности такая тактика сопротивления вызывает определенные вопросы. Важным фактором в функционировании нормы является наличие отклонения, которое представляется как “порицаемый” пример, подкрепляющий регулятивний процесс и власть нормы. То есть само по себе наличие оппозиции не ломает норму, а лишь дает ей повод проявить власть - жестко и беспощадно, чаще в профилактических, чем в “исправительных целях”.
И если акционизм, призванный ломать “норму” или “табу”, используется вне контекста тыловой работы, пропаганды, просвещения, наличия механизмов помощи маргинальным группам, уровень риска для которых после подобного акционизма в разы поднимается, то он не только не подрывает регулятивое действие нормы, но и дает ей очередную возможность “показать зубы”.
Комментировать
В категории: Позиция, тези: активизм, акционизм, Зара Арутюнян
Подписка: RSS, твиттер: @NihilistLi