Катынский расстрел. Кто виноват?
Учитывая степень неприязни многих русских к полякам сейчас, в начале XXI в., - можно с доверием отнестись к версии о расстреле польских офицеров НКВДшниками. Наверное, и тогда тоже была неприязнь не меньше, чем сейчас.
Пример первый
http://inosmi.ru/world/20050929/222599.html
Один из комментариев:
"Короче, неминуем 5-й раздел этого недогосударства".
Вот такая "доброжелательность"! Снова, мол, вас поделим!
Пример второй
Ютюб - ролик - репортаж с Первого канала о падении самолёта с Лехом Качиньским. Один из комментариев: "Кто к нам с мечом придёт, от меча и погибнет!!!"
(Это при том, что эта реплика придумана в ХХ в. при Сталине, и этого Александр Невский не говорил. А Качиньский на самолёте без меча летел.)
Пример третий
http://mahtalcar.livejournal.com/237145.html
Приписывается вел. князю Александру Романову.
Кстати, вопрос к историкам: насколько вероятна достоверность этих воспоминаний? Это, случайно, не подделка?
"Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: "Браво!". Как все те христиане, что "ни холодны, ни горячи", я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки.
Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: "Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!". Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной Армии победы.
Не важно, что я был великий князь. Я был русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я был внуком человека, который грозил распахать улицы Варшавы, если поляки еще раз посмеют нарушить единство его империи.
................
Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке".
Автор в "живом журнале" одобряет эти рассуждения великого князя.
(В скобках земечу: могла ли держаться монархия в России дольше, чем до начала ХХ в., если даже великие князья так дремуче рассуждали?)
Пример первый
http://inosmi.ru/world/20050929/222599.html
Один из комментариев:
"Короче, неминуем 5-й раздел этого недогосударства".
Вот такая "доброжелательность"! Снова, мол, вас поделим!
Пример второй
Ютюб - ролик - репортаж с Первого канала о падении самолёта с Лехом Качиньским. Один из комментариев: "Кто к нам с мечом придёт, от меча и погибнет!!!"
(Это при том, что эта реплика придумана в ХХ в. при Сталине, и этого Александр Невский не говорил. А Качиньский на самолёте без меча летел.)
Пример третий
http://mahtalcar.livejournal.com/237145.html
Приписывается вел. князю Александру Романову.
Кстати, вопрос к историкам: насколько вероятна достоверность этих воспоминаний? Это, случайно, не подделка?
"Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: "Браво!". Как все те христиане, что "ни холодны, ни горячи", я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки.
Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: "Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!". Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной Армии победы.
Не важно, что я был великий князь. Я был русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я был внуком человека, который грозил распахать улицы Варшавы, если поляки еще раз посмеют нарушить единство его империи.
................
Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке".
Автор в "живом журнале" одобряет эти рассуждения великого князя.
(В скобках земечу: могла ли держаться монархия в России дольше, чем до начала ХХ в., если даже великие князья так дремуче рассуждали?)