(no subject)
В 2000 году посчастливилось мне побывать на выступлении Валерия Михайловского. Про восторженные сопли-слюни рассказывать бессмысленно, их и сейчас есть. А тогда ко всему прочему добавилась майка. С самим, так сказать. Носилась она в хвост и в гриву, надпись на спине поистерлась и стала малочитабельна, а рисунок спереди оказался живуч до ужаса.
Как-то раз, лет так 5-6 назад, угораздило нас залезть на ЗИМ. Наслаждались процессом, хабарили по мелочи в административке. И Василич нашел календарики. маленькие такие календарики - коллекционировал кто-то, да почти все до нас разобрали. И оказался там, среди прочего, один - с Санкт-Петербургским государственным мужским балетом Валерия Михайловского.
-Надо кому? - спросил Василич.
-Надо!- сказала я, повернулась спиной и показала на полустершуюся надпись на спине.
-Ема, а мы-то думали, что за мужик такой у тебя на майке, а оно вон что. Забирай.
Так вот, вчера я майку сожгла. Сколько уж можно старушку мурыжить? За все эти годы она обрасла всего лишь парой мелких дыр, но усталость уже чувствуется. Для меня это был БОЛЬШОЙ шаг - очень уж я не люблю расставаться с любимыми вещами. Горело все больше 20 минут. Горело и не менялось внешне (предыдуший заход с таким горением был когда я сжигала шаманский барабан - тот горел около часа). В конце концов ткань просто сдуло очередным порывом ветра, последним рассыпался рисунок.
Для меня закончилась какая-то большая эпоха в жизни. Немного насильственно, но уже надо было. Потому что есть чему начинаться.
А календарик еще поездит со мной.
Я танцую «умирающего лебедя» лучше всех, но Михайловский лучше меня.
Майя Плисецкая
Как-то раз, лет так 5-6 назад, угораздило нас залезть на ЗИМ. Наслаждались процессом, хабарили по мелочи в административке. И Василич нашел календарики. маленькие такие календарики - коллекционировал кто-то, да почти все до нас разобрали. И оказался там, среди прочего, один - с Санкт-Петербургским государственным мужским балетом Валерия Михайловского.
-Надо кому? - спросил Василич.
-Надо!- сказала я, повернулась спиной и показала на полустершуюся надпись на спине.
-Ема, а мы-то думали, что за мужик такой у тебя на майке, а оно вон что. Забирай.
Так вот, вчера я майку сожгла. Сколько уж можно старушку мурыжить? За все эти годы она обрасла всего лишь парой мелких дыр, но усталость уже чувствуется. Для меня это был БОЛЬШОЙ шаг - очень уж я не люблю расставаться с любимыми вещами. Горело все больше 20 минут. Горело и не менялось внешне (предыдуший заход с таким горением был когда я сжигала шаманский барабан - тот горел около часа). В конце концов ткань просто сдуло очередным порывом ветра, последним рассыпался рисунок.
Для меня закончилась какая-то большая эпоха в жизни. Немного насильственно, но уже надо было. Потому что есть чему начинаться.
А календарик еще поездит со мной.
Я танцую «умирающего лебедя» лучше всех, но Михайловский лучше меня.
Майя Плисецкая
Click to view