"Мы горим"
Мы все живем на разном уровне напряжения и жизненных ритмов. И я не знаю от чего зависит выбор загрузить себя так, что потом упасть раздавленной, или же наоборот, не обременить себя никак. Порхать легко и непринужденно.
Мне постоянно в комментариях пишут, что не дается ноша не по силам. Но я знаю, что это не так. И самоубийства, инфаркты, инсульты подвижников тому примеры. Когда взваливают на себя непосильное и не выдерживают. Ломаются. Берут слишком много. И все всё понимают и не можешь с этим ничего сделать.
Я бы хотела написать, что у меня выгорание, может где-то какой-нибудь там синдром. Эй, психологи, подскажите умное слово для этого? Да что это я, у меня у самой диссер по психологии недописанный, даже не смешно от таких шуток. Боже, я же преподаватель, лекции читала еще до декрета, но даже я уже начала забывать массив академических знаний. Как будто не про меня и из другой жизни.
А правда в том, что выгорание у меня уже было много раз и в 14, 15, 16, 17 и так далее. Каждый год я к чертям выгорала. Выгорала, когда билась головой об стену и вокруг никому ничего не надо было. Я живу в этом выгорании, или живу горя. Черт его поймешь. Раньше лишь небольшая горстка людей писала про Донбасс, интересовалась этой темой. Остальные либо не знали, либо не хотели знать, либо специально игнорировали. Беспросветная безнадега, когда ты помогаешь, помогаешь, но блин бомбят. И твоя помощь, как газеткой дыру в стене прикрыть.
Рыдала когда меня лично обокрала женщина, чьего сына мы пытались спасти от гнойного менингита. Приехали к ней домой в Луганск. Притащили подарков, дали денег, а она просто тиснула у меня фотоаппарат из кармана. До последнего думала, что он выпал где-то у нее на участке. Ходила с воровкой с веничком и подметала дорожки. Где же выпал? Но нет, не выпал. Украла, вынула тихонечко из кармана, когда я махала руками от избытка чувств. Сама лично, намеренно. Есть вот такие твари. Они живут среди нас.
Каждый год хотела бросить помощь, но взваливала на себя еще тяжелее ношу, которую тянуть было всегда очень сложно.
Мне невыносимо скучно писать отчеты. Я люблю писать. Я хочу писать. Я хочу себя реализовывать в писании и творчестве. Но я должна ежедневно писать про то, как мы кому-то помогли. Мы должны собирать деньги. И это сжирает меня. Но сжирало бы меня еще больше невозможность помочь и я всегда выбирала писать про помощь, чем про что-то другое.
Меня радостно называют святой, доброй. И это всегда лишь злит. Потому что я-то мню себя писателем, который помогает. А не помогальщицей, которая пишет. Но читатели видят давно уже иначе. И я в заложниках уже у своей деятельности и самой себя. Какой-то круг. То ли семантический, то ли порочный, но явно здесь все по одной пластинке.
А когда мне из лучших побуждений пишут, что моя деятельность по помощи - это лучше и важнее всего остального в мире - во мне это вызывает опять лишь обиду. Потому что получается, что за меня решают, что мне лучше. Потому что общественные блага, которые должна приносить, превыше всего. Но пишущие-то не похерили при этом свои мечты и задумки, чтобы помогать обществу. А лишь рукоплещут мне.
Но я четко понимаю ради чего это все делаю. И это важно. Но невозможно убрать это свою обиду. С ней просто живешь.
И в процессе у тебя умирает сначала отец, самый близкий на земле человек. А потом любимая мама, фактически на руках. И вскоре началась СВО.
Параллельно, как это часто бывает после смерти близких, перессорилась с когда-то близкими людьми. Некоторых потеряла навсегда и надеюсь, они больше в моей жизни не появятся никогда. А еще оказалось, что беременна. Узнала о беременности за несколько дней до выезда в Мариуполь. Тогда еще там шли боевые действия. Поездка была заряженна и не могла никого подвести. И я просто никому не сказала и поехала. Слишком многое зависело от меня.
Я знаю, как выжила в этом треше из любимых родственничков, предателей-друзей, смерти мамы, ада войны и маленьких детей. Я просто заморозилась. Знаете, когда ничего не чувствуешь. Просто сжимаешь зубы и "делаешь". И не думаешь.
Я просто заморозилась. А еще начала помогать военным. Потому что сейчас это самое важное.
И это стало получаться. И очень даже успешно. Потому что оказалось, что мы охренительная команда. Что вокруг заряженные люди, которые такие же психи, как и я. Которые по ночам не спят и ищут ночники, пишут тексты, монтируют ролики. Встают в 4 утра и едут черт знают куда, потому что они нужны. И мы всё вытянули и вытягиваем. И ребята горят, живут горя, как и я. Только поэтому мы столько лет вместе, не поубивали друг друга, хотя все яркие, сложные, самобытные. Но мы вместе горим до конца. Не умеем с полутонами.
Но...
разморозка начала отходить. И почти каждый вечер я неконтролируемо рыдаю. Срываюсь.
В этом посте отключаю комментарии. Я не хочу никакой поддержки - давно уже стала сама себе поддержкой. Я научилась быть самодостаточной, потеряв почти всех близких. Родителей больше нет. Другие близкие тоже ушли. И я поняла, что мы должны сами черпать силы в себе.
Вы скажете, что это, как не крик о помощи - пост, полный эмоций, боли и нагромождения несвязанных слов. Но я скажу - когда пишу, я выживаю. Мне это помогает. Так я пережила смерть отца. А потом и матери. А может и не пережила до сих пор, все кажется, я маленькая, слишком рано, погодите, нельзя меня вот так тут бросать.
Конечно, кроме писательства, есть макушки моих детей - вкусные, пьяняще вкусные. Они не просто утешают, они дают сил.
На днях вечером пришла домой с средним сыном с прогулки, рядом с коляской у входа в квартиру стоял баллон с гелием и пачкой пустых воздушных шариков. Сразу подумала, что это кто-то из соседей оставил. Но обычно в домовой чат кидают такие вещи или оставляют записки, мол, вот тут, соседи, берите, кому надо. А тут прямо у квартиры большой баллон, пусть и с цветной наклейкой и картинками шариков. Я сразу написала в чат дома, мол, кто из соседей оставил? Стояла гробовая тишина.
И я вызывала полицию. Меня трясло, муж сорвался с другого конца Москвы. Полиция приехала через 12 минут. Очень оперативно. В то же самое время в чат отписался сосед, что это он нам так "подложил". Ребята из органов отнеслись к этому нормально и сказали, что правильно сделала, что позвонила.
А меня трясло весь вечер, хотя ничего не случилось.
Вот что хочу сказать. Морали у этого текста нет. Мы все выбираем ритм жизни и за это платим. Всеми плюшками, в виде внимания к себе, похвалы и восхищения людей, эфирами и вообще отдачей от жизни за ее полное дыхание. Но и проблемами со здоровьем, отношениями в семье, истериками, слезами и так далее. Ничего просто так не бывает. Я за все плачУ. Впрочем, плАчу тоже.
Нет никаких перпетум мобиле - вечных двигателей. Просто бывает так, что берешь больше, чем можешь. Но это твой выбор, как и его последствия.
Я люблю в конце текстов подобных написать что-нибудь позитивное. Мол, все равно же много кому помогла, молодец. Мы все тут с вами молодцы, минутка срыва, работаем дальше.
Но бывает и так, когда у тебя под дверью просто баллон с шариками, а ты не Владлен Татарский или Захар Прилепин. А обычная истеричная тетка и многодетная мать, которая не всегда справляется с тем, что с ней происходит.
Как говорит моя дочь, ЖИЗА.
Не знаю стоит ли этот текст публиковать. Многим, читающим, в общем, плевать на эту лирику. Важно, чтобы я, как посредник, эффективно выполняла роль помощи. Я это понимаю и не обижаюсь.
Но это часть нашей "работы" добровольцев. Поэтому пусть пока повисит.
Мне постоянно в комментариях пишут, что не дается ноша не по силам. Но я знаю, что это не так. И самоубийства, инфаркты, инсульты подвижников тому примеры. Когда взваливают на себя непосильное и не выдерживают. Ломаются. Берут слишком много. И все всё понимают и не можешь с этим ничего сделать.
Я бы хотела написать, что у меня выгорание, может где-то какой-нибудь там синдром. Эй, психологи, подскажите умное слово для этого? Да что это я, у меня у самой диссер по психологии недописанный, даже не смешно от таких шуток. Боже, я же преподаватель, лекции читала еще до декрета, но даже я уже начала забывать массив академических знаний. Как будто не про меня и из другой жизни.
А правда в том, что выгорание у меня уже было много раз и в 14, 15, 16, 17 и так далее. Каждый год я к чертям выгорала. Выгорала, когда билась головой об стену и вокруг никому ничего не надо было. Я живу в этом выгорании, или живу горя. Черт его поймешь. Раньше лишь небольшая горстка людей писала про Донбасс, интересовалась этой темой. Остальные либо не знали, либо не хотели знать, либо специально игнорировали. Беспросветная безнадега, когда ты помогаешь, помогаешь, но блин бомбят. И твоя помощь, как газеткой дыру в стене прикрыть.
Рыдала когда меня лично обокрала женщина, чьего сына мы пытались спасти от гнойного менингита. Приехали к ней домой в Луганск. Притащили подарков, дали денег, а она просто тиснула у меня фотоаппарат из кармана. До последнего думала, что он выпал где-то у нее на участке. Ходила с воровкой с веничком и подметала дорожки. Где же выпал? Но нет, не выпал. Украла, вынула тихонечко из кармана, когда я махала руками от избытка чувств. Сама лично, намеренно. Есть вот такие твари. Они живут среди нас.
Каждый год хотела бросить помощь, но взваливала на себя еще тяжелее ношу, которую тянуть было всегда очень сложно.
Мне невыносимо скучно писать отчеты. Я люблю писать. Я хочу писать. Я хочу себя реализовывать в писании и творчестве. Но я должна ежедневно писать про то, как мы кому-то помогли. Мы должны собирать деньги. И это сжирает меня. Но сжирало бы меня еще больше невозможность помочь и я всегда выбирала писать про помощь, чем про что-то другое.
Меня радостно называют святой, доброй. И это всегда лишь злит. Потому что я-то мню себя писателем, который помогает. А не помогальщицей, которая пишет. Но читатели видят давно уже иначе. И я в заложниках уже у своей деятельности и самой себя. Какой-то круг. То ли семантический, то ли порочный, но явно здесь все по одной пластинке.
А когда мне из лучших побуждений пишут, что моя деятельность по помощи - это лучше и важнее всего остального в мире - во мне это вызывает опять лишь обиду. Потому что получается, что за меня решают, что мне лучше. Потому что общественные блага, которые должна приносить, превыше всего. Но пишущие-то не похерили при этом свои мечты и задумки, чтобы помогать обществу. А лишь рукоплещут мне.
Но я четко понимаю ради чего это все делаю. И это важно. Но невозможно убрать это свою обиду. С ней просто живешь.
И в процессе у тебя умирает сначала отец, самый близкий на земле человек. А потом любимая мама, фактически на руках. И вскоре началась СВО.
Параллельно, как это часто бывает после смерти близких, перессорилась с когда-то близкими людьми. Некоторых потеряла навсегда и надеюсь, они больше в моей жизни не появятся никогда. А еще оказалось, что беременна. Узнала о беременности за несколько дней до выезда в Мариуполь. Тогда еще там шли боевые действия. Поездка была заряженна и не могла никого подвести. И я просто никому не сказала и поехала. Слишком многое зависело от меня.
Я знаю, как выжила в этом треше из любимых родственничков, предателей-друзей, смерти мамы, ада войны и маленьких детей. Я просто заморозилась. Знаете, когда ничего не чувствуешь. Просто сжимаешь зубы и "делаешь". И не думаешь.
Я просто заморозилась. А еще начала помогать военным. Потому что сейчас это самое важное.
И это стало получаться. И очень даже успешно. Потому что оказалось, что мы охренительная команда. Что вокруг заряженные люди, которые такие же психи, как и я. Которые по ночам не спят и ищут ночники, пишут тексты, монтируют ролики. Встают в 4 утра и едут черт знают куда, потому что они нужны. И мы всё вытянули и вытягиваем. И ребята горят, живут горя, как и я. Только поэтому мы столько лет вместе, не поубивали друг друга, хотя все яркие, сложные, самобытные. Но мы вместе горим до конца. Не умеем с полутонами.
Но...
разморозка начала отходить. И почти каждый вечер я неконтролируемо рыдаю. Срываюсь.
В этом посте отключаю комментарии. Я не хочу никакой поддержки - давно уже стала сама себе поддержкой. Я научилась быть самодостаточной, потеряв почти всех близких. Родителей больше нет. Другие близкие тоже ушли. И я поняла, что мы должны сами черпать силы в себе.
Вы скажете, что это, как не крик о помощи - пост, полный эмоций, боли и нагромождения несвязанных слов. Но я скажу - когда пишу, я выживаю. Мне это помогает. Так я пережила смерть отца. А потом и матери. А может и не пережила до сих пор, все кажется, я маленькая, слишком рано, погодите, нельзя меня вот так тут бросать.
Конечно, кроме писательства, есть макушки моих детей - вкусные, пьяняще вкусные. Они не просто утешают, они дают сил.
На днях вечером пришла домой с средним сыном с прогулки, рядом с коляской у входа в квартиру стоял баллон с гелием и пачкой пустых воздушных шариков. Сразу подумала, что это кто-то из соседей оставил. Но обычно в домовой чат кидают такие вещи или оставляют записки, мол, вот тут, соседи, берите, кому надо. А тут прямо у квартиры большой баллон, пусть и с цветной наклейкой и картинками шариков. Я сразу написала в чат дома, мол, кто из соседей оставил? Стояла гробовая тишина.
И я вызывала полицию. Меня трясло, муж сорвался с другого конца Москвы. Полиция приехала через 12 минут. Очень оперативно. В то же самое время в чат отписался сосед, что это он нам так "подложил". Ребята из органов отнеслись к этому нормально и сказали, что правильно сделала, что позвонила.
А меня трясло весь вечер, хотя ничего не случилось.
Вот что хочу сказать. Морали у этого текста нет. Мы все выбираем ритм жизни и за это платим. Всеми плюшками, в виде внимания к себе, похвалы и восхищения людей, эфирами и вообще отдачей от жизни за ее полное дыхание. Но и проблемами со здоровьем, отношениями в семье, истериками, слезами и так далее. Ничего просто так не бывает. Я за все плачУ. Впрочем, плАчу тоже.
Нет никаких перпетум мобиле - вечных двигателей. Просто бывает так, что берешь больше, чем можешь. Но это твой выбор, как и его последствия.
Я люблю в конце текстов подобных написать что-нибудь позитивное. Мол, все равно же много кому помогла, молодец. Мы все тут с вами молодцы, минутка срыва, работаем дальше.
Но бывает и так, когда у тебя под дверью просто баллон с шариками, а ты не Владлен Татарский или Захар Прилепин. А обычная истеричная тетка и многодетная мать, которая не всегда справляется с тем, что с ней происходит.
Как говорит моя дочь, ЖИЗА.
Не знаю стоит ли этот текст публиковать. Многим, читающим, в общем, плевать на эту лирику. Важно, чтобы я, как посредник, эффективно выполняла роль помощи. Я это понимаю и не обижаюсь.
Но это часть нашей "работы" добровольцев. Поэтому пусть пока повисит.
